Основано на лжи - Виктория Селезнева

Я про вещи помнила, только постеснялась напомнить мужчине. Думала, что он забыл, и хотела поднять этот вопрос как-нибудь позже. Но оказалось, что он все помнит.

- Да, хочу, - ответила я, допивая вино. – Что я могу забрать?

Вадим непонимающе посмотрел на меня.

- Что хочешь.

- Просто, - я покрутила в руке пустой бокал, - я думаю на будущее. Скорее всего, нам с отцом придется снимать квартиру, а там, возможно, не будет много чего: стиральной машинки, чайника, мебели… Но сейчас мне некуда все это деть.

- А, ты об этом, - улыбнулся Вадим. – Можешь не беспокоиться, заберешь технику и мебель, когда найдете жилье.

Я выдохнула. Одна проблема решена. Да, мы потеряли квартиру, но хотя бы ее внутреннее убранство сохранили.

- Спасибо, - искренне произнесла я.

Мужчина кивнул и опустил взгляд.

Вообще, на протяжении тех нескольких дней, что я живу здесь, я неоднократно меняла мнение об этом мужчине. Все усложнялось еще тем, что я не знала всей правды. Да, я поверила, что мой отец украл деньги, но почему так получилось и один ли он замешан – я не знаю. Может, его вообще кто-то заставил и запугал, это же неизвестно.

Я постаралась заглушить назойливую мысль о том, что папа не ищет решения проблемы, а пытается как-то выйти сухим из воды при помощи шантажа. Вполне вероятно, что он напуган и просто запутался.

- Поздно уже, - мужской голос вырвал меня из своих мыслей, - пора спать.

Я так-то почти весь день проспала, поэтому не слишком горела желанием опять лечь в кровать, но как-то противоречить хозяину дома смысла не видела.

Поэтому, молча собрав посуду со стола и загрузив посудомойку, я, пожелав спокойной ночи, отправилась в свою комнату. Все это время Вадим спокойно наблюдал за моими действиями, никак не комментируя их, из чего я сделала вывод, что какое-то очередное правило я не нарушила. А то может он снова останется не доволен тем, что я проявила инициативу и прибралась.

Уже лежа в кровати, я включила мобильный, думая, звонить или нет отцу. Я не хотела опять поднимать эту тему, но и убедиться в том, что с ним все в порядке, мне тоже было важно. В итоге, взвесив все за и против, я решила, что один вечер можно и не созваниваться. В конце концов, если что-то произойдет, он может и сам набрать мой номер.

Кстати, этот вопрос напрягал меня не меньше. За то время, что мы выплачиваем долг, папа сам мне ни разу не звонил. Сначала я думала, что он боится за меня: вдруг не вовремя раздастся звонок и это мне как-то навредит. Но сейчас-то он уже знает, что вечером я вполне свободна, но все так же не пытается сам со мной связаться. Это меня слегка обижало.

Поэтому, я решила, что сегодня буду говорить с ним только в том случае, если он сам захочет поговорить. Но этого так и не произошло, хоть я и уснула только часа через два.

Утром, встав по будильнику, я поняла, что уже вполне здорова. Чувствую я себя замечательно, и лишь небольшая боль в горле и чуть заложенный нос напоминают о моей болезни.

- Ты пока можешь не выполнять свои обязанности, - раздалось сзади в тот момент, когда я смешивала два чая вместе.

- Почему? – спросила я, обернувшись. Если честно, мужчина меня немного напугал, но признаваться в этом я не хочу. Пусть думает, что я всегда начеку.

- Тебе нужно как следует выздороветь, - ответил Вадим.

- Я в порядке.

Я достала чашки и разлила нам чай.

- Мы сегодня поедем на квартиру? – спросила я, делая глоток. Чай был слегка горячим, но для моего больного горла это было как бальзам на душу.

- Я же обещал, - ответил мужчина.

Я кивнула, опуская взгляд.

- А что… что ты планируешь сделать с квартирой? – спросила я, крутя чашку в руках.

- Пока не знаю, не думал, - ответил мне Вадим.

- Если… - я закусила губу, пряча снова взгляд,  - если ты ее будешь сдавать, можем мы ее снять?

Мужчина сделал шаг ко мне, с легкой улыбкой заглядывая в глаза.

- Она тебе дорога?

Я кивнула, снова закусив губу.

- Что ж, - Вадим пожал плечами, - если я надумаю ее сдавать, то в первую очередь тебе.

Я отметила, что он сказал «тебе». Не «вам». Возможно, это лишь оговорка, потому как разговаривает он сейчас со мной, но вполне вероятно, что он просто не хочет, чтобы речь хоть как-то заходила о моем отце. Он всегда говорит о нем с презрением, и это пугает. Потому что, если папа оступится, он точно его больше не простит.

‍Я зашла в квартиру и поняла, что я пока не осознала в полной мере того, что это больше не мое жилье. Да, возможно, нас пустят сюда жить, но это место больше нам не принадлежит. Да и как я здесь буду обитать, зная, кто теперь настоящий хозяин?

Вадим прислонился плечом к стене, наблюдая, как я оглядываюсь по сторонам. Я прошла вглубь квартиры, проводя рукой по стене и осматривая, казалось бы, привычные вещи, которые я раньше и не замечала.

Оказавшись здесь, я почувствовала жуткую горечь во рту и, наверное, впервые разозлилась на отца. Да, я не знаю, что побудило его совершить преступление, но из-за него мы лишились жилья и месяц выступаем в роли рабов. Хотя, как ни крути, на Вадима я злилась больше. Он не предложил никаких вариантов решения проблемы, просто ворвался к нам и запугал. Так не делают.

Оглянувшись, я убедилась, что мужчина не следует за мной по пятам, и прошла в свою комнату.

Там я открыла ящик стола, доставая оттуда свои украшения и некоторые личные вещи. Затем взяла ноутбук, собираясь покинуть комнату, как взгляд упал на стену, увешанную моими фото.

Злость, требующая выхода, нашла свою жертву. Я с улыбкой маньяка отложила свои вещи и подошла ближе к стене. Затем, методично я начала снимать фото и рвать их. Те, что были в рамках, я тоже не пощадила. Если получалось, ломала рамку или била стекло.

Видимо, я слишком увлеклась, потому что через некоторое время на пороге появился встревоженный Вадим.

- Все в порядке? – мужчина оглядел комнату, полную беспорядка.

- Относительно, - хмыкнула я, - извини, я немного намусорила здесь.

Немного – это я преуменьшила. Везде обрывки фото, обломки рамок. Убраться быстро не получится.

- Я переживу, - смотря на меня, произнес Вадим.

- Тогда, поехали? – я подхватила свои вещи и направилась на выход. Стало ли мне легче? Стало. Я почувствовала, что негативные эмоции, которые съедали меня все это время и которым я не давала выхода, покинули меня. Теперь я могу думать более здраво. По крайней мере, я на это надеюсь.

Вадим молча последовал за мной, никак не комментируя мою выходку. Он вообще меньше стал ко мне придираться, то ли из-за болезни, то ли просто так.