Билл - Герой Галактики - Гарри Гаррисон

- Это так трудно... Возможно, я слишком подозрителен, но меня беспокоит поведение одного из моих друзей. В нем есть чго-то странное. Как бы это сказать...

- Доверься мне, сын мой, поведай свои сокровенные помыслы и ничего не опасайся. Что бы ты ни сказал - все останется в стенах этой каюты, ибо я свято блюду тайну исповеди согласно обетам и призванию. Облегчи душу свою.

- Вы очень добры. Мне уже и так полегчало. Понимаете, мой приятель немного со сдвигом: чистит всем сапоги, добровольно дежурит в сортире, девчонками не интересуется...

Капеллан благостно закивал, мановениями руки подгоняя к ноздрям наркотические волны фимиама.

- Не вижу причин для беспокойства. Похоже, он славный малый. Разве не учит нас "Вендидад" ["Вендидад" ("Закон против демонов даэва") - часть "Авесты", священного канона зороастризма. (Прим. ред.)], что мы должны помогать ближнему, разделять бремя его и не гоняться по улицам за блудницами?

Билл нахмурился:

- Все это хорошо для воскресной школы, но в армии так себя не ведут. Мы думали, он просто чокнутый; возможно, так оно и есть, но дело не в этом. Мы с ним случайно попали на батарею, и я увидел, как он направил свои часы на орудия, нажал на головку завода, и в часах что-то щелкнуло. А вдруг это фотоаппарат? Я... Я думаю - он чинджеровский шпион!

Билл откинулся на спинку стула, тяжело дыша и обливаясь потом. Наконец он выговорил это страшное слово вслух. Капеллан продолжал кивать и улыбаться, явно одурманенный ароматом хаомы. Потом, очнувшись, высморкался и раскрыл толстую книгу "Авесты". Он прочел какой-то отрывок на древнеперсидском, что, вероятно, его несколько взбодрило, и захлопнул книгу.

- Не лжесвидетельствуй! - загремел он с грозным видом, уставив на Билла обвиняющий перст.

- Вы не так меня поняли, - простонал Билл, ерзая на стуле. - Он же в самом деле что-то мудрил с часами! Я видел это совершенно отчетливо! - Ничего себе - получил моральную поддержку!

- Я говорю это, дабы укрепить в тебе веру, сын мой, пробудить в тебе чувство вины и напомнить о необходимости регулярно посещать храм Божий. Ты уклонился с истинного пути!

- Не виноват я! В период рекрутского обучения ходить в Церковь категорически запрещено!

- Обстоятельства не снимают греха, но на сей раз ты будешь прощен, ибо безгранично милосердие Ахурамазды.

- А как насчет моего приятеля? Этого шпиона?

- Забудь свои подозрения, они недостойны верного адепта Зороастра. Бедный мальчик не должен пострадать из-за своей естественной склонности к дружелюбию, человеколюбию и любви к чистоте или из-за того, что в его испорченных часах что-то щелкает. Если он шпион, он должен быть чинджером, а чинджеры - семифутовые ящеры с хвостом. Понял?

- Да, конечно, - с несчастным видом промямлил Билл. - Это я и сам понимаю, но все равно не ясно...

- Если такое объяснение удовлетворяет меня, то тебе его и подавно достаточно. Видно, крепко Ариман овладел твоей душой, если ты так плохо думаешь о своем друге. Придется наложить на тебя епитимью - давай-ка быстренько помолимся вместе, пока не вернулся офицер-кастелян.

По окончании недолгого ритуала Билл помог убрать культовые предметы в шкатулку, которая тут же исчезла в недрах стола, а затем, попрощавшись, направился к двери.

- Минутку, сын мой, - сказал капеллан, просияв лучезарной улыбкой, завел руку за спину и ухватился за кончик галстука. Как только воротничок вернулся в исходное положение, благодушная улыбка мгновенно сменилась злобной гримасой. - Ты куда лыжи навострил, сукин сын?! Сидеть!

- Н-но, - начал заикаться Билл, - но вы же отпустили меня.

- Это капеллан тебя отпустил, а я как офицер-кастелян не имею к нему никакого отношения. А теперь - быстро - имя чинджеровского шпиона, которого ты укрываешь!

- Я же говорил об этом на исповеди!

- Ты говорил с капелланом, а он сдержал слово и тайны твоей не выдал - я просто случайно услышал ваш разговор. - Офицер нажал красную кнопку на панели. - Военная полиция уже в пути. Выкладывай, пока нет полицейских, ублюдок, а то протащу тебя под килем без скафандра и лишу обеда на год вперед! Имя!

- Трудяга Бигер, - прорыдал Билл; в это мгновение в коридоре послышался громкий топот, и два амбала в красных шлемах ввалились в крошечную каюту.

- Нашел для вас шпиона, ребята, - торжествующе заявил офицер-кастелян.

Полицейские оскалились, набрали в легкие воздуха и бросились на Билла. Обливаясь кровью, он рухнул под ударами кулаков и дубинок; подоспевший кастелян еле вырвал его из рук этих дегенератов с гипертрофированной мускулатурой и необычайно близко посаженными глазами.

- Да не он это... - задыхаясь, сказал офицер, бросив Биллу полотенце, чтобы тот вытер кровь с лица. - Это наш стукач, доблестный герой-патриот, который заложил своего друга по имени Трудяга Бигер. Сейчас мы схватим этого негодяя, закуем в кандалы, а потом хорошенько допросим. Вперед!

Полицейские подхватили Билла и понеслись по коридору. От ветерка, возникшего в результате их стремительного движения, несчастному даже немного полегчало. Офицер-кастелян приоткрыл дверь в кубрик заряжающих, просунул в нее голову и жизнерадостно крикнул:

- Привет, ребята! Трудяга Бигер здесь?

Бигер оторвался от очередного сапога, махнул рукой и улыбнулся:

- Вот он - я!

- Взять! - завопил офицер, отпрыгивая в сторону и показывая на Трудягу обличающим пальцем.

Полицейские ринулись в кубрик, бросив, Билла у двери. Когда он поднялся на ноги, Трудяга уже был схвачен, скован по рукам и ногам, но продолжал улыбаться.

- Э-э-э... Ребята, вам, должно быть, сапоги надо почистить?

- А ну-ка заткнись, шпион поганый! - взвизгнул офицер-кастелян и, размахнувшись, врезал кулаком в эту нахальную улыбку. Вернее, хотел врезать - потому что Бигер так крепко вцепился зубами в ударившую его руку, что офицер никак не мог ее вырвать. - Он меня загрызет! Загрызет! - взвыл кастелян, тщетно пытаясь освободиться.

Оба полицейских, прикованных наручниками к Трудяге, подняли дубинки, чтобы задать ему как следует. В это мгновение верхушка черепа Трудяги отскочила, как крышка от шкатулки. Случись такое в обычной обстановке, зрелище и то показалось бы странным, сейчас же оно произвело просто потрясающее впечатление. Все, включая Билла, остолбенев, смотрели, как из открытого черепа Трудяги выскочила семидюймовая ящерица и плюхнулась на пол, оставив на нем довольно заметную вмятину. Ящерица была ярко-зеленая, с четырьмя крошечными ручонками, длинным хвостом и головой, похожей на рыльце детеныша крокодила: ну вылитый чинджер, только росту в ней было семь дюймов, а вовсе не футов!

- Все люди - козлы вонючие! Чинджеры никогда не потеют! Да здравствуют чинджеры! - пискнула ящерица голосом Бигера и метнулась через кубрик к койке Трудяги.