Любовь.com - Лада Митич

Ольга прошлась от окна к двери, а потом вернулась обратно к окну, дирижируя рукой с сигаретой в такт своим мыслям, — каблуки цокали по гладкому мраморно-серому кафелю.

Да будь что будет, подумала Ольга, откажу! Откажу, откажу, откажу…. Или не откажу. Но, скорее, все-таки откажу.

Сигарета, пусть даже и с ментолом, на этот раз не помогла. Ольга сделала последнюю затяжку, отогнала рукой остатки дыма, бросила окурок в унитаз и твердой походкой уверенной женщины вышла из туалета.

3:20 PM

From: Andrew

To: Olga

Есть все-таки в жизни счастье!

Я знал, что ты не откажешь! Ну, то есть не знал, конечно. Но очень-очень-очень-очень на это надеялся! Ведь говорят же врачи, что надежда на выздоровление — это уже половина выздоровления. В данном случае, как ты понимаешь, я надеюсь на выздоровление от затянувшейся виртуальной хандры. Боже, что я пишу?! Ты, главное, не передумай, очень тебя прошу!

Теперь, по процедурному вопросу, как говаривал один известный Генсек. Хочу пригласить тебя на улицу Набережная дорога, 23. Если ты поедешь на такси — они этот адрес знают.

Там есть такой чудный ресторанчик «Под мостом». Все значимые события в моей жизни так или иначе связаны с ним. А встреча с тобой — событие самое значимое. Без малейших сомнений.

И наконец о времени… В смысле, о времени нашей встречи. Мне хватит буквально часа. Даже меньше. Я только переоденусь. Хотя нет! Я даже готов побриться по такому поводу! Так что добавь мне, пожалуйста, десять минут… Я уже заказал столик.

Ты меня сразу узнаешь, я буду сидеть за столиком с видом на мост с чашкой латте. Хотя — к черту латте! Я буду пить шампанское! Из большого фужера, самого большого фужера для вина, который они только найдут. Напьюсь! Точнее — напьемся! Повод в наше время редкий — реальное, подлинное, самое что ни на есть настоящее знакомство.

Sincerely,

Andrew

Андрей два раза проскочил на желтый и один раз на красный. Чуть не сбил не вовремя сунувшуюся на пешеходный переход тетушку с сумками и влетел к себе во двор. На ходу поздоровался с бабушкой-консьержкой. И помчался в холл. Лифт полз бессовестно долго, а на двери, как назло, было целых два замка. Глупо улыбаясь, Андрей влетел в прихожую и только тут отдышался…

Под вешалкой стояли розовые кеды, а на вешалке висела модная курточка из тонкой кожи, купленная им же, Андреем, к прошлому 8 марта. Глупая улыбка сползла с лица Андрея, но на смену ей тут же пришла улыбка нежная.

— Катя! Катя! — закричал Андрей. — Катенок! Ты тут?! Где ты?! Катенок!!!

Из кухни выбежала доченька Катя, любимая и обожаемая. И бросилась обниматься, и запуталась носом в его волосах, и даже чуточку повисла на шее. В тот же миг Андрей забыл и про ресторан, и про шампанское, и вообще про все на свете. Не стоило все на свете одной вот этой минуты.

— Катенок, — погладил он по волосам дочь, — ну ты даешь! Чего ж не предупредила, что прилетаешь? Позвонила бы. Я бы встретил!

— Сюрприз хотела сделать, — с улыбкой ответила дочь. — И вообще, я уже не маленькая, сама могу доехать. Конечно, приятно бы было, если б ты встретил. Но тогда бы весь сюрприз пропал.

Андрей кивал, по-прежнему нежно-глупо улыбаясь. Сюрприз бы точно пропал.

Катя была единственным ребенком в семье. Не то чтобы Будниковы не хотели, или (вот ужас-то!) не могли завести второго. Просто после рождения Катьки даже мысль такая им в голову не приходила. Очевидно, хватало и Андрею, и Ольге любви к этой девочке с рыжевато-русой головкой, пахнущей свежескошенным сеном, и смешными мелкими веснушками на носу. Со своими маленькими и такими любимыми капризами, болезнями, успехами и радостями. Годы шли, Катька росла и менялась, а любовь оставалась все той же. Нет, наверное, она тоже менялась, но ничуть не уменьшалась, не истиралась от лет.

Иногда Андрей думал, что именно в этой любви и заключен подлинный Смысл Жизни. «В начале своего пути мы живем для того, чтобы нас любили наши родители. А потом у нас появляются дети, и мы сами живем для того, чтобы любить их. Вот так просто. Просто, но не мало…»

Есть, конечно, отдельные персонажи, которые считают смыслом жизни, например, Великое Открытие. Или попытку Познать Себя или, к примеру, Захватить Землю. Только глупые это желания. Глупые и неказистые. Потому что Великое Открытие рано или поздно приспособят для бытовых нужд, как Архимедов винт в мясорубку. Познать себя невозможно в принципе, можно лишь бесконечно копаться в своем необъятном сознании (или в том, что ты сам считаешь таковым), что в итоге приведет к алкоголизму или разочарованию. А захват Земли… Ну что может быть глупее: вот захватил ты Землю, порадовался этому… Ну, допустим. Что с ней дальше делать? То-то же!

А любовь к маленькому существу с твоими глазами, волосами и большими пальцами на ногах — это чувство вечное и вечно приносящее счастье.

Следом за Катей из кухни выглянула Ольга с неизменной чашкой кофе в руке. Она отчего-то оценивающе посмотрела на супруга. Как будто ждала чего-то. И заранее знала, что то, чего она ждет, точно не случится, и ждет она совершенно зря. Но делает одолжение, все-таки ждет.

— Папка! А я тебе подарок привезла! — закричала Катя и бросилась на кухню, откуда вернулась с прямоугольником, сияющим стильной подарочной упаковкой. — Давай, открывай скорее! Тебе понравится!

— Спасибо, доченька! — немного неловко ответил Андрей, разворачивая бумагу, под которой обнаружилась целая коробка отличных кубинских сигар. — Откуда столько денег у тебя? …Кстати, а по какому поводу вообще подарки?

Ольга вздохнула — вот, мол, так я и думала, так я и знала… Более того, она бросила на дочь выразительный взгляд — а что ты, милая, от него хотела? Катя от досады даже топнула ногой.

— Ну папа… — укоризненно протянула она. — Мам, а он, похоже, как и ты… Забыл… Что же вы, предки? Надо было вам напоминалку какую-нибудь прислать.

— Наша дочь, в отличие от нас, помнит, какой сегодня день… — менторским тоном, который так возненавидел в последнее время Андрей, начала Ольга.

— Мам, молчи. Пусть сам вспомнит! — перебила ее Катя. — Ну, отец, вспоминай же! Давай!

— Ну… не знаю, — промямлил Андрей, задумчиво доставая сигару. — Какой-то праздник? Вроде не Восьмое марта… И Святой Валентин вроде зимой, а я всегда про Валентина забываю… Нет, сдаюсь!.. При этом заранее раскаиваюсь и прошу прощения.

— Ну вы, предки, дае-ете… — совсем расстроилась Катя. — Сегодня же годовщина вашего знакомства. И, если вам интересно, не какая-нибудь, а двадцать пятая уже годовщина.

— Ага… Точно… Ну да… — без всякого энтузиазма ответил Андрей, прекрасно понимая, чем это ему теперь грозит. — Как же я забыл-то… Годовщина знакомства. Двадцать пятая, гляди ж ты.