Рай где-то рядом - Фэнни Флэгг

— Пожалуй. — Тотт глянула на красные пластмассовые часы в форме чайника, подошла к телефону и позвонила дочери в парикмахерскую: — Дарлин, скажи всем моим клиентам, чтоб не приходили. Меня сегодня не будет. Бедняжку Элнер Шимфизл до смерти закусали осы, я места себе не нахожу, мне сейчас не до причесок.

10:33

Линда Уоррен, тридцатичетырехлетняя красавица-блондинка, вела заседание совета директоров в Сент-Луисе, когда секретарша срочно вызвала ее к телефону: звонил отец. Вбежав в свой кабинет, Линда сняла трубку:

— Папа? Что случилось?

— Доченька, с тетей Элнер стряслась беда. Она упала с лестницы.

— Опять?! — ахнула Линда, садясь за письменный стол.

— Опять.

— Она жива-здорова? Не ушиблась?

Ответа не последовало. Мэкки не знал, как сказать дочери о смерти Элнер, и выдавил из себя:

— В общем… плохи дела.

— Как? Неужели перелом?

— Хуже..

— Что значит «хуже»?

После долгого молчания Линда спросила:

— Ты хочешь сказать… умерла?

— Да, — отозвался Мэкки упавшим голосом. Кровь отхлынула от лица Линды; она услышала собственный голос будто со стороны:

— Как это случилось?

— Тотт и Руби нашли ее под деревом, без сознания. Скорее всего, она умерла в машине по дороге в больницу.

— О боже! Почему? От чего?

— Пока точно неизвестно, но, как бы то ни было, смерть была мгновенная, легкая. Доктор сказал, что тетя Элнер, видимо, так и не поняла, что с ней произошло.

— Где мама?

— Здесь, рядом. Мы в Канзас-Сити, в больнице Каравэй.

— Как она?

— Ничего, но очень хочет, чтобы ты приехала. Придется много чего решать, а мама ничего не станет делать без тебя. Понимаю, доченька, у тебя дела, но сейчас ты очень нужна маме.

— Конечно, папочка. Передай маме, чтоб держалась, я скоро приеду.

— Молодец, она будет рада.

— Папочка, я тебя люблю.

— И я тебя, родная.

Когда Мэкки повесил трубку, у него словно гора свалилась с плеч. На самом деле он ждал Линду так же, как Норма. Он был почему-то уверен, что приедет Линда — и все станет на свои места. Его дочурка, милая беззащитная кроха, о которой он заботился, стала взрослой и сама заботится о нем. Порой он узнавал в этой сильной, удачливой женщине прежнюю маленькую девочку, но сейчас понимал, что умом и способностями Линда превзошла и его самого, и Норму. Как им удалось произвести на свет это чудо — уму непостижимо. Мэкки так гордился Линдой, что просто не находил слов.

* * *

Повесив трубку, Линда тут же вспомнила, чему ее учили на тренингах для руководителей, и уже через семь минут договорилась с няней, чтобы та забрала ее дочь Эппл из школы и отвела ночевать к подружке. Тем временем секретарша заказала Линде машину до аэропорта, билет на частный рейс из Сент-Луиса и устроила ей встречу в аэропорту Канзас-Сити. Не прошло и четверти часа, а Линда была уже в пути, на заднем сиденье автомобиля.

Свою бабушку Иду она едва знала: когда Линда была совсем крошкой, та переехала в Поплар-Спрингс, поближе к пресвитерианской церкви и клубу садоводов; да и как поладить с бабушкой, если мама с ней не уживается? Бабушка жаловалась Линде, что Норма не оправдала ее надежд: «Не понимаю, почему она не пошла учиться в университет. Могла бы чего-то добиться в жизни, а стала клушей-домохозяйкой». А Норма лишь повторяла: «Скажи спасибо, что она тебе не мать, а бабушка». Так что Линда росла рядом с тетей Элнер. Пока автомобиль торчал в пробках, Линда вспоминала детские годы и ночи, проведенные в доме у тети Элнер.

