Охота на красавиц - Елена Арсеньева

– А ну как твой король узнает, что ты,брильянтовая, с другим гуляешь? – как бы по-доброму озаботилась цыганка,однако что-то такое блеснуло в сокровенной глубине ее черных глаз, отчего«юбчоночка» опасливо прищурилась:

– Откуда ему узнать? Не от тебя ли? Ну,гляди, молдаванка-сербиянка… ежели что, я ведь тоже молчать не стану, весь твойземноводный бизнес на чистую воду выведу!

Цыганка махнула на нее худой рукой, звенябраслетами:

– Зачем так, изумрудная? Я тебе развемешаю? Беги, доча, хоть к Кабану, хоть к Мыколе, хоть к черту с рогами!

– А, испугалась! – захохотала«юбчоночка». – Знаешь, чем эти ромалэ нынче промышляют? – возбужденноповернулась она к Кире. – Перевозят по Крыму всякую дрянь экзотическую.Крокодилов, змей… Этих в термосах возят. Крокодильчику маленькому пастьпроволокой перевяжут – и на себя, на пузо, а то и на грудь. Попугаев водкойупаивают – и в свои корзинки со шмотьем. «Новые хохлы» на такую дрянь падкие, умоего вон Кабана аж семь попугаев. И все орут: дурак! дурак! А он все неверит. – «Юбчоночка» захохотала.

– Ох, и язычница же ты, яхонтовая! Язык утебя без костей, – вздохнула цыганка. – Не будет тебе счастья в жизнис таким языком. А ты, доча, ее не слушай, – повернулась она к Кире. –Давай я тебе лучше погадаю – всю правду скажу.

– Не слушай, ни слова не слушай! –взвизгнула «юбчоночка». – Это все обман, научно доказано. Им главное –чтоб ручку золотили.

– А тебе, доча, не это главное? Ты, чтоль, даром с Кабаном? – взбеленилась цыганка.

Кира отвернулась, чувствуя тошноту. Глупостивсе это. Вот если бы некто всезнающий смог открыть, кто убил Алку, ктоневероятным образом вмешался в Кирину жизнь – и одним рывком перевернул ее, какАрхимед, получивший точку опоры… за это Кира не пожалела бы хоть обе ручкипозолотить! Даже «Ролекса» своего не пожалела бы!

Машинально взглянув на свое запястье, Кира, ксвоему ужасу, обнаружила, что вопрос так не стоит. Никогда ей не выяснить,жалко стало бы отдать местному Нострадамусу золотые часики с хрустальнымстеклышком или нет – они исчезли.

О господи! Ее «Ролекс»! Уникальный, сделанныйпо специальному заказу щедрого Мэйсона Моррисона, который едва не спятил, когдапонял, что добыча ускользает из рук, и готов был на все, чтобы произвести наКиру с Алкой неизгладимое впечатление! Синее кольцо на циферблате, а в немзолотисто мерцают инициалы. Да, это они. Кирины часы. У Алки точно такие же,только буквочки – серебряные. Мэйсон мгновенно просек, кто есть кто в их тандеме,поэтому Алка, помнится, осталась не очень довольна подарком (пока не расчухала,сколько он стоит!)… И вот это сокровище… тю-тю!

Кира пошарила вокруг себя рукой – пляжнойкорзинки на нарах не было. И юбка как-то подозрительно болталась… Ах вот что! Снее сняли ремешок!

Вообразив, какую дуру она там, передПолторацким и Мыколою, сваляла, хлопнувшись в обморок, Кира едва не зарыдала отунижения. С нее, значит, с бесчувственной сняли часы, поясок, отобрали вещи.Понятно, по протоколу положено! Небось и опись составили! Представив, как лапыМыколы ползают по ее талии, Кира содрогнулась. Они вообще могли сделать с нейчто угодно, эти… Отчаявшись найти подходящее определение, как в русском, так ианглийском языках, Кира в бессильной злобе замотала головой. Это надо же толькододуматься: брякнуть, будто она убила Алку! И ей даже никакого вопроса незадали: с кем, мол, ваша подруга сегодня проводила день, где именно? Это жеэлементарно! С другой стороны, если Кира свалилась без чувств, элементарноепереходило в разряд невозможного. А что она вообще могла сказать, даже будучи всознании? Что Алка отправилась на заповедный Карадаг с новым любовником? И чтоКире известна всего одна его примета: белый джип? Ну что ж, это немало. Однакотолько в нищем Коктебеле, в точности как в богатых Арабских Эмиратах, джиповтаскается туда-сюда по дорогам – несчитано. Для «новых хохлов» это нынешнимлетом последний прикол.

Так что примета ненадежная. Но еще, еще одно опредполагаемом злодее известно: Алка обещала, что при виде его Кира упадет. Носуществует только один, совершенно определенный тип мужчины, от которого у Кирыначинали подкашиваться ноги. Точнее сказать, представитель противоположногопола должен соответствовать как минимум шести условиям. Пол, однозначно,мужской, без малейших признаков разноцветья. Столь же непререкаемы былитребования насчет роста, комплекции, цвета глаз и волос. Впрочем, жизнь ужеуспела научить Киру, что эталоны существуют только в науке, а в быту частенькоприходится поступаться тем или иным.

Одно условие чаще других подвергалось сомнениюи пересмотру, и постепенно Кира вовсе перестала его выдвигать. Ее сексуальныйопыт (не больно-то большой, но и не слишком убогий) гласил, что такого мужчиныпросто нет на свете, а те бабы, которые направо и налево трещат, будто что-точувствуют в постели, кроме ответственности за блаженство партнера, врут каксивые кобылы.

Впрочем, недавно Кира вычитала в какой-тогазете, будто женский оргазм природой вообще не предусмотрен, а является однимиз духовных богатств мужской части человечества, – и несколько утешилась.Мало ли существует духовных богатств, недоступных Кире! Скажем, «Мона Лиза» непроизвела на нее никакого впечатления, так что ж – теперь застрелитьсяприкажете?

Наскоро перетасовав в уме все своиневыполнимые запросы, Кира, как в тумане, увидела перед собой предполагаемогозлодея: высокий худощавый блондин опасно щурил серые, голубые или зеленыеглаза, а его длинные пальцы угрожающе высовывались в окошко белого джипа…

Неужели Алку убил этот незнакомец? Но за что?Почему? Поссорились они, что ли? Но это как же надо поссориться со случайнойзнакомой, чтобы не просто убить – бросить ее тело под кустом… Отвратительно,бесчеловечно!

Нет. Вряд ли ссора, тут что-то другое. Этотслучайный свидетель, Фридунский, подробнейшим образом описывая свою случайнуюнаходку, ни словечком не обмолвился об одной из главных Алкиных примет: о«Ролексе». Что, если Кирину подругу убили ради ограбления? Ради этих часов?

Ради часов… Это еще более мерзко,отвратительно. Невыносимо! Да, цена «Ролекса» – несколько тысяч долларов. Ну ичто?! А какова цена Алкиной неунывающей изобретательности, ее быстрого ума,житейского проворства? Ее практичности, радостной готовности поддерживать Кируво всех бредовых замыслах? Это все бесценно. Бесценно… и невозвратимо.

Кира тоскливо покачала головой. Наверное, будьвозможность выбирать, она предпочла бы, чтобы Алка погибла из-за чьей-торевности, мести, в пылу любовной ссоры, случайно, в конце концов. Только неиз-за денег. Только не ради такой мелочи, как американские тикалки, которые, всущности, были простой взяткой.