Советник царя Гороха (сборник произведений) - Алексей Владимирович Мефокиров

это слово. Сам государь нас к себе вызывал, дабы мы отправились к тебе премудростью этой овладевать – неспешно, немного «окая» ответствовал облаченный в черную шелковую рясу священник. Может быть, был он епископом, может быть аббатом. Сложно сказать.

– Так вот, карты – это изображение местности, выполненное на плоскости в определенном произвольном масштабе, – выдавил из себя Никита. Прозвучало это настолько неестественно, настолько не его словами, что он поперхнулся во второй раз. Все важно переглянулись.

Взяв себя в руки, Никита решил продолжить.

– Прежде всего, для того, чтобы нарисовать карту, нам необходимо иметь соответствующий инструмент. Нужно иметь планшет, желательно с опорой, визирную линейку, компас и карандаш, в вашем случае – кусочек древесного угля. И еще нам нужен угломерный инструмент, что позволили бы определять расстояние до предметов.

Из всей этой тирады, похоже, гости поняли только «кусочек древесного угля».

– Начнем с изготовления компаса. Для этого возьмем маленький кусочек дерева и ножом сделаем в нем углубление, – Никита дрожащими руками принялся выдалбывать в деревяшке паз. Получилось несколько халтурно, но…лучше, чем можно было ожидать, учитывая волнение.

– Потом в паз вложим магнит, или как вы его называете, любящий камень, а сверху привяжем бечевой гвоздь. Вот так… – он отдал свою поделку самому солидному грамотею. Все бросились с любопытством осматривать сделанное.

– Теперь наливаем в блюдце воды, кладем нашу импровизированную стрелку, чтобы она плавала. И оп-па… стрелка становится в нужном направлении. Покрутим блюдце… и оп-па. Все равно оно поворачивается туда, куда надо.

Из массы солидных людей вырвался вздох удивления, все повскакивали со своих мест, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

– Вот так чародейство, – выдохнул один из грамотеев.

– Невиданное дело: гвоздь-то заколдованный, сам вращается! – вторил ему другой.

Епископ важно поднял руку с указательным пальцем вверх:

– Царь наш нас не допустил бы до дьявольского чародейства и прочей погибельной деятельности, ибо он есть Помазанник Божий, и потому сие прошу чародейством не называть! Особенно в присутствии духовных лиц. Это наша парафия: что считать чародейством, а что нет, кого подвергать за непотребное деяние анафеме, а кому во всех храмах хвалу воздавать!

– Вы, совершенно правы, это не чародейство, законы природы. – Никита поддержал церковника и почувствовал огромное облегчение. Солидные грамотеи удивлялись, словно малые дети в цирке. Какое-то время все были поглощены процессом наблюдения за диковинной штукенцией. Никите едва удалось усадить всех по местам. Дальше, он знал, будет труднее: шла скучная часть «урока».

– Нужно собрать планшет с визирной линейкой. Для этого отрежем жердь так, чтобы она была на уровне подбородка. К торцу жерди приколотим плоскую доску. К доске прибиваем реечку, но не сильно, а одним гвоздиком, чтобы она легко двигалась. Реечку размечаем на равные промежутки, например, на величину моего пальца… Ножиком делаем зарубки.

Никита совершенно уже окреп духом. От былого волнения не осталось и следа. С изготовленным планшетом они вышли из избы и прошли к реке.

Один из царских грамотеев тихо ворчал:

– Виданное ли дело, чтобы дворянского звания человек из древнего рода жерди пилил и гвозди забивал. Не наше дело сим презренным трудом заниматься…

Услыхав это, Никита замер. Вся степенная толпа приостановилась, внимательно и даже со страхом вглядываясь в переменившееся лицо девятиклассника. Откуда-то изнутри возникла злость на фарисействующего боярина.

– Какое же ваше дело, господа-товарищи? Роптать на царя и чваниться своей исключительностью?

Все важные грамотеи со страхом расширили глаза. В их воображении почему-то всплыли картины из эпохи Василия Мстителя, когда никто не смотрел ни на родовитость, ни на былые заслуги. В словах отрока они услышали угрозу, как сверкание меча, на мгновение вынутого из ножен.

– Не гневайся, Ваше Превосходительство! По неразумению мы так говорили.

Никита сам удивился произошедшей в нем перемене. Еще утром, заходя к этим важным людям, он сам испытывал страх и волнение. Он боялся, что его никто не будет слушать, ему хотелось понравится аудитории. Теперь он чувствовал совсем иное. За спиной стояла власть, и все гордые, важные, спесивые знали об этой власти и не смели ей перечить. И уже не он должен был плясать перед ними на задних лапках, а вовсе наоборот.

– Слушаем дальше… и смотрим внимательно! Ну вот. Теперь кладем на планшет кусок ткани, причем угол нашего платка должен находится так, чтобы визирная линейка лежала по диагонали. С помощью компаса выясняем где у нас север, а где юг. И проводим на платочке стрелочку «север-юг». Выбираем самые приметные предметы на местности. Называется ориентиром. Допустим, монастырь за рекой, вон тот вековой дуб, – Никита протянул руку, – и башенка царской дачи… Ничего не меняя, не поворачивая, наводим линейку на каждый из этих предметов и проводим линии. Это оси направлений. Ну как, понятно?

– Более – менее… – прогудели грамотеи.

– Теперь, – продолжал Никита, – будет сложнее. Теперь нам надо замерить расстояние до наших ориентиров. Как это сделать, когда напрямую к ним не пройти, и мерную веревку туда не протянуть?

Все переглянулись.

На конец Никита приберег самую скучную «пилюлю». Давать инструктажи – вообще не слишком благодарное занятие. Пока какое-либо дело совершаешь сам, оно кажется простым и даже немного интересным. Но как только его начинаешь подробно объяснять, то получается такая редкостная тягомотина, что прямо плеваться хочется. А от того, что эту самую тягомотину в разных вариациях приходится повторять не один, и даже не два раза, начинаешь испытывать приступы злобы на весь мир. Почему школьные учителя в большинстве своем такие нервные и психованные? А вы попробуйте из года в год повторять одну и ту же белиберду, при том, что ее еще и не очень-то кто хочет слушать. Да от этого с ума сойти можно.

– Для этого нам нужен вот такой инструмент, – Никита принялся вновь мастерить, все показывая. – Сначала берем широкую доску и к ней под прямым углом прибиваем первую реечку. Понятно?

Грамотеи согласно закивали, но внимание упало до нуля. Они устали, хотя и стремились не показывать этого. Пришлось организовывать небольшой перерыв, во время которого грамотеи травили местные неприличные анекдоты. При этом важные церковники хотя и осуждающе посматривали на распоясавшихся светских грамотеев, тем не менее улыбались. После «кофе-брейка» занятие продолжилось.

– Итак. Смотрите. Чем длиннее мы возьмем доску, тем точнее можно будет промерить расстояние. Вторую прибиваем с другого конца доски, но на одном гвоздике, чтобы она была подвижной. Все это устанавливаем на опору. И теперь нам нужно наш инструмент откалибровать, то есть настроить. На ровном месте ставим наш инструмент, и кто-нибудь из вас отходит от него на двадцать шагов. Наводим сначала одну реечку,