Тетя Элнер всегда приносила ей в постель бутылочку шоколадного молока, даже когда Линда уже выросла из соски. Летом они ночевали на просторной застекленной веранде, а зимой тетя Элнер укладывала Линду в кроватку напротив своей большой кровати, и, глядя на оранжевое зарево электрокамина, они вели беседы до глубокой ночи. Когда Линда занималась в школе танцев Дикси Кахилл, тетя Элнер не пропускала ни одного ее выступления; она ходила к Линде на все школьные праздники и, конечно, была на ее злополучной свадьбе. Сколько Линда себя помнила, рядом с ней всегда были три родных человека: мама, папа и тетя Элнер. Услышав, что Линда решила вместо колледжа пойти на курсы при телефонной компании, Норма возмутилась, и даже папа не смог ее переубедить, а тетя Элнер смогла. Ей вообще любую ссору удавалось уладить.

С годами Линда научилась ценить ее умение примирить спорщиков, встать на место каждого, подобрать нужные слова. И никто ее этому не учил, искусство принятия решений тетя Элнер постигла задолго до того, как его стали преподавать в бизнес-школах. Светлая голова, что ни говори. Тетя Элнер всегда чувствовала безвыходность положения. Когда у Линды рушилась семья, после долгих месяцев слез, споров, ссор, беготни по психологам, невыполненных обещаний, расставаний и примирений, именно тетя Элнер дала ей единственно верный совет, всего в четыре слова: «Гони его в шею». Линда, уже готовая к этому шагу, так и поступила. Если учесть, что ее бывший муж сменил уже трех жен, лучшего совета и придумать было нельзя.

А когда Линда рассказала матери, что решила усыновить сироту из Китая, Норма пыталась ее отговорить. «У тебя нет мужа, Линда. Увидев тебя с китайчонком, все решат, что ты родила от китайца». К счастью, тетя Элнер поддержала Линду. «Никогда не видела живого китайца — вот бы посмотреть на китайчонка!» — воскликнула она.

Сердце Линды переполнилось болью утраты, раскаянием, чувством вины. Надо было чаще ездить домой, к тете Элнер, привозить к ней малышку Эппл. Теперь уже поздно.

Линде вспомнился их последний разговор. Тетя Элнер пришла в восторг от статьи в журнале «Нэшнл джиографик» о мышах, которые скачут при луне. Фотограф, видно, спрятался в кустах и заснял на пленку их прыжки, а тетя Элнер до того растрогалась, что позвонила Линде в Сент-Луис и вызвала ее с совещания лишь затем, чтобы поделиться радостью.

— Линда, ты знала, что пустынные мыши прыгают при луне? Представь, эти крошки скачут лунными ночами, резвятся, когда поблизости никого нет, — будто танцуют. Просто прелесть. Видела бы ты снимок!

Линда слушала вполуха, да еще и соврала в придачу: мол, сию же минуту бегу покупать журнал. А через пару часов тетя Элнер перезвонила, и Линде опять пришлось лгать:

— Мышки чудные, тетя Элнер, просто загляденье!

Тетя Элнер была счастлива.

— Я знала, что тебе будет интересно; теперь у тебя на весь день хорошее настроение, да?

— Конечно, тетя Элнер, — в очередной раз солгала Линда. Жаль, что ложь не воротишь назад.

Сейчас Линда на своем опыте узнала горькую истину: когда теряешь родного человека, остается раскаяние. «Если бы я…», «Почему я не…» Так и будешь казниться до конца дней, а ничего не исправишь. Может быть, после похорон, когда жизнь вернется в обычное русло, они с Эппл будут чаще ездить к родителям. Так устроен мир. Мы не задумываемся, что каждый наш разговор с близким человеком может оказаться последним. Линда дала себе слово больше ценить жизнь — ведь не знаешь, когда она может оборваться.