Нелюбовь - Бернад

— Конечно, с удовольствием.

— Вот и замечательно! Скоро шампанское закончится и все разойдутся, тогда и мы поедем — она лукаво улыбнулась ему и направилась за очередной порцией вина, ее тут же окружили замы, задавали какие-то вопросы, говорили комплименты, и она улыбалась…

Игнат незаметно выскользнул в приемную и позвонил тестю.

— Здравствуйте, Игорь Петрович, Вы знаете сегодня прилетают Агата и Елена Дмитриевна? Понимаете, я не успею их встретить, не могли бы Вы…У меня кое-какие проблемы с машиной… Да, замечательно…

«Ну вот, с тестем договорился. Конечно, Агата обидится, что я не приехал встречать, но нужно угодить начальству, глядишь, и повышение получу. Сейчас нам это очень кстати» — подумал он и вернулся в кабинет в хорошем настроении.

Шампанское выпили, и веселая компания стала расходиться, дело было в пятницу, некоторые товарищи требовали продолжения банкета и предлагали поехать в ресторан.

— О, нет, это вы без меня, молодые люди, я пас, еду домой — сказала Шефиня.

— Вас подвезти, Любовь Платоновна? — услужливо предложил первый зам.

— Спасибо! Я уже договорилась с Игнатом Касьяновичем, он сегодня трезв, как стеклышко — пошутила она, а зам, кисло улыбнувшись, посмотрел на Игната неодобрительно.

«Понимает, гад, что недолго ему в замах ходить» — промелькнула мысль в мозгу у Игната, а Любовь Платоновна вдруг неожиданно на его руку оперлась, запах ее духов приятно дурманил.

— Извини, я должна иметь точку опоры, иначе споткнусь, упаду, а это недопустимо в моем положении — хихикнула она.

— Каком положении? — уточнил он.

— В начальственном…

Они ехали в лифте, шли из здания на парковку, держась за руки, и смеясь. «Все складывается хорошо, она навеселе, идем на контакт»

— Какая у тебя машина, прямо крутая, видно, дорогая. Да ты не так прост, Игнат, как пытаешься показаться — сказала она, расположившись на переднем пассажирском сидении.

— Я не пытаюсь показаться. Я такой какой есть, Люба — сказал он, заводя автомобиль.

Ее взгляд вмиг протрезвел.

— Как ты меня назвал?

— Извините, Любовь Платоновна.

— Не извиняйся, наоборот, мне приятно. Главное, не назови меня так при подчиненных.

— Не волнуйся, я умею соблюдать субординацию.

— А вообще, нам нужно поговорить.

— Я тоже так думаю, давно хотел попросить у тебя прощения… за тот… новый год.

— Ничего, все в прошлом, я сама виновата.

Остановились возле ее особняка.

— Зайдешь в дом? Там и поговорим — сказала она.

— Хорошо. Ненадолго.

— Разумеется.

Красиво, со вкусом обставленный дом, минимум мебели и ковров, все стильно, просто и дорого.

Любовь достала из бара бутылку вина, фужеры, фрукты.

— Ты снова собираешься пить? — удивился Игнат.

— Только за компанию с тобой. Расскажи о себе, как ты жил эти годы?

— Что рассказывать? Ты и сама все знаешь, изучила мое личное дело. Ведь так?

— Так. Изучила… — произнесла она, коснувшись своим фужером об его фужер. Посуда издала мелодичный звук — выпьем, за нас.

Игнат послушно осушил бокал, приятное тепло разлилось по телу.

— Скажи, честно, Люба, наша встреча — это случайность или ты знала, что я работаю в Корпорации?

— Нет, я ничего о тебе не знала. Тогда пятнадцать лет назад, когда мама пыталась утащить меня на экспертизу и грозилась засадить тебя в тюрьму, я умоляла ее не делать этого и обещала никогда с тобой не общаться… Поэтому боялась даже в сторону твою посмотреть.

— Значит, это я тебе обязан своей… свободой. Спасибо, Люба.

— Не за что… мне просто хотелось забыть тот неприятный случай, и я забыла. Год назад погиб мой муж, я находилась в депрессии, жила как в тумане. А потом очнулась, и поняла, что должна что-то делать, работать. У меня ведь два высших образования. Совет директоров предложил возглавить Корпорацию. Думали, я откажусь, а я согласилась.

— Ты, наверно, очень любила своего мужа?

Любовь велела наполнить фужеры, предлагая выпить молча, не чокаясь.

— Извини, зря я это спросил — сказал Игнат, залпом осушив и этот бокал, Любовь задумалась.

— Любила? Не знаю… Мне кажется, любить можно только раз.

Она так выразительно взглянула на него, что сердце у Игната забилось в бешенном ритме.

— А я часто вспоминал тебя. Все думал, какая ты стала, наверно, счастлива, замужем. Как жаль, что все так глупо получилось.

— Ничего не вернешь назад. Я, наоборот, старалась не думать о тебе, забыть, вытеснить из памяти то воспоминание, но судьба распорядилась по-другому, пришла в Корпорацию, а тут… Ты.

— Видимо, там наверху решено, что мы должны быть вместе — заявил он, снова наполняя бокалы.

— А помнишь, на твой день рождения мы втихушку наклюкались? Это было со мной впервые! Как я боялась, что мама унюхает!

— Помню, конечно. Тебе было плохо, а я дурак, ругал себя: ну зачем я тебя напоил?! Ты была такая худышка, много ли тебе нужно? Пробку достаточно понюхать! — рассмеялся Игнат.

— Точно! Зато сейчас, смотри какая я стала, женщина в теле! Толстушка!

— Не говори ерунды, ты, наверное, толстушек не видела! У тебя фигура — отпад! Как раз то, что нужно!

— Кому нужно? — серьезно спросила она — теперь уже никому не нужна ни фигура моя, ни я сама. Мне тридцать один, а я уже вдова.

Она горько усмехнулась и достала вторую бутылку…

— Не говори так, у тебя все еще впереди.

— Ничего не впереди, Игнат, все позади. И за работу эту я ухватилась, как за соломинку. Поставила цель: вывести Корпорацию на новый уровень! А зачем? Затем, чтобы пустоту заполнить.

Из глаз ее полились слезы, и она припала на плечо Игната.

— Люба, милая, не плачь, я с тобой. Я тебе помогу. Вместе — мы сила. Я люблю тебя. Всегда только тебя и любил — говорил он, обнимая податливое тело.

Изгибы ее фигуры были настолько соблазнительными, что руки его бродили по спине, плечам, бедрам. Он целовал ее заплаканное лицо, шептал о любви. И совершенно забыл о жене и теще, прилетающих с юга. Ведь на Любе было такое соблазнительное белье, которое хотелось снять поскорее, чтобы ощутить в ладони упругость груди. Сладкий стон вырвался из уст женщины, и он набросился на нее, как голодный волк на беззащитную добычу, подминая под себя, раздвигая ноги, стремясь, как можно скорее попасть внутрь желанного тела…

Любовь сидела у окна, интимный свет ночника освещал роскошную спальню. Игнат проснулся. «Ночь. Наверное, Агата уже прилетела. А я здесь, у Любы. Я все-таки изменил жене. Что же теперь делать?» — подумал он и посмотрел на любовницу, она курила сигарету, задумчиво глядя в окно, на причудливое мерцание рекламных щитов.