Свет далекой Земли - Алан Дин Фостер

— Я знаю, что делать, — произнес вдруг развеселившийся Иоракк. — Не надо их злить.

Историк забыл представиться лингвисту, и Юссакку пришлось исправить это упущение старика. Даже в такой напряженный момент Юссакк помнил о хюффийской вежливости и считал, что никто не вправе пренебрегать принципами. Хюффийцы могли не знать, кто такие их незваные гости, но не имели права забывать, кто они сами.

Их продолжали толкать так сильно, что они едва не свалили с ног ближайшего из инопланетян. Времени на прекраснодушие уже не оставалось.

Вблизи инопланетяне выглядели еще более устрашающими, чем издалека. Оружие этих пришельцев было больше Юссакка. Пришельцы и хюффийцы стояли и во все глаза смотрели друг на друга. Прочистив горло вежливым «пафф», Мардалм начала говорить в микрофон устройства, висевшего у нее на плечах. Из динамика раздались какие-то странные звуки. Для Юссакка этот речевой поток был начисто лишен какого бы то ни было смысла, как, впрочем, и для инопланетян, которые, изумленно переглядываясь, тоже что-то говорили на столь же непонятной, невероятно грубой тарабарщине.

Почувствовав, как что-то тычется в его ногу, Юссакк посмотрел вниз и едва не выпрыгнул из собственного меха. Маленький четвероногий инопланетянин с нескрываемым интересом методично обнюхивал его ногу влажным черным носом. Юссакк, не обратив внимания на нос, сразу же вспомнил о зубах. Кто знает, не захочет ли этот дружелюбный малыш, оценив запах, попробовать астронома на вкус? И если это произойдет, то как на это реагировать? В этом обнюхивании, правда, не было ничего угрожающего, но Юссакк понимал, что нельзя приписывать инопланетянам психологические особенности хюффийцев.

В этот момент вперед выступил другой необычный пришелец. В отличие от мелкой четвероногой твари этот детина был куда более угрожающим. Он буквально навис над тремя хюффийскими учеными всей своей исполинской массой, заслонив солнце. Когда великан опустился на корточки, все трое инстинктивно отпрянули на несколько шагов. Но не они интересовали пришельца. Он положил на спину четвероногого существа руку (каждый из пяти пальцев имел по три сустава) и принялся его гладить. Астроном сразу догадался, что это какая-то форма невербального общения. Помогало ли оно двуногому существу расшифровать наблюдение его четвероногого спутника или поощряло его продолжать исследование? Жесты пришельцев были не более понятны, чем их язык. Юссакк окончательно растерялся.

Двуногий инопланетянин выпрямился во весь свой исполинский рост и, оглянувшись, посмотрел на открытый люк корабля. Юссакк и его земляки тоже посмотрели туда. Из корабля вышли еще двое пришельцев.

При их виде вся делегация Хюффа, которая должна была продемонстрировать единство перед лицом неведомой угрозы, утратила остатки самообладания. Чиновники и полицейские, отчаянно чирикая, бросились в здание терминала, чтобы найти за его стенами хоть какое-то убежище. Потрясенная видом этих новых инопланетян, дрогнула и вся толпа. Раскрыв рот, Юссакк застыл на месте, парализованный ужасом. Лингвист Мардалм отреагировала точно так же. Иоракк внезапно, без всякого предупреждения, тоже сорвался с места и побежал…

Прямо навстречу новым пришельцам.

Если бы Юссакк не был парализован страхом, он мог бы протянуть руку и, схватив историка за руку, удержать его. К тому моменту, когда эта мысль оформилась в мозгу Юссакка, старик был вне досягаемости и уже пробежал мимо четвероногого существа и его двуногого спутника. Юссакк и Мардалм ожидали, что историка сейчас просто раздавят в лепешку за нарушение неведомого этикета пришельцев. Но что они могли сделать? Они просто стояли и изумленно смотрели на старика, который резко остановился у входа в космический корабль.

Над стариком нависало нечто, похожее либо на гигантский шагающий экскаватор, либо на чудовище из детского ночного кошмара. Точнее, на двух чудовищ, ибо на одной из четырех — толщиной в древесный ствол — гибких конечностей спускающегося по трапу гиганта сидело еще одно кошмарное существо. Оба мрачно посмотрели на старое, покрытое седым мехом и вибриссами двуногое существо и, не произнеся ни звука, продолжили спуск.

