Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская

за волосы и запрокидываю ее голову назад, сгибая ее позвоночник, так что она смотрит прямо на меня.

– Я думаю, ты знала, что обещания Пророка были ложью. – В моей голове шепчет намек на паранойю. – Ты из полиции?

– Нет.

Я знаю, что это не так. Каждое воскресенье на Службе присутствует шериф графства вместе с семьей. Но в ней было что-то другое.

– Какой-то репортер? – Я трясу ее, наслаждаясь ее болью.

– Нет.

У Церкви достаточно источников в национальных и местных СМИ, чтобы выяснить, не подослал ли кто-нибудь крота. Так что все было не так. Но что?

– Зачем кому-то, кто знал, что на самом деле представляет собой монастырь, добровольно становиться Девой? – Я озвучиваю вопрос, который беспокоит меня с прошлой ночи. Другие мои Девы действительно верили в цирковое шоу моего отца. Но Далила на них не похожа. Тот факт, что я не могу точно определить, что отличает ее, – это шип, который медленно проникает в мой мозг.

– Бог привел меня сюда.

Я отпускаю ее и сажусь.

– Чушь собачья.

Она едва удерживает равновесие, но снова опускается на колени, и эти неземные глаза смотрят на меня.

– Пророк сдержит свои обещания. Я там, где Бог хочет, чтобы я была.

Если бы у нее было хоть какое-то представление о том, что на самом деле Пророк намеревается с ней сделать, она бы не возилась с этой шарадой.

– Какое еще обучение ты прошла сегодня?

– Они сделали… – Ее голос почти дрожит, но она берет себя в руки. – Клизму.

– Ты знаешь, почему они это делают?

Она качает головой с неподдельным любопытством в глазах. Самая темная часть меня жаждет того, что она почувствует дальше. Шок, отвращение, может быть, даже интерес?

– Когда я возьму твою задницу…

Ее брови опускаются ниже:

– Что?

– Они готовят тебя к тому моменту, когда я решу, что тебе пора почувствовать меня глубоко в своей заднице. – Я получаю слишком много удовольствия от объяснения.

– Но, я думала … Я девственница, и я думала, что именно поэтому Пророк…

– О, ты все еще будешь чистой после этого. – Я хочу поглотить каждую последнюю каплю отчаяния, через которую она ускользает. – Все еще девственница.

Ее пробирает дрожь, и она скрещивает руки на животе.

– Я никогда не соглашусь.

– Нет? – Я улыбаюсь, возможно, потому, что чувствую, что это ее бесит.

– Ты не можешь меня заставить. В ее глазах вспыхивает огонь.

– Я не могу? – Я хватаю ее за волосы и приподнимаю.

Она вскрикивает, когда я бросаю ее на кровать и накрываю ее тело своим. На четвереньках она пытается увернуться от меня, но не может. Она бьется, когда я скольжу рукой по ее спине и заднице.

– Видишь? – Я раздвигаю ее ягодицы и просовываю между них свою ладонь.

Все еще сопротивляясь, она кричит:

– Стой!

Я провожу пальцем по ее заднице и прижимаю его к отверстию.

– Я могу делать с тобой все, что захочу, Далила. Я мог бы трахнуть тебя прямо сейчас. Войти в задницу. Укусить твою киску и засунуть язык в эту узкую дырочку. – Я слегка толкаю ее, почти ломая.

– Стой! – Ее крик заглушается одеялом.

Я отталкиваюсь и встаю, а она переворачивается и убегает, вжимается в изголовье кровати.

– Держись от меня подальше! – Она тяжело дышит, ее груди поднимаются и опускаются, розовая краска поднимается по ее шее и щекам. Прекрасно.

– Я не могу. – Я снова ухмыляюсь. – Но на сегодня все.

Когда я закрываю и запираю ее дверь, я чувствую ее рыдания прежде, чем слышу их.

***

– Где остальные чеки? – Я просматриваю кучу информации на своем столе, которую бросил туда самый тупой курьер, которого мы когда-либо нанимали.

– О, я полагаю, они все еще в машине. – Он поворачивается, его футболка с надписью «Duck Dynasty» еще более агрессивна со спины.

Как только он выходит из моего офиса, я нажимаю кнопку и включаю плоский экран на стене. Вот она, Далила, сидит на своей кровати и грызет ноготь большого пальца. Она часто этим занимается. Иногда она обнимает колени и раскачивается. Я все это вижу. Раньше я проверял свою Деву не чаще одного раза в месяц. С Далилой я не могу перестать смотреть.

Я напугал ее сегодня вечером. Мне пришлось. Нет, я хотел. Страх в ней походит на запах свежей крови. Я жажду этого.

В мою дверь стучат, и входит Франклин.

Я хмурюсь и выключаю экран телевизора.

– Что ты хочешь?

– Я и мальчики идем в часовню.

– И?..

Он переминается с ноги на ногу, его лысина блестит от пота.

– Пророк сказал, что мы должны проверить, прежде чем мы сможем…

– Идти. – Я отмахиваюсь от него. – Но не наноси слишком большого ущерба, как в прошлый раз. Это стоит нам денег.

Его улыбка почему-то делает его еще более уродливым.

– Я не буду.

– Отвали. – Я снова включаю экран, пока он спешит по коридору.

Возвращая свое внимание к Далиле, я смотрю на изгиб ее шеи, который исчезает в ее белом платье. Отправят ли ее в часовню? Эта мысль гниет у меня в животе, когда я рассматриваю ее тонкие черты лица.

– Я их получил. – Тупица из «Утиной династии» возвращается с потрепанным блокнотом в руке. – Все записал так, как ты мне сказал.

– Оставь это. – Я указываю на пустое место на покрытой царапинами деревянной поверхности.

Он бросает его туда, затем смотрит в телевизор.

– Она красавица.

– Убирайся! – Я нащупываю пистолет в кобуре под столом и направляю на него. Отказ от этой дрянной жизни будет иметь большое значение для снятия стресса.

– Извини, босс. – Он поднимает руки и пятится. Чем дальше он от меня отходит, тем легче мне становится. Я отпускаю пистолет и усаживаюсь на стул.

Схватив блокнот, я пролистываю его, чтобы проверить, какие суммы он получил от нашего мелкого кассового бизнеса. Нам не нужно много, чтобы прикрыть нашу часть бизнеса по отмыванию денег. Безусловно, самым легким местом для отмывания денег была церковь. Никаких налогов, все наличные, никаких проблем с банками. На этом мы построили свою империю.

Я подсчитываю числа и делаю дополнения в нескольких таблицах. Утомительная работа раздражает меня. Но я не могу этого избежать. Мой жребий был брошен очень давно. Я почти такая же ловушка, как и моя Дева. При этой мысли я смотрю на экран.

Ярость вытесняет все мои мысли, когда я хватаю пистолет и выбегаю за дверь.

Глава 7

Далила.

Мягкий стук в дверь отвлекает мое внимание от большого пальца, который я грызу