Моя дорогая Роза - Ровена Коулман

– Переживать не буду. А вот ваше приглашение, в связи с тем, что я уже далеко не девочка, однозначно отклоняю. Надеюсь, без обид! – Роза снова улыбнулась, показывая всем своим видом, что разговор ее страшно позабавил. – А вы действительно очень смешливый молодой человек. Правда, не всегда у вас получается по части шуток.

– Да уж! – снова блеснул зубами Тед, демонстрируя готовность к самокритике, и добавил возвышенным тоном, прижимая руку к сердцу: – Что ж, такова судьба! Принимаю тот факт, что вы меня отвергли. Надеюсь, временно. А если для прессы, то скажу так. Вы, Роза, в моих глазах лучше любой девчонки и выглядите ничуть не хуже. За пояс заткнете любую. Так вы хотите поговорить с Олби?

– Да, если можно! – Роза почувствовала, как забилось сердце в груди. Она еще раз обвела глазами паб и инстинктивно сжала рукой мобильник в кармане джинсов. Вдруг в этот самый момент ей звонит Ричард? Наверняка он пытается выяснить, куда она сбежала. Обзванивает ее знакомых, подруг, в надежде, что жена поделилась с кем-нибудь из них своими планами. Разумеется, он в бешенстве от того, что она стала для него недосягаемой, что он утратил контроль и над ситуацией (последнее обстоятельство для него особенно нестерпимо), и над ней, Розой. Странно, но осознание того, что она вырвалась из-под неусыпной опеки мужа, что он при всем желании не сможет дотянуться до нее, вызвало у нее легкую панику. С восемнадцати лет этот человек присутствовал в ее жизни всегда: ежедневно, ежеминутно. И вот она стоит в деревенском пабе, за сотни миль от мужа, и надеется узнать какие-то обрывки сведений о единственном в своей жизни мужчине, которого она встретила много лет тому назад. Мимолетная встреча, оставившая тем не менее такой глубокий след в ее душе…

– Рад познакомиться с вами, Роза! – приветствовал ее Олби, атлетически сложенный крепыш средних лет, протягивая руку для приветствия. Совсем не таким представляла себе Роза владельца деревенского бара.

– Неужели Дженни звонила и вам? – снова улыбнулась Роза, пожимая протянутую руку.

– Да она пребывает сегодня в страшном возбуждении. Пожалуй, в последний раз наша Дженни была в таком состоянии, когда мистер Харкнесс поколотил молодого приятеля своей супруги. Тот заявился в наши края якобы для усовершенствования языка в рамках международной программы, – иронично усмехнулся Олби. – Бедняжка Дженни! Она постоянно испытывает острый информационный голод. Посудите сами! Что может происходить в нашей дыре?

– Как что? – рассмеялась в ответ Роза. – Какой-то случайный человек с улицы заходит к вам в паб и с места в карьер предлагает десять тысяч фунтов. Чем не новость?

– Ну, во-первых, эти деньги он мне дал не просто так. В обмен он забрал у меня картину, ценность которой, как выяснилось позже, много выше означенной суммы.

– Сильно расстроились, когда узнали, что он перепродал картину за большую цену?

Олби отрицательно покачал головой.

– Фрейзер – это имя того коллекционера, который купил у меня картину, – позвонил сюда сразу же, как продал полотно. А потом приплатил мне еще пять тысяч, своеобразный гонорар человеку, нашедшему произведение искусства. Причем сам заплатил, я ни о чем не просил. То есть поступил по всем меркам благородно и честно. Куда уж честнее!

У Розы занялось дыхание, когда она услышала имя Фрейзера. Олби произнес его между прочим, словно говоря о старом знакомце. Но она постаралась взять себя в руки и ничем не выдать охватившего ее волнения.

– Скажите, у вас случайно нет телефона этого… Фрейзера? Или, может быть, вы что-нибудь о нем знаете, как его найти…

– Конечно! – ответил Олби, выжидательно скрестив руки на груди.

