Метод Шерлока Холмса - Джун Томсон

Он замолчал и, подняв бровь, посмотрел на меня.

– Вы тоже пока этого не поняли, дружище?

– Боюсь, что нет, Холмс, – удрученно ответил я.

– Ничего страшного. Позже на вас обязательно снизойдет озарение. Умница Уиггинс кроме прочего добыл для меня адрес Бартлетов в Ноттинг-Хилле, что само по себе было любопытно, ведь первое ограбление произошло именно в этом районе, а все последующие – в радиусе одной мили от него. Очевидно, они предпочитали работать в привычном месте, где им были знакомы все улочки и переулки, на случай если бы пришлось спасаться бегством.

Брат и сестра снимали маленький домик на улице Лэдброк-гроув, где в окнах чуть ли не каждого второго дома виднелась табличка с надписью «Сдается». Мне без труда удалось найти себе комнату почти напротив жилища Бартлетов. В сущности, она стала первым из нескольких конспиративных адресов, которые я использую, если требуется сменить внешность[23].

На этот раз я выдал себя за клерка – временно безработного, но при этом опрятно, хотя и бедно, одетого. У моей домовладелицы, вдовы с двумя маленькими детьми, не было причин сомневаться в моих словах. Да и вообще, она была так рада тем нескольким шиллингам, что я платил ей раз в неделю за жилье и стол, что никаких вопросов не задавала.

Я настоял на том, чтобы мне отвели спальню окнами на улицу, откуда я беспрепятственно мог наблюдать за всеми передвижениями Бартлетов, так что в течение недели я отлично изучил их распорядок дня. Все мы рабы привычки, Уотсон, и я возблагодарил Господа за то, что это безмерно облегчило мне слежку. Теперь я точно знал, когда Рози Бартлет отправляется за покупками, а ее братец – в местную пивную. Я видел всех их гостей, в том числе и Бледнолицего Джонсона, который время от времени заглядывал к ним.

Кроме того, мне удалось увидеть всех троих вблизи и хорошенько их рассмотреть.

Бартлет был высокий стройный мужчина чуть за тридцать, скорее миловидный, чем красивый, и в облике его сквозило некоторое превосходство. В приличном костюме он легко мог сойти за преуспевающего представителя среднего класса: главного клерка в адвокатской конторе или старшего кассира в банке.

Его сестра Рози была не так стройна, но держалась столь же горделиво и самоуверенно, хотя ее внешность немного портил крупный нос. Впрочем, опущенная на лицо вуаль помогала скрыть этот недостаток, и ее с братом вполне можно было принять за респектабельную супружескую пару, не стесненную в средствах и заслуживающую всяческого доверия.

В противоположность им, Бледнолицый Джонсон был маленький, неказистый молодой человек лет двадцати пяти, на вид очень чахлый и болезненный. Он походил на растение, выросшее без света, в погребе или темном чулане. Прозвище Бледнолицый он получил за необычайно бледный цвет лица. Однако у него имелись два замечательных свойства. Во-первых, он умел быть совершенно незаметным. Мне редко приходилось видеть людей, которые так мастерски пользовались своей невзрачностью; само собой, для пропальщика это было незаменимое качество. Он умел растворяться в толпе, словно капля дождя в луже.

Другим его талантом было проворство, поразительное для такого калеки. Если бы вы только видели, как ловко он передвигался на своем костыле (ни дать ни взять обезьянка, скачущая по ветвям лиан), то сразу поняли бы, почему Бартлеты сделали его своим сообщником. Он умел не только мгновенно исчезать с места преступления, он идеально дополнял их: если их роли были, так сказать, публичными, то его задача – сугубо приватная; они находились на сцене – он прятался в кулисах.

Обычно Джонсон заходил к Бартлетам по пятницам вечером, в половине восьмого. Он приносил с собой сумку, в которой, подозреваю, лежали бутылки с элем, потому что как-то, проходя мимо их дома, я сквозь щелочку в занавесках увидел, как они втроем сидят за столом под лампой и играют в карты и рядом с каждым стоит стакан с пивом. Уходил он всегда в половине одиннадцатого, с изумительной быстротой передвигаясь по улицам на своем костыле. Казалось, что, кроме этих еженедельных посиделок, у Джонсона с Бартлетами нет никаких общих дел. Я был заинтригован личностью этого маленького человечка и, желая побольше узнать о его жизни, поручил Уиггинсу навести справки. С этой целью Уиггинс однажды вечером проследил за ним до его дома в Баттерси, где Джонсон жил холостяком. По-видимому, ни семьи, ни друзей (за исключением Бартлетов) у него не было.

Тут Холмс замолчал и стал вглядываться в языки пламени, словно желая отыскать там объяснение своему странному интересу к Бледнолицему Джонсону, которого он сам назвал невзрачным. Обычно Холмс не выказывал никаких чувств к своим клиентам, не говоря уж о преступниках, которые встречались ему на пути, но прежде, чем я, пораженный его задумчивостью, успел вставить хоть слово, он очнулся от своих мыслей и вернулся к повествованию.

– Через неделю после небольшого путешествия Уиггинса в Баттерси Бледнолицый Джонсон неожиданно заявился к Бартлетам в субботу после обеда. Как я уже говорил, прежде он навещал их исключительно по пятницам вечером. Как только он зашел в дом, я навострил уши, предположив, что они что-то затеяли. И оказался прав. Через десять минут все трое вышли из дому и пошли по улице. Ненадолго задержавшись, чтобы захватить поношенное пальто и котелок, являвшиеся частью образа безработного клерка, я тоже выскочил на улицу и отправился за ними. На Лэдброк-гроув они остановили кэб, и я последовал их примеру, велев своему кэбмену ехать на некотором расстоянии от них.

Местом их назначения оказалась Норт-Энд-роуд в Фулэме – оживленная улица с множеством магазинов, кафе и прочих заведений. Когда мой кэб остановился неподалеку от их экипажа, я увидел маленькую ювелирную лавку с одной-единственной витриной, защищенной металлической решеткой, и именем владельца на вывеске: Сэмюэл Гринбаум.

Здесь приятели разделились. Джонсон заковылял прочь – по-видимому, отправился осматривать близлежащие проходы и переулки на случай, если придется спешно ретироваться. Рози Бартлет, опустив вуаль на лицо, стала прогуливаться по улице, делая вид, будто глазеет на магазинные витрины, хотя в действительности она, без сомнения, изучала окружающую обстановку.

В это время Бартлет, к величайшему моему изумлению, зашел в ювелирную лавку. То был неожиданный ход, однако, поразмыслив, я понял, что у него на уме. Он тоже хотел оглядеться, чтобы выяснить особенности этого заведения заранее, ибо я был уверен: ограбление состоится в другой день, сегодня злоумышленники отправились лишь на разведку. В частности, Бартлет мог проверить, находится ли в лавке один владелец или же у него есть помощник; насколько проворен торговец и не сумеет ли он догнать вора; нет ли на пути от прилавка к выходу каких-либо препятствий; легко ли открывается дверь на улицу.

Я нарочно прошелся мимо лавки и сквозь застекленную дверь увидел, что Бартлет оживленно беседует о чем-то с владельцем заведения. Прощаясь, они даже обменялись рукопожатием! Тут я догадался, что Бартлет условился с торговцем заглянуть в лавку в другой день, на этот раз вместе с «супругой», чтобы выбрать ей в подарок дорогое кольцо. Другими словами, ювелир невольно помогал преступникам организовать ограбление собственной лавки!