Охотник - Камли Брайт

Более тщательный осмотр новоявленного Шивы убедил Найла, что это нормальное биологическое существо из отряда млекопитающих, живородящих, позвоночных. Даже более того — близкое к приматам. Но вот откуда могло взяться подобное воплощение Шивы с таким количеством конечностей, и кто его зомбировал, понять пока не мог. В голове крутилось некое воспоминание, но, как это часто бывает, оно плавало в глубине подсознания, не желая выходить наружу.

— Капитан, — предложил Посланник Богини. — А почему бы нам не попытаться убрать это постороннее внушение? Может быть, тогда удастся добраться и до его памяти?

Очищал сознание аборигена Капитан, призвав себе на помощь молодого смертоносца. От помощи правителя они отказались, скрывая некие свои тайны, и вскоре передали Найлу пойманные в мозгу у пленника картинки. В закоулках своей памяти, шестирукий бродил по каким-то коридорам плетеных из тростника бараков с персональными ячейками, похожими на загоны для крупного рогатого скота. Видел в них таких же мальчиков своего возраста. А подчинялись они… гигантским богомолам! Богомолы своими волевыми импульсами выгоняли ребят из бараков на строительную площадку, где рабы сплетали стены и воздвигали новые бараки и загоны — судя по всему, для таких же бедолаг, как и они сами.

Из воспоминаний, подаренных Белой Башней, Найл знал, что богомолы — очень прожорливые хищники, и если их охота на других насекомых была неудачной, то они без зазрения совести могут съесть кого-нибудь из своих сородичей. Именно этими дурными наклонностями и объясняется совершенно «безбожное» отношение самки богомола к своему супругу.

Во время спаривания она с завидным аппетитом пожирает отца своих будущих детей. Может быть, это не слишком гуманно, ведь бедняга в этот момент не может сопротивляться, зато самка сразу получает много питательных веществ, необходимых ей для формирования яиц.

Однако в сознании пленника фигурировали одни самцы-богомолы, которые с одержимым упорством выпасали многоруких юношей, используя их для создания новых и новых поселений для таких же ребят, которых насекомые пригоняли из ближайших зарослей гигантских папоротников. После очистки сознания агрессивность пленника исчезла почти полностью. Он не испытывал даже страха.

А когда Везав, по приказу Найла, размотал паутинные узы и угостил его запеченными яйцами — волны благодарности, исходящие от многорукого юноши, окутали всех рядом сидящих.

— Ладно, — решил правитель. — На цветочные плантации мы соваться не станем, нам лишняя кровь ни к чему. А плантации винограда надо посетить. Может, найдем земледельцев.

* * *

Утром цепочка моряков с молодым смертоносцем во главе двинулась в путь. Найл и Нефтис шли в середине отряда, а желающий непременно участвовать во всех действиях Капитан ковылял сзади. Они быстро миновали лес, вышли к возделанным полям и…

— Ох, мама, не может быть… — замер на месте правитель.

В виноградниках, неторопливо объедая сочные грозди, паслись не то люди, не то кони. На лошадином теле возвышался плечистый человеческий торс с узкой грудной клеткой но широкими плечами.

— Великая богиня, — оглянулся на Нефтис Посланник. — Да ведь это же кентавры!

Человеко-кони не обратили на гостей ни малейшего внимания, и моряки разбрелись по винограднику, разглядывая странных существ.

Найл мучительно боролся с желанием погладить по крупу ближайшее, вороное с белыми пятнами создание. Живые кентавры! Неужели греческие легенды говорили правду, и они действительно существуют?

Позади раздался истошный крик. Найл обернулся и увидел огромного даже по меркам пустыни богомола.

Насекомое уже успело зажать прочными и длинными — с человеческую ногу — лапами одного из моряков и жадно рвало его плечо. Еще трое хищников наступали левее.

Остальные моряки уже успели их заметить и пытались убежать. Посланник Богини метнул копье, которое пробило хитиновый панцирь головы и вошло примерно до половины. Богомол начал мелко подергиваться. Похоже, его беспокоила не рана, а то, что он больше не мог поворачивать голову и спокойно есть.

— А-а-а! — слева истошно завизжал моряк, который вот-вот мог оказаться в лапах чудища.

Правитель подхватил ком земли метнул, попав в крыло насекомого. Богомол остановился, недоуменно посмотрел на нахальное двуногое, втрое меньшего, по сравнению с ним, размера, а потом повернулся к новому врагу. Преданная Нефтис выступила вперед, защищая собою господина.

— Куда лезешь, назад! — сгоряча дернул ее за волосы Найл, и выхватил свой нож.

Стражница, в которой боролись воспитанная пауками готовность отдать жизнь за своего повелителя и вбитая ими же дисциплина, обязанность безусловно выполнять любые приказы, неуверенно обернулась.

— Уйди, мешаешь!

Готовая на подвиг Нефтис никогда в жизни не дралась с богомолами, и могла только умереть, отдав себя вместо Посланника Богини — а вот Найлу с этими хищниками сталкиваться уже приходилось. Правда — с куда более мелкими. Впрочем, крупный даже безопаснее — он тяжелый, менее поворотливый.

— Уйди! — правитель отодвинул стражницу за спину и начал пятиться.

Богомол раздвинул свои широкие лапы — и в этот миг Найл прыгнул вперед, на голову насекомого.

Лапы сухо хлопнули за спиной, кривые жвалы оказались внизу. Охотник протянул руку, вонзил нож в шею, полоснул сверху вниз, и тут же спрыгнул, пока хищник не схватился лапами за голову. Откатился в сторону, между широко расставленных лап.

Чудище действительно ударило себя лапами — да с такой силой, что само оторвало себе голову.

Посланник Богини отступил. Богомолы невероятно живучи и продолжают очень долго драться даже без головы, вслепую. Попасться под удар «наудачу» трудно, но можно.

Отбежав, Найл огляделся по сторонам. Из двух других хищников один уже лежал, а второй вяло пятился, избиваемый палками. Похоже, он попал под удар парализующей воли смертоносцев. Значит, не жилец. Сейчас к нему подберется один из пауков, всадит свои хелицеры и впрыснет парализующий яд.

Послышался шорох и гулкий удар — это первый из богомолов наконец-то потерял равновесие и рухнул на штакетник с лозой.

— Нефтис, помоги, пожалуйста, выдернуть из него копье.

Богомол с отрезанной головой сделал несколько шагов вперед и тоже упал. А секунду спустя пауки добили и последнего из врагов. Правда, на поле остались лежать и тела двух моряков.

Кентавры по-прежнему безучастно паслись в винограднике. А вот многорукий мальчишка с щенячьим восторгом разглядывал поверженных богомолов, тыкая в них подобранной на земле палкой и многозначительно выпучивая третий глаз.

Успокоившаяся Нефтис, подкравшись к ближайшему кентавру, попыталась на него вскочить. Ей это удалось с первого раза. Кентавр удивленно на нее оглянулся, а потом спокойно продолжил есть виноград.

Ее примеру последовали еще несколько моряков. Многорукий старался не отставать от своих новых товарищей и тоже оседлал одного из кентавров.