Оккупация - Алексей Игоревич Ильин

в качестве примирительного подарка я смогу организовать отправку Молдера на перевоспитание. Или смерть — или база перевоспитания. Да, я понимаю, что иногда трудно определить, что хуже. Но не всегда. Все-таки есть лагеря для перевоспитуемых, которые гораздо ужасней прочих. В Аризоне я видел один такой лагерь, который можно назвать адским пеклом по сравнению с большинством остальных. Я могу сделать так, чтобы твоего Молдера отправили именно туда. На двухгодичную программу. Уверяю тебя, когда человек возвращается оттуда — он уже совсем не похож на того, кого помнят родственники и друзья. Впрочем, для меня он всегда останется Фоксом Молдером.

Крайчек встал со стула и пересел к Скалли на кровать — так, что она ощутила его горячее дыхание на своей щеке.

— Может быть, я смогу облегчить твою задачу, Дэйна. Расскажу тебе еще кое-что о твоем драгоценном Молдере. То, что тебе следовало бы знать перед тем, как строить планы на будущее.

Он нагнулся вперед, взял со стола Блевинса папку с документами и бросил ее поверх простыни, укрывающей живот Скалли:

— Можешь убедиться сама — он вовсе не тот милый гуманист, которым хочет казаться.

Крайчек протянул руку и расстегнул ремни у нее на запястьях, затем снял путы с лодыжек.

— Что это такое? — спросила она, растирая затекшие кисти.

— Сядь и посмотри сама.

Скалли показалось, что снова потеряет сознание, когда попыталась сесть. Но когда ей это удалось, комната наконец-то перестала вращаться.

На папке синим маркером аккуратно было выведено имя: СКАЛЛИ, МАРГАРЕТ А. И рядом красный штамп — «ЗАКРЫТО».

— Моя мать… Что это значит?

— Открой и читай дальше, — посоветовал Край-чек. А когда она подчинилась, продолжил с легкой усмешкой: — Бедняжка. Она почти сошла с ума. Перевоспитание давалась ей с таким трудом, что даже старший офицер-воспитатель дал рекомендацию освободить Маргарет Скалли от страданий. Эвтаназия посредством инъекции яда. Я слышал, что это происходит довольно быстро, но не совсем безболезненно.

Скалли почувствовала, как к горлу подступает комок, мешая дышать. В ушах у нее вновь начало звенеть. И тут она увидела внизу страницы размашистую подпись — Ф. У. Молдер. Фокс Молдер. Она стояла в графе: «Ответственный за проведение эвтаназии».

Молдер лично произвел смертельную инъекцию.

— Это ложь! — произнесла она сквозь стиснутые зубы.

— Хотел бы я, чтоб так и было, Скалли. Но это не ложь. Можешь сама спросить его, если хочешь.

— Хочу.

* * *

В тюремном блоке «Эйч» пахло отчаянием и смертью. Измученные пленники, безучастно ожидавшие казни, ощущали дуновение смерти каждый раз, когда в экзекуционном отделении совершалась очередная казнь. Многие из них находили способы покончить с собой, избавиться от страданий — и вдобавок сэкономить время и деньги Проекта, затраченные на расследование и исполнение приговора.

Дэйна Скалли шла по коридору по направлению к камере D42-1013. Крайчек и два охранника следовали в нескольких шагах позади. То, что она увидела, заглянув в окошечко камеры, заставило женщину содрогнуться.

Молдер лежал на голом цементном полу, сжавшись в комок, подтянув ноги к животу. Вокруг губ и носа запеклась кровавая корка. Израненные руки напоминали о мучительных пытках. Ступни босых ног были покрыты страшными ожогами.

— Молдер? — спросила Скалли, отворив засов и войдя в крохотное помещение.

Он пошевелился. Набрякшие веки приподнялись. Он нашел взглядом лицо Скалли и попытался что-то сказать, но голос звучал хрипло и неразборчиво.

— Фокс, это ты подписал смертный приговор моей матери?

Молдер ничего не ответил. Не мог. Тело его сотрясла крупная дрожь.

— Ты убил ее? Я должна это знать.

Молдер пошевелился, попытавшись отвернуться к стене и спрятать лицо. Затем замер и кивнул. Один раз. Всего лишь слабое движение головы.

Скалли развернулась и вышла из помещения, аккуратно захлопнув дверь и задвинув засов. Каблуки ее сапог гулко простучали по цементному полу, постепенно затихнув в отдалении.

* * *

— Добрый вечер, Уолт.

Уолтер Скиннер поднял глаза от книги, которую читал, и улыбнулся Скалли.

— Два раза в течение одной педели! Похоже, удача начинает возвращаться ко мне.

— Увы, я в этом совсем не уверена.

— У леди неприятности? Чем я могу тебе помочь?

— Только чашечкой кофе. И, возможно, кое-какой информацией.

— Я больше не делюсь информацией.

Скиннер поставил перед Скалли дымящуюся чашку, затем налил из турки себе. Он обратил внимание на темные круги вокруг ее глаз, на бледность лица и слегка сгорбившиеся плечи, что делало ее еще ниже ростом.

Должно быть, именно арест Молдера оказал на нее такое воздействие.

— Мне просто любопытно, — начала она, — Любопытно, почему это место не прослушивается? Или прослушивается?

— К чему этот вопрос?

— Просто хочу убедиться, что могу говорить с тобой без опаски.

— О чем?

— О Молдере. Я пока не понимаю, как сложить все эти кусочки в единое целое, но надеялась, что ты мне в этом поможешь. Ты дружил с Молдером. Может быть, он тебе что-нибудь рассказал. Моя память все еще пытается восстановиться.

— Он упоминал об этом лишь мимоходом. Да будет тебе известно, что я тщательно обыскиваю здесь все по три раза в день. А если что и пропускаю — так для этого у меня имеются специальные глушилки.

— Кто шпион?

— Шпион?

— Ну да, шпион. Агент повстанцев на Базе. Это не Молдер.

— Почему ты считаешь, что я это могу знать?

— Внутреннее чувство. Хоть кто-то должен знать правду.

— И ты думаешь, что этот кто-то — обязательно я? А ты, Скалли? Какое отношение к правде ты имеешь?

— Я бы хотела распознать ее, если услышу. Хотя бы один-единственный раз Крайчек сказал мне… он показал мне документы. Молдер отдал приказ об убийстве моей матери. Это правда?

— Да.

Скалли посмотрела вниз на свои руки, лежащие на стойке бара. Одинокая слеза скатилась по щеке и упала на большой палец.

— Она бы умерла гораздо более мучительной смертью в лагере перевоспитания, — тихо произнес Скиннер. — Я в этом убежден. Кроме того, кто-то из старших по званию так или иначе должен был завизировать этот приговор.

— Ты хочешь сказать, что я знала об этом… тогда?

— Вы оба были другими людьми.

Скиннер взял со стойки бара салфетку и подал ей. Скалли осторожно вытерла лицо, высморкалась.

— Крайчек использует Молдера, чтобы заставить меня подчиниться решению Колонистов — и зачать от него ребенка. В смысле от этого ублюдка Алекса. Очевидно, они хотят…

— Ты не можешь этого сделать.

— Знаю, но…

— Нет, Скалли. Ты меня не поняла. Тебе нельзя этого делать. Я не знаю всего, что они с тобой сотворили… я имею в виду — тесты и прочую гадость… Но я знаю достаточно, чтобы