– Вот старый пень! – вмешался в разговор Тед, весело сверкнув глазами на Розу. – Неужели ты не понимаешь, что дама хочет получить от тебя искомую информацию?

– Само собой! Сию минуту, мадам!

Олби пригнулся и скрылся за низкой дверью, ведущей в подсобку.

– Интересно, что у этого Фрейзера есть такого, чего нет у меня? – провоцирующим тоном хмыкнул Тед и придвинулся поближе к Розе. – Ах, да! У него же куча денег, шикарная тачка! И стрижка по последней моде, словно он только что прямиком из дорогого салона.

– Так вы его знаете? – удивленно воскликнула Роза.

– Он иногда к нам заглядывает, – неопределенно пожал плечами Тед. – Послушайте, Роза! Предупреждаю вас в последний раз. Я видел этого парня, а вы видите меня. Так вот! Если вам нужен курортный роман, то мой вариант гораздо предпочтительнее. Во-первых, я моложе. А следовательно, и энергии во мне побольше.

– В последнем не сомневаюсь! – весело рассмеялась Роза. – Энергия у вас прямо-таки хлещет через край! – Она чувствовала, как легко дается ей общение с Тедом. Тот тоже расплылся в улыбке, веселые искорки запрыгали в его глазах. – Неужели у вас здесь действительно такая глушь, что вы рады броситься на первую же подвернувшуюся старуху? Или обольщение – это ваш способ заработать лишние чаевые?

– В своей работе я руководствуюсь основополагающим принципом: в глазах женщин я неотразим. Подчеркиваю, всех женщин! – снова растянул рот в улыбке Тед. – И я совсем даже не шучу, поверьте мне! Чаще всего такие отношения заканчиваются ничем. Но я не из тех, кто привык унывать! Или отступать от своего. А вы – и это не лесть – настоящая красавица!

– Прошу вас! – неожиданно посерьезнела Роза и отвернулась от Теда. Ей вдруг стало страшно неловко под его пристальным взглядом. За годы замужества она отвыкла от столь откровенного проявления мужского внимания к ней.

– Простите! – тут же спохватился Тед, явно понявший, что он перегнул палку. – Я вовсе не хотел вас обидеть. Просто пытался разговорить вас. Но я ни капельки не преувеличил, говоря, что вы – красавица. Ну, какой же я идиот! Впрочем, все так говорят.

– Я ничуть не обижаюсь! – успокоила его Роза. – Но мне уже тридцать один год, и это многое объясняет.

Какая же я, право, чувствительная, разозлилась она на себя. Невинную болтовню молодого парня и его дурашливый флирт она готова принять за игру на грани фола… Чушь какая… Но Ричард всегда приходил в ярость, когда видел, что на нее обращают внимание другие мужчины. Он просто впадал в бешенство, упрекал ее, подозревал в том, что ей нравятся ухаживания посторонних воздыхателей. Страх быть застигнутой мужем в тот момент, когда она разговаривает с другим мужчиной, был столь велик, что постепенно у нее выработался рефлекс неприятия и она стала сторониться всех мужчин подряд. На всякий случай. Вот и сейчас она почувствовала, как тяжело ей дается попытка нормально поговорить с молодым человеком. Откуда ни возьмись, возникло желание удрать, отойти в сторонку или спрятаться в каком-нибудь укромном уголке. Вот к чему так упорно приучал ее долгие годы Ричард. Успокойся! Возьми себя в руки, приказала она себе мысленно. Ты же приехала сюда не для того, чтобы крутить роман с каким-то мальчишкой, пускай и весьма заводным мальчишкой.

– А мне уже двадцать четыре! – неожиданно сообщил Тед, несколько обескураженный ее реакцией. – Семь лет разницы – не так и много, если разобраться! Пожалуйста, простите меня! Вижу, я действительно чем-то сильно вам досадил. Но я не хотел этого! Я не хотел обижать вас. И никакой я не шалопай! Вполне нормальный. И даже симпатичный!