Твоя не любимая - Ульяна Соболева

- Влюбилась она! Кому это на хер интересно! Тебе что было сказано делать? Трахаться! Все! Ты должна была приносить ему удовольствие и родить ребенка! А не вот это все! Ты окрутила моего сына! Ты плела ему невесть что! Сука!

- Нет…нет…я просто полюбила. И ваш сын меня любит. Он…

- Любит? Да на хер ты ему нужна шалава подзаборная!

Она оказалась права. Не нужна.

Точнее нужна…но он готов был поверить во что угодно только не в мою любовь к нему и одержимый ревностью просто решил стереть меня растоптать. Убить.

Я никогда не забуду ту ночь, когда он избивал меня, когда хватал за шиворот, за волосы, швырял о стены. Когда насиловал и рвал на части и приговаривал.

- Убью шлюху! Убью суку! Ни с кем больше не сможешь! Никогда! Если выживешь не родишь! Сгною тебя тварь!

И он был прав. Не могла. Ни с кем и никогда. После него никого не было. Даже больше. Я сама к себе никогда не прикасалась. Мне было противно мое тело. Потому что, когда тебе постоянно говорят, что ты шлюха невольно начинаешь в это верить. Но я могла простить ему…могла простить даже свое искалеченное тело. Но смерть мамы и то, что он отнял у меня дочь НЕТ. Жестоко, больно, навеки. Этого я никогда не прощу. Я вернулась. И я собираюсь отомстить ему.

Если бы не Паулина я бы, наверное, могла его убить. Могла бы взять и перерезать ему горло или всадить нож ему в сердце. Но меня волновал не он. Меня волновала моя дочь и я собиралась вернуть ее, а не провести остаток дней в тюрьме из-за этой мрази…Как? Никто не знает, что я планировала и к чему шла все эти годы. Что я вытерпела и ради чего осталась жить.

- Красивая…

Констатировал и осмотрел с ног до головы, сняв с меня пальто. Плотоядно, нагло. Так как умеет только он.

- Для меня старалась? Лучшее барахло надела? – заржал – Я куплю тебе красивее. Это дешевые тряпки.

- На другие не было денег. Но я старалась. Главное открыто в нужных местах.

Его озадачил мой ответ.

- Ну пришла бы голой.

- Это смутило бы твоего водителя.

Усмехнулся и проводил в дом. Сам идет сзади, и я знаю, что рассматривает. Чувствую, как дышит мне в затылок и спину обдает его горячим дыханием. Да, платье не дорогое. Но я знала, что ему понравится. Я помнила его вкус. Черное, красное. Короткое. Ему нравились мои ноги, ему нравились мои волосы. Я распустила их по спине, а ноги максимум оголила. Годы впроголодь способствовали стройности, а занятия йогой самостоятельно добавили пластичности и выдержки. Мне нужна была выдержка после месяцев страшной депрессии и желания умереть. Потом у меня появился смысл жизни – это смерть этого подонка. Мучительная, долгая и очень болезненная.

- Шампанское?

- Да.

Помнил, что я люблю шампанское Флагорино с персиком. Купил именно его и сейчас достал из ведерка со льдом и умело открыл. Щёлкнула пробка и запенилась жидкость в бокале. Галантно подал мне и мой взгляд задержались на его пальцах…увидела на безымянном кольцо и дернулась всем телом. Неожиданный удар под дых. Я не знала, что он женился. Неприятно затошнило и клещи сдавили затылок. Ну и черт с ним. Тем хуже для них обоих.

- Засмотрелась на кольцо?

- Нет. Просто задумалась.

- Ну зачем лгать. Тебе стало интересно женился ли я. Да, женился. И у твоей дочери есть настоящая мать!

Если бы он сейчас ударил меня в солнечное сплетение я бы не задохнулась с такой силой, как от этих слов. Меня буквально скрутило. И я вздрогнула, пролив шампанское.

- Что такое? Больно? Ооо, если бы я не надеялся, что тебе будет больно я бы даже не позвал тебя сюда.

Молча смотрю вниз, тяжело дыша и стараясь унять бешеное сердцебиение. Унять те страдания что причинили его слова. Подонок. Подлый ублюдок. Как же я тебя ненавижу.

- Не хочу шампанское. Слишком слабо и неинтересно. У тебя есть виски или коньяк?

Усмехнулся.

- Вкусы поменялись? Может водочки? Ты же привыкла к пойлу подешевле!

- Тогда уже самогон, почему нет. Да побольше! Не будет так мерзко!

Не удержалась и он, схватив меня мгновенно за горло, вдавил в стену.

- Мерзко что?

- Вот это все! – похрипела я

- Что именно? Я?

- И ты тоже!

- Сука!

Сдавил сильнее так что заболело горло, но я уже не могла удержаться. Меня трясло от истерической ненависти и от боли которую он мне причинил своими словами.

- Но я обещала быть покорной…Ты меня сюда привез зачем? Чтобы трахать? Так меньше разговаривай! Трахай, Салтыков!

Не могу понять собственное тело, почему оно реагирует на его прикосновения, почему мне нравится, когда его пальцы сжимают мое плечо и тянут с него ткань платья, обнажая кожу.

И эти ладони, которые причиняли столько боли …они сжимают мое горло, гладят скулы, накрывают грудь. Дергает меня к себе.

- Да, ты здесь для того, чтобы я тебя трахал. Ты не ошиблась.

У него красивый низкий голос и он звучит завораживающе хрипло, когда он возбужден. Одергиваю себя, заставляя поддаться, заставляя отвечать на его ласки и кокетливо облизать пересохшие губы.

- Ну так давай…зачем разговаривать.

Криво ухмыльнулся и вдруг схватил меня грубо за затылок.

- Если я захочу говорить, то ты будешь слушать. Если я захочу, чтобы ты стояла раком и лизала мои ботинки – ты будешь лизать. Если я захочу чтобы ты мыла унитаз зубной щеткой без трусов ты пойдешь и будешь мыть унитаз. Поняла?

Киваю и продолжаю вести языком по губам, соблазняя его и зная как на него действует мое наглое выражение лица и бесстрашный взгляд полный вызова.

- Зачем мне лизать твои ботинки, если я могу лизать твой член…, - проговорила хрипло и он дернулся всем телом.

- Сука! Ну так давай! Лижи!

За волосы и на колени, лицом к ширинке. Медленно расстегиваю.

Возвращаться обратно…в наше прошлое безумие - это почти больно. Почти невозможно снова собираться воедино. Атомами, изнеможенными страданиями молекулами. Притягиваться друг к другу расколотыми в диком порыве осколками, чтобы стать собой же...Почти больно. И в то же время необходимо как воздух. Потому что каждой клеткой подрагивающего от адского напряжения тела понимаю, что это только начало. Что до конца ещё далеко. И я предвкушаю каждый следующий этап. Потому что…потому что предательская плоть помнит и то, что было раньше. Помнит и то, как мне было с ним хорошо, а выпитое спиртное стирает рамки, стирает то, что хотелось именно сейчас ярко помнить. Но я все равно его адски ненавидела, по звериному. И то, что мое тело все еще желает его – пусть станет бонусом, но не помехой моей ненависти и жажды мести. Так даже лучше. Не придется пересиливать себя и играть.