Надо сказать, что сами пришельцы — к слову, весьма разношерстные — были растеряны не меньше, чем встречавшие их хюффийцы, столкнувшись с выходкой старика. Обе стороны сильно волновались, но никто не стал вмешиваться. Едва ли инопланетяне опасались, что старый хюффиец сможет причинить им какой-то вред, а чиновники и представители Винен-Ака могли лишь, раскрыв рот, дивиться безрассудству старого историка. Все, не сговариваясь, решили, что он, видимо, сошел с ума. Наверное, из-за старческого слабодушия. Хотя кто знает, может быть, это была безумная храбрость: Иоракк решил показать иолфам (или кто они там?), что им не удастся запугать народ Хюффа. Полицейские побелевшими пальцами сжимали оружие, но так и не пустили его в ход. Собственно, стрелять не было никаких причин, так как историку не угрожала никакая опасность, а потом стрелять было бы уже поздно.

Два чудовища — одно просто огромное, а второе представлявшее собой конгломерат огромных конечностей — остановились на последней ступени трапа. Если бы они хотели убить Иоракка, то им было достаточно просто на него наступить. Но вместо этого чудовище с исполинскими конечностями опустилось на них и приблизило вертикальную ротовую щель, заполненную рядом громадных острых зубов, к старику. Юссакк напряженно ждал: зачем чудовище это сделало? Чтобы было легче общаться или для того, чтобы сожрать Иоракка?

Тем временем историк произнес какую-то фразу на непонятном певучем языке. Гигант среагировал мгновенно. Он ответил! Ответил на том же языке, только более низким голосом. Сидевшее на чудовище существо быстро свернулось кольцами. Прошло еще несколько секунд этого таинственного речевого обмена. Историк обернулся и громко позвал Мардалм. Тщетно Юссакк пытался остановить ее. Женщина-лингвист со всех ног бросилась к кораблю пришельцев. Было видно, что ей совсем не страшно. Напротив, на лице ее светилось выражение надежды и даже, пожалуй, восторга.

Разговор между двумя пришельцами и двумя хюффийцами продолжился. Изумленный Юссакк заметил, что они общались без помощи автоматических хюффийских переводчиков. Наверное, у инопланетян переводчики были меньших размеров, и Юссакк просто их не видел. Наконец у распорядителя одного из северных городов — Андатта — не выдержали нервы, и он выкрикнул из середины завороженной толпы:

— Если это не слишком затруднит достопочтенного историка и уважаемого лингвиста, то не будут ли они так любезны оповестить хюффийцев о содержании беседы?

Иоракк обернулся, в то время как Мардалм продолжала оживленно разговаривать с чудовищами.

— Хюффийцы! Знайте, что этот огромный организм, который вы видите перед собой, не иолф, не союзник иолфов и даже не случайный знакомый иолфов. Ни он, ни его спутники, ни друзья и супруги этих спутников никогда не слышали об иолфах, как, между прочим, и о Хюффе. Только теперь я смог вспомнить старые хроники. Это представитель вида, особи которого когда-то, в стародавние времена, посещали нашу планету. И было это всего лишь один раз. Эти существа прибыли к нам как ученые и торговцы. Наши предки вступили с ними в дружеский контакт. Между нами и ими не было вражды. Это было так давно, что я не сразу распознал его, а он не узнал меня. — С этими словами Иоракк сделал жест в сторону Мардалм: — Лингвист Мардалм располагает образцами языка этого пришельца. Этот народ называет себя туукали. Здесь, в экипаже всех трех кораблей, только он один представляет этот народ. Корабли же принадлежат существам, называющим себя нийувами. Этот народ был нам до сих пор неизвестен. И, как мне сказали, до недавнего времени они даже не подозревали о существовании туукали. — Говоря, Иоракк оживленно жестикулировал обеими руками. — Поэтому, пытаясь вступить с нами в контакт, нийувы не догадались использовать язык туукали. Этот пришелец, который сам ни разу не был у нас и не знал, что представители его народа посещали нашу планету, не предложил нийувам такой выход.