Леди маскарада - Джиллиан Хантер

Элинор разволновалась, мечась в душе между радостью и паникой и гадая, что будет, если она возьмет и откажет ему сейчас. Так и заявит напрямик. Боже, неужели она тешит себя мыслью, что муж спокойно согласится с этим?

Или, может быть, один раз все-таки стоит ему уступить?

Себастьян улыбнулся. Кажется, он догадался о ее чувствах. Он понял, что Элинор пребывает в нерешительности.

Может быть, этот человек перед ней — кто-то другой, а не ее муж? Может быть, у Себастьяна был злой брат-близнец, который так тщательно скрывался от всех, что о его существовании не знала ни одна живая душа? У него и впрямь были братья, о которых он никогда не рассказывал. Вдруг один из них прикончил Себастьяна, присвоил себе его титул и приехал в Лондон, чтобы посеять здесь хаос?

Колесо экипажа угодило в канаву: из Уилла вышел неважный кучер. От удара Элинор подбросило вперед, но в следующий момент Себастьян подхватил ее своими сильными руками, не давая упасть. Он держал жену в объятиях, успокаивая нежными словами, которые шептал ей на ухо. Не успела Элинор уверить мужа в том, что с ней все в порядке, как Себастьян решил воспользоваться моментом и поцеловал ее с таким пылом и страстью, что у нее захватило дух.

Или это Элинор поцеловала его первой? Она начала подозревать, что именно так все и происходило на самом деле, и не могла не отметить, что этот факт шел вразрез с ее планом мести. До сего момента им с Себастьяном удавалось проявлять исключительную выдержку, и Элинор вовсе не собиралась сдавать позиции первой.

Постепенно мысли у нее в голове начали путаться, и у нее захватило дух от той мужественности, которая исходила от Себастьяна. Нет, это не злой брат-близнец ее мужа — перед ней сейчас тот самый мужчина, который научил Элинор всему, что она знала о любви и… о страдании. Но разве она забыла, что до этого момента была твердо намерена проучить его? Ведь Себастьян должен наконец понять, что никому не позволено безнаказанно то появляться, то исчезать из ее жизни.

На следующем повороте он поддержал жену, чтобы она не упала. Элинор замерла, словно боялась, что он услышит, как ее сердце учащенно забилось от мучительной страсти. Себастьян почувствовал ее волнение и еще крепче прижал к своей груди. Он целовал ее плечи, словно обещал, что она не пожалеет, что он вернулся домой.

Элинор самозабвенно целовала мужа. «Мог бы хотя бы объяснить, почему от меня уезжал», — безотчетно подумала она.

— А хорошо возвратиться домой, — вместо этого пробормотала она, когда экипаж снова повернул за угол.

— Слава Богу, что ты сказала это.

Элинор была как во сне. Она словно таяла в объятиях Себастьяна. К этому моменту ее надежды поставить мужа на место, оказав ему достойный отпор, рухнули окончательно. Пустив в ход все свое мастерство обольстителя, Себастьян продолжал целовать Элинор, и она не могла не реагировать на это. Наконец она обвила его шею рукой и медленно подалась назад. Себастьян наклонился над ней, и она почувствовала утолщение, выпирающее на его брюках. Ее тело с готовностью откликнулось на это прикосновение.

Себастьян гладил ее шею и грудь — там, где гулко стучало ее сердце.

Ласки мужа воспламеняли Элинор, и ее щеки покрывал густой румянец. Она подняла голову и посмотрела на Себастьяна.

…В его глазах она увидела не мольбу о прощении — в них горело плотское желание, которое не могло залечить раны ее сердца. Вот он, ее муж, человек, которого она узнавала — и в то же время не узнавала и при этом все равно его желала. Несмотря на то что он причинил ей столько страданий.

— Впервые в жизни целую женщину с кошачьими усами, — ласково проговорил Себастьян.

Ей ничего не оставалось, как рассмеяться.

— А я никогда в жизни не целовала мышку.

— Тогда мы с тобой оба просто безнадежны.

— Кажется, ты прав, — сказала Элинор и выпрямилась.

Себастьян посмотрел на супругу настороженно:

— Когда мы окажемся дома, думаю, ты с превеликим удовольствием скинешь с себя этот костюм.

— Посмотрим, — немного помолчав, уклончиво заметила Элинор.

Он посмотрел на нее недоуменно:

— Вот как?

— Это зависит…

Его брови поползли вверх.

— От чего?

— От того, на что я сменю свой костюм.

— Совсем скоро мы это выясним, — сказал Себастьян своим звучным голосом. — Мы уже проехали Бромптон-роуд.

Элинор посмотрела через его плечо в окно. Да, правда. Вон уже показалась и старая таверна на углу. Минуту-другую она еще сумеет продержаться — это ясно. Однако не может же она отталкивать его вечно, как ей удавалось делать несколько недель, которые прошли после его приезда.

Что же тогда ей делать? Уступить? Сбежать? Но куда? Они с Себастьяном законные супруги, а по британским законам женщине ничего другого не остается, как жить со своим мужем.

Интересно, почему Себастьян ждал все это время, не спешил заявить о своих супружеских правах? Это казалось нелогичным. Возможно, сегодня Элинор сама дала ему повод для этого, так или иначе поощряя мужа. Пока она размышляла на эту тему, Себастьян снова привлек ее к себе. Элинор хотела было что-то возразить, но передумала, увидев искреннюю мольбу в его глазах. «Подними разводной мост в свой замок. Вызови стражников», — услышала она голос разума.

Себастьян взял ее лицо в свои ладони.

— Эл, — нежно проговорил он, называя жену уменьшительным именем. — Ты же хочешь меня по-прежнему.

— Да, — прошептала она. — Хочу точно так же, как и золотую карету, дворец в Индии и сотню слуг, исполняющих каждый мой каприз. Дорогое вино к столу три раза в день и все остальное, что, говоря словами моего отца, порой приносит только вред.

— Я не причиню тебе вреда. — Себастьян смотрел на Элинор умоляющими глазами. — Я буду с тобой пай-мальчиком. Прошу тебя, скажи, что ты меня еще хочешь.

Экипаж замедлил ход.

— Ну ладно, — пошла на попятную Элинор. — Возможно, я хочу тебя в том смысле, в каком ты наверняка имеешь в виду. Но гораздо больше я должна быть уверена в том, что ты не исчезнешь из моей жизни опять. И при этом будешь иметь наглость требовать от меня, чтобы я тебя смиренно ждала, или вообразишь, что я останусь прежней. Я не Пенелопа, а ты не Одиссей.

— Теперь я это понял. — Помолчав, Себастьян спросил: — И все? — Это казалось слишком простым условием их нового сближения.

— Ну, для начала тебе нужно доказать, что ты в самом деле принимаешь мои условия.

— А нельзя ли сделать это завтра, а сегодня…

Глаза Элинор гневно сверкнули. Она покачала головой. Экипаж, дернувшись, остановился. Послышались шаги Уилла. Они с Себастьяном еще некоторое время сидели неподвижно и молча смотрели друг на друга. Каждой клеточкой своего женского естества Элинор страстно жаждала снова оказаться в постели с супругом. Однако обида, затаившаяся в сердце, требовала справедливого возмездия за то, что муж столько лет ею пренебрегал.