Прогрессор каменного века. Книга 2. Сила ведлов - Александр Абердин

Митяй читал свою первую лекцию после столь длительного перерыва своим обычным ведловским голосом так же свободно и не напрягаясь, как делал это всегда, но странное дело, при этом в комнате площадью в полных сто сорок четыре квадратных метра, насквозь пронизанной светом, соткался вокруг стола кокон какой-то странной, почти материальной энергии, и все говорящие камни, которые его ученики носили на верхней части груди и специально открыли, выставив напоказ, стали светиться разноцветным, ярким и сочным светом, и эти лучи, проходя сквозь стекло, создавали дивное зрелище. Народ высыпал на улицы и во двор промзоны, чтобы полюбоваться на то, как идёт Большое Ведлание Митяя. Всех это почему-то приводило в восторг и ни у кого не вызвало даже тени страха. Более всего это самым положительным образом воздействовало на лимонные деревца, те за время ведлания подросли чуть ли не на треть, их стволики сделались втрое толще, а все плоды созрели и стали яркими, сочными, лимонно-жёлтыми и заполнили Хрустальную Башню Знаний сильным и стойким ароматом.

Через два дня старшие ведлы, постигнув суть полученных знаний, уже проводили свои Большие Ведлания, на которых собралось чуть ли не две трети населения Дмитрограда, а ещё через трое суток в городе начался большой переполох. Некоторые ведлы, определившись, где находятся их говорящие камни, оседлали лошадей, а также других домашних животных, таких как туры и коровы, повесили через плечо сумку с провизией и отправились на далёкие галечники. На четвёртые сутки после массового ведлания это обрело повальный характер, народ в погоне за своими камнями вскарабкивался на любое быстрое животное, в частности на носорогов и мамонтов, один умник и вовсе оседлал громадного хряка и умчался на нём в верховья Цицы. Те, кто не успел найти себе подходящее верховое животное, рванули в лесостепь и вскоре вернулись в город, сидя верхом кто на чём, отловили даже молодого пещерного льва. Кроме кинжалов, кирок и больших молотов, никто не брал с собой никакого оружия.

Митяй отнёсся ко всему происходящему очень спокойно. Если так уж приспичило, пускай отправляются за своими говорящими камнями сейчас, пока стоит тёплая погода. Лично он не собирался, задрав штаны, мчаться на Урал. Его успокаивало то, что по большей части все говорящие камни находились поблизости, от двух до трёх дней пути. Его Таня уже забрала те говорящие камни, над которыми построила дом, и они прекрасно подошли маленькой Танечке, но эта малышка ещё только играла в ведлу и потому не требовала от мамы и папы, чтобы те отдали ей её драгоценности.

Дмитроград основательно обезлюдел, но уже через несколько дней народ стал возвращаться назад с добычей. Как правило, каждый привозил с собой ещё несколько пар говорящих камней и сдавал их князю Денису под роспись. Вскоре вернулся последний из соискателей, всё быстро устаканилось, и Митяй понял, что своей последней лекцией, после которой в его педагогическом процессе снова возник перерыв, он породил на свет великий народ Говорящих Камней.

Всех животных, уже давно привыкших к людям и недавно попавших под их влияние, отправили в стойла и загоны, не знали только, что делать с огромным львом. О том, чтобы убить это красивое животное, не шло и речи, с дикой кровавой охотой вообще решили завязать раз и навсегда, но общение довольно-таки своенравного льва с человеком сильно испортило животное. Лев успел привыкнуть к тому, что его наездник сам убивал для него кинжалом дичь, свежевал её и потом кормил самыми отборными кусками мяса, да ещё и прогонял куда более могучих старых львов, на охотничьи территории которых они невольно вторгались. Перед широкоплечим и могучим даргсу Бориславом Кузнецом встала во весь свой немалый рост проблема, что делать с Рыжиком, и он, почесав в затылке, пришёл спросить совета у Митяя. Когда кузнец и его питомец подошли к дому, тот как раз собирался на Ижике отправиться на мамонтовую ферму, пока не начался дождь. Выслушав Борислава и поняв его трудности, Митяй тоже почесал затылок и сказал:

