Мисс Свити - Валери Собад

Она посмотрела на часы. Пять вечера. В ней начала подниматься волна паники. Надо написать статью и составить объявление, а она еще даже не просмотрела сегодняшнюю почту.

Она села за письменный стол и взглянула в сад, где не росло ни единого цветочка. Солнце скрылось, и тут же хлынул дождь. Чахлый кустарник под потоками ливня гнулся до земли. Помня о полученной накануне анонимке, Саманта все не решалась вскрыть толстый пакет из редакции «You and I». Навскидку в нем было десятка три писем.

Наконец, глубоко вздохнув, она распечатала пакет. Пробежала по диагонали почту и еще раз вздохнула, на сей раз с облегчением. Обычные письма от читателей. Рутина эпистолярного отчаяния.

— Завтра рассортирую, — вслух сказала она.

И сама обрадовалась своей халатности, шедшей вразрез со всеми ее привычками. А потому позволила себе еще одну вольность: решила, что вначале просмотрит личную почту, а уж потом примется за статью.

Счет она сразу отложила в сторону, а уведомление из банка внимательно прочитала. Наконец распечатала последний конверт. Ее имя и адрес были напечатаны на машинке. Судя по штемпелю, письмо бросили в ящик где-то в центре Лондона.

Листок содержал всего одну строчку, написанную от руки:

Вы гораздо моложе, чем на фото.

И бумага, и почерк — те же, что в первой анонимке.

Саманта приказала себе дышать ровно, а сама не отрывала взгляда от конверта. Человек, приславший это письмо, знает ее адрес. Спрашивается, откуда. Он не значится ни в одном справочнике.

Далее. Ему известно, кто скрывается за псевдонимом достопочтенной мисс Свити. А ведь всего несколько человек в курсе этой мистификации. Ее родственники — две старушки. И ее подруги. Чтобы пересчитать их, хватит пальцев одной руки.

Она постаралась унять накатившую дрожь. Надо спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию. Имеется всего три возможных варианта.

A. Это кто-то из сотрудников «You and I». Человек, который хочет вывести ее из равновесия, потому что завидует ей или мечтает завладеть ее рубрикой.

Б. Это розыгрыш дурного вкуса, затеянный кем-то из ее подруг.

B. Это настоящий психопат. Он засек ее, когда она ездила в редакцию, и проследил за ней до дома.

Наморщив брови, Саманта принялась обдумывать каждое из предположений.

В редакции ее рубрика котировалась примерно так же, как гороскоп. То есть крайне низко. Если кто-то из редакторш начинал работать спустя рукава, ей грозили переводом в отдел писем.

Подруг у нее было мало, но она абсолютно доверяла каждой из них.

Оставалась только последняя версия.

Саманта бросила письмо на стол и скрестила на груди руки. Чувствовала она себя примерно так же, как кустарник на ветру. Происходящее совсем ей не нравилось, но как она могла повлиять на события?

Hey diddle diddle,

The cat and the fiddle,

The cow jumped over the moon.

The little dog laughed

To see such sport,

And the dish ran away with the spoon.

Она добрых пять минут мурлыкала свою любимую песенку, но унять дрожь так и не сумела.

Среда, 5 сентября 2001 года

Кроме обычного пакета с логотипом «You and I», почтальон вручил Саманте, явившейся встретить его ровно в 10.45, еще пятнадцать конвертов. Ей удалось подняться по ступенькам, не уронив ни одного, и опустить свою ношу на столик в холле. Отодвинув в сторонку редакционную почту, она с бьющимся сердцем принялась читать имена отправителей остальных писем. Все они были адресованы бабушке. Саманта испустила короткий вздох облегчения.

На следующий день на имя бабушки пришло еще тринадцать писем. В общем и целом на объявление отозвались двадцать восемь человек.

* * *

Ни Агата, ни Маргарет не торопились найти нового жильца. Деньги, получаемые в качестве арендной платы, шли на рождественские подарки садовнику и роскошный ужин в одном из лондонских ресторанов — всегда одном и том же, — который они позволяли себе раз в месяц. Остальное переводилось на банковский счет: «на случай, если сантехника выйдет из строя или крыша протечет», как говорила прагматичная Агата; «нам на старость», как утверждала неисправимая оптимистка Маргарет.

Обе внимательнейшим образом прочитали письма четырех отобранных Самантой кандидатов: аудитора, чиновника, учителя рисования и полицейского. Все четверо были холостяками, в возрасте от сорока до шестидесяти лет, все имели постоянную работу. Оставалось встретиться с каждым и выбрать лучшего из лучших.

Из чувства справедливости первым они пригласили аудитора — он первый отозвался на объявление.

* * *

Рупперту Педжету было шестьдесят лет. Свои седые волосы он стриг ежиком и носил маленькие круглые очки. Одет он был в серые твидовые брюки, белую сорочку с безупречно чистым воротником и шерстяной джемпер с V-образным вырезом, из которого выглядывал галстук той же расцветки. В чай, предложенный Агатой, он не положил ни кусочка сахару. К кексам, разложенным на тарелке с цветочными мотивами, почти не прикоснулся.

— Какая прелесть эти цветы на тарелке, — сказал он. — Если я не ошибаюсь, это ирисы.

— Я сама ее расписала, — проворковала польщенная Маргарет. — У меня и другие есть. Если хотите, могу вам показать.

— Вы, как я вижу, следите за своим питанием, — вмешалась Агата, не желавшая, чтобы сестра тащила в ее гостиную свою коллекцию фарфора. — Я тоже во многом себя ограничиваю.

— О да, я раз в неделю проверяю уровень холестерина в крови. И по совету своего врача каждый день два часа хожу пешком.

Агата наградила его одобрительной улыбкой. Надежный жилец. Такой имеет все шансы задержаться у них надолго.

Мистер Педжет долго распространялся на тему своей работы и расхваливал радости жизни на природе. Лично он в выходные всегда уезжает из Лондона. По вечерам перечитывает Марселя Пруста. Да, разумеется, в оригинале. Маргарет понимающе затрясла головой — правда, сама она так и не одолела ни одного из романов знаменитого француза даже в переводе на английский. Но ей уже мерещилось, как она прогуливается по сельской местности в обществе высококультурного холостяка.

Он настоял на том, чтобы помочь отнести чайный поднос на кухню, где немного задержался, признавшись, что очень любит мебель в стиле пятидесятых. Зато в квартире, которую намеревался снять, не пробыл и пятнадцати минут, наскоро убедившись, что сантехника в порядке, а батареи греют. Проводить гостя вызвалась Саманта.

— До скорой встречи, дорогой Рупперт, — кокетливо попрощалась с ним Маргарет с лестничной площадки.

— Умерь свои восторги, — сухо оборвала ее Агата. — Не забывай, что у нас есть и другие кандидаты.