Адептка по призванию - Анна Рэй

– Что, простите?

Марвел распахнула глаза и растерянно заморгала.

– Декан Морган решил принять вас на факультет магической механики. И не на первый, а на четвертый курс. Именно там появилось свободное место. Но вам, лира Уэлч, придется подтянуть теоретическую часть по классическим механизмам и досдать некоторые предметы. Вы согласны?

– Да, – растерянно произнесла Марвел, до конца не веря в свое счастье.

И было ли это счастьем, она пока не знала. Ведь механика не являлась ее любимой наукой. Но вместе с артефакторикой теперь казалась очень заманчивой. Она вспомнила, что рыжеволосый пилот тоже был мехмагом, значит, можно обратиться к нему за помощью и вплотную заняться изучением дирижаблей.

Наконец до Марвел дошло, что ее все же приняли, и она радостно выкрикнула:

– Да! Да! Я согласна! Благодарю.

Суровый декан Морган усмехнулся, декан Эштон хлопнул в ладоши, а Натан Рэм склонился и прошептал:

– Поздравляю.

– Спасибо, – также шепотом ответила Марвел.

– Постойте! – раздался раздраженный голос Томаса Грина. – Но это я подавал документы на факультет магической механики! Лира Уэлч планировала поступать на артефакторику, у нее нет необходимых знаний по механике. Почему бы ей не поехать домой, а вам не взять меня?

– Мне решать, кого брать на свой факультет, – отрезал декан Морган и помрачнел. – Вы мне не подходите.

– Я буду жаловаться на вашу академию! Мой отец пойдет к императору! – гневно прошипел юнец.

– Опять начинается, – пробормотал ректор.

А у Марвел внутри все сжалось: она не любила подобных сцен. Сейчас ей было стыдно за Томаса Грина: увы, не всякий умеет достойно пережить отказ.

– А кто у вас отец? – полюбопытствовал декан Арманьяк.

– Министр сельского хозяйства лер Грин, – подсказал Магнус Стерлинг, который, оказывается, был в курсе, но никак не лоббировал отпрыска высокопоставленного чиновника.

– Министр? – Прищурился Бруно Арманьяк, явно что-то прикидывая в уме. Он обратился к ректору, понизив голос: – Я считаю, у мистера Грина есть склонность к алхимии, просто он этого еще не осознал. Прошу вас зачислить его на мой факультет на первый курс.

– Да сдалась мне эта алхимия! – огрызнулся Грин. – Я рассматриваю только магическую механику, в крайнем случае – факультет классических механизмов.

– На моем факультете нет свободных мест, – поспешно повторил уже ранее сказанное декан Эштон. И перевел многозначительный взгляд на Моргана: – Чую, Рай, у нас опять будут проблемы.

– И почему их берут на четвертый курс, а меня только на первый? – распалялся абитуриент, указав пальцем на Марвел и Натана.

– Потому что у них соответствующий уровень знаний и подготовки. И вакантные места есть только на четвертом курсе, – терпеливо разъяснил ректор Стерлинг. – А на факультете алхимии свободные места только на первом курсе.

– Но я рассчитывал как минимум на второй год обучения. Мне уже восемнадцать! – не сдавался Томас Грин.

– Дорогой мой, возраст здесь ни при чем. У нас есть адепты-первокурсники, которым исполнилось двадцать два и восемнадцатилетние старшекурсники. Главное, это знания и сила вашего дара. – Ректор Стерлинг тяжело вздохнул и почему-то обратился к декану Моргану, словно тот был здесь главным: – Может, возьмем?

– Берите, но на алхимию. – Лер Морган пожал плечами.

Магнус Стерлинг вежливо улыбнулся Томасу Грину:

– Что ж, выбор за вами. Или вы отправляетесь домой и пропускаете еще год, готовясь к поступлению на первый курс факультета магической механики. Судя по вашему уровню знаний, на большее вы не тянете. Или соглашаетесь на лестное предложение декана Арманьяка.

Томас Грин насупился и тяжело задышал.

– Согласен, – наконец-то кивнул франт.

– Вот и чудесно: конфликт улажен, – с облегчением выдохнул ректор. И обратился к преподавателям: – Расходимся!

Деканы во главе с Магнусом Стерлингом торопливо покинули комнату. Уже в дверях ректор бросил адептам:

– Примите мои поздравления. В учебный корпус вас проводит Онория.

– Не Онория, а лира Стерлинг! – с вызовом заметила дама.

– Разумеется. Лира Онория Стерлинг. Как я мог забыть?! – пробормотал ректор и торопливо прикрыл дверь.

А секретарь Магнуса Стерлинга строго посмотрела на студентов и указала на выход:

– Адепты, за мной! И не отставать!

На этот раз Онория Стерлинг вывела студентов в просторный холл: с каменными стенами, мраморным дымчатым полом, с большими створчатыми окнами. Это уже были не задворки академии, а центральный зал. То, что Марвел изначально приняла за массивные колонны, оказалось статуями. Только вот кому? Грозного вида каменные мужи в набедренных повязках никак не напоминали магов, тем более ученых. Скорее, воинов, судя по копьям в руках. На одной из стен красовался портрет императора Алитара: темноволосый мужчина с резкими чертами лица мрачно взирал на студентов. Центральное место в зале занимала широкая мраморная лестница, призванная служить основным украшением. На ступенях Марвел Уэлч заметила компанию молодых людей в одинаковых костюмах, студенты что-то с жаром обсуждали.

При виде Марвел юноши замолчали, а один из них присвистнул:

– Наша новенькая?

– Не ваша. Она к мехмагам, – на ходу ответила Онория Стерлинг и указала на черноволосого студента. – А вот Натан Рэм – ваш, взяли на четвертый курс.

«Значит, артефакторы», – догадалась Марвел. А ведь она могла бы с ними учиться, но не повезло.

– Аудитории на верхних этажах, – пояснила лира Стерлинг, обращаясь к Марвел, Рэму и Грину. – Общежитие в пристройке, из этого здания есть проход.

– А что в остальных помещениях? – полюбопытствовала адептка Уэлч.

Она вспомнила, что к замку примыкают башни, маяк и прочие низкие постройки.

– Самая высокая башня – пристыковочная, там стоянка для дирижаблей, за парком находится арена для гимнастических занятий, там же алхимические лаборатории, цех мехадов, ангар механиков. В здании маяка расположен лазарет, а в стрельницкой башне – апартаменты персонала академии, – терпеливо пояснила секретарь ректора.

Троица адептов во главе с лирой Стерлинг вновь преодолела очередной коридор и вошла в полукруглый каменный зал. Марвел сразу же обратила внимание на углубление в стене: в нише мраморная дева склонилась к тонкой струйке фонтана. С двух сторон от композиции были установлены скамьи для уставших путников. Или для ошалевших от учебы адептов. На стенах зала висели огромные флаги: на черном бархате золотыми буквами вышиты названия факультетов. Темные знамена придавали помещению мрачный, даже траурный вид.