— Боря, ты этого гривастого кошака привёл в город, ты на нём где-то две недели с лишним шлындрался, так что тебе с ним и валандаться. Мышей эта зверюга ловить точно не станет, но, судя по его довольной роже, кормил ты его знатно. Ладно, продолжай в том же духе, а где он будет жить, это уже твои проблемы, Боря. Построй ему будку, что ли. У меня же Крафт живёт в будке и ничего, не сильно-то расстраивается. Его дети всё равно вместе с Мунгой в дом пускают и потом прячут их от меня. Так что и ты как-нибудь со своим зверем разберёшься.

Борислав взвыл во весь голос, хотя Митяю даже как-то не верилось, что такой здоровенный мужик может это сделать.

— Митяй, но он же сидит под дверью, мявчит, как маленький, и в дом просится, а моя жена и сородичи ругаются! Грозятся меня самого из дома выгнать.

Митяй покрутил головой и со вздохом сказал:

— Да, незадача получается. Ну, тогда я тебе такой совет дам, Боря. Ты же в механосборочном цехе работаешь? Вот и забирай туда свою мявкалку. Будет ребятам обо что руки вытирать. К тому же ему там раздолье, в окно выпрыгнул — и он уже в лесу.

— А ведь и то верно, Митяй, — согласился Борислав. — Огня он уже совсем не боится, а мой участок штамповки как раз в углу находится, и окна действительно на лес смотрят, а то что там бывает иной раз шумно, так я же привык, и он привыкнет. Спасибо, Митяй, что дал хороший совет.

Когда Митяй недели через три зашел на кузнечно-штамповочный участок, то обнаружил там пещерного льва, лежащего на высоком топчане, напоминая скалу, и, как он и предполагал, жутко чумазого, зато без блох, сытого и довольного. Все кому не лень таскали ему то мясо, то сахарные косточки, но при этом обязательно, под видом поглаживания, вытирали о льва руки. Пещерному льву явно понравилась новая жизнь с людьми, из разговора с Бориславом Митяй узнал, что Рыжик частенько бегает в лес то ли на охоту, то ли по львицам шастает, но всегда возвращается. Здесь, разумеется, не обошлось без ведловства, да только Митяю нечего было возразить против такого обращения с диким зверем. Главное, что Рыжик не бегал на охоту в Дмитроград и на фермы. Главный ведл посмотрел, как штампуют шестерни для коробки передач нового дизеля, и тоже погладил льва, вытерев о его шерсть руки, испачканные солидолом и копотью. Ничего, как-нибудь искупают зверюгу.

Со штамповочного участка Митяй отправился в литейку, где отливали всю целиком мощную раму нового трёхосного вездехода. Метод сверхточного ведловского литья давал поразительные результаты — литая стальная рама с заданным режимом кристаллизации была намного прочнее, чем штампованная, и легче.

После недельного перерыва Митяй возобновил занятия в Чупа-чупсе. За то время, пока его старшие ведлы приходили в себя, а народ бегал за своими говорящими камнями — их не смогли обрести только три с лишним десятка таких же горемык, как и он, — Митяй подготовил учебную программу на весь зимний период и, как только всё улеглось, принялся вбивать в головы своих учеников знания уже не с удвоенной, а с утроенной силой, постоянно налегая на экологию и бережное отношение к ресурсам. Занятия, как и прежде, начинались в восемь утра, а заканчивались в час дня, но теперь он отобрал среди ведлов ещё четырнадцать человек, разбил их на две группы и передавал им уже все знания подряд, поскольку все они стали довольно неплохими узкими специалистами, и теперь речь шла о политехническом образовании, а там как кого Бог сподобит. В их число вошли Таня, Ольга, Денис и Антон, но со своей женой он занимался ещё и дополнительно и только ей открыл тайну о существовании опасных знаний, а та тут же поклялась, что никогда её не разгласит.