Гора Тяньдэншань - Фань Ипин

Вэй Цзюньхун не шелохнулся. Его умоляющий жаркий взгляд накрыл Лун Мин подобно цунами.

— Мне нужно отдохнуть, — сказал она.

Вэй Цзюньхун внезапно схватил ее за руку, притянул к себе и заключил в объятия; Лун Мин пыталась вырваться, но он не отпускал ее.

— Вэй Цзюньхун! Отпустите меня! Это невозможно!

— Почему невозможно? Все возможно.

— Хорошо, я задам вопрос: сколько вам лет?

— А вам сколько?

— Это я вас спрашиваю!

— Двадцать восемь, — добавил себе один год Вэй Цзюньхун.

— Моложе меня.

— И что? Мне все равно! Жена Маркса[9] Женни[10] была старше мужа на четыре года, а Ма Или[11] старше Вэнь Чжана[12] на девять.

— А мне не все равно! Я не Женни и не Ма Или!

— Главное, что я не Маркс и не Вэнь Чжан, да? Я всего лишь простой полицейский.

— Я еще задам вопрос: что вам во мне нравится?

Вэй Цзюньхун был озадачен, он не мог ответить, не знал, как ответить. У него не было каких-то особых причин для этого или логических объяснений, он просто знал, что Лун Мин ему нравится, что он любит ее.

— Мне это кажется абсурдным, — произнесла Лун Мин. — Несколько дней назад, а точнее — пять, вы считали меня убийцей. А сегодня говорите, что любите меня и добиваетесь ответной любви. Вам это не кажется абсурдным?

— Я уже признал свою ошибку, и сейчас я ее исправляю!

— Вы совершаете еще одну.

— Нет! На этот раз я уверен в своей правоте! Я люблю вас, это — истинная правда!

— Это невозможно, Вэй Цзюньхун.

— Почему невозможно? Все…

— Я не люблю вас.

Вэй Цзюньхун остолбенел. Все знания о том, как нужно объясняться в любви, и секретные рецепты, почерпнутые из книг, в реальности потерпели жесткое поражение и оказались разгромлены, как французы в битве при Ватерлоо[13]. Он пошатнулся, и обнимавшие Лун Мин руки ослабили свой захват.

Лун Мин, воспользовавшись моментом, выскользнула из объятий Вэй Цзюньхуна, оттолкнула его и сама сделала шаг назад.

— Забудьте, что вы говорили сегодня. Я тоже сделаю вид, что ничего не было. Возвращайтесь домой.

Вэй Цзюньхун медленно отступал назад, глядя на нее, и все надеялся, что она попросит его остаться, что произойдет чудо. Он вышел из дома и уже стоял на улице, но Лун Мин не смягчилась и просто закрыла перед ним дверь.

Был ясный день с безоблачным голубым небом, школа казалась чистой и светлой. Лун Мин понимала, что это заслуга вчерашнего дождя. Шторм налетел в середине ночи, он хлестал по черепице и стенам, словно бил в гонг и барабан, шум стоял до самого утра, смертельно испуганная Лун Мин сжалась в комок под столом и так и просидела там, тоже до самого утра.

Сейчас она шла по территории школы, проверяя все здания и сооружения: сильных разрушений не было. Успокоившись, она с облегчением выдохнула и только сейчас смогла оценить красоту чистого неба и безмятежного спокойствия природы после дождя. Она вернулась домой, а когда снова вышла, то держала в руках сумку.

На маленьком белом автомобиле она доехала до ворот, вышла, чтобы открыть их ключом, выехала, потом снова вышла и закрыла ворота.

Когда Лун Мин доехала до моста, она обнаружила там сидящего, уронив голову на руль мотоцикла, Вэй Цзюньхуна. Хотя лица не было видно, она была уверена, что это точно он. Лун Мин остановилась, вышла из машины и подошла к полицейскому. Она позвала его: «Эй!», но он не ответил. Тогда она похлопала его по спине. Лун Мин почувствовала, какой он горячий, а так как одежда промокла, от нее шел пар. Она подняла голову и посмотрела на листву баньяна, через которую просвечивало небо и которая точно не могла защитить от вчерашнего шторма. Если бы… Нет никакого «если бы» — Вэй Цзюньхун провел ночь здесь и здесь же переждал шторм.

Вэй Цзюньхун поднял голову, но тут же снова уронил ее. Он увидел, что это Лун Мин, и вымученно улыбнулся.

— Почему вы не уехали? — Ее интонация была жесткой, как у учителя, делающего выговор неисправимому ученику.

— Я… Я… — Он явно искал подходящую причину или предлог, и тут взгляд его упал на руль мотоцикла. — Мотоцикл сломался и не заводился. А может быть, бензин кончился.

— А почему тогда не вернулись?.. Не попробовали укрыться в школе? — Лун Мин показалось, что она сказала что-то не то, поэтому добавила вторую фразу.

Сердитые, укоряющие слова выдали ее тревогу и заботу. Вэй Цзюньхун почувствовал это и поэтому с улыбкой произнес:

— Я здесь ждал, когда появится радуга!

Лун Мин не была дурой, она, конечно же, поняла двусмысленность этой фразы, но притворилась, будто ничего не сообразила, и лишь сказала:

— Садитесь в машину.

Вэй Цзюньхун повиновался, и они опять вернулись в школу.

Лун Мин снова открыла замок и толкнула ворота, в этот момент Вэй Цзюньхун увидел ее сумку. Когда она вернулась в машину, он спросил:

— Куда вы собрались?

— Никуда. Никуда я не собралась, нет, — ответила она, на мгновение оцепенев, потом посмотрела на него. — Как вы вчера попали на территорию школы?

— Пробрался как бандит, — произнес Вэй Цзюньхун и внезапно рассмеялся, — а сейчас — как честный человек!

Лун Мин собиралась закрыть ворота, но потом решила оставить их открытыми, так выглядело пристойно, а по мнению Вэй Цзюньхуна, они выглядели как открытый рот с исходящим из него противным запахом, который невозможно сдержать.

В доме Лун Мин долго искала одежду для Вэй Цзюньхуна. Он развернул ее: оказалось, это черная ветровка, подходящая и мужчине, и женщине.