Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Борис Алмазов

«В 1720 году мастер Ф. Вассу отлил из свинца двуглавого орла. Орел был вызолочен и установлен в 1722 году над аркой проезда. В том же 1722 году Бартоломео Карло Растрелли взялся исполнить для Петровских ворот ряд барельефов и статуй, но передача заказа ему задержалась на несколько лет, и неизвестно, принадлежит ли Растрелли существующая у ворот скульптура. По некоторым источникам ее автором является Н. Пино»[25]. Крепостные ворота — единственный сохранившийся в Петербурге образец триумфального сооружения начала XVIII века.

Минерву как покровительницу ремесел, наук и искусств Петр I весьма почитал. А вот вторая, менее знаменитая римская богиня Беллона (старинная форма — Дуеллона, у римлян наравне с древне-сабинской Нерио или Нериене) — богиня войны — соответствовала греческой Энио. Одни описывают ее как супругу, другие как дочь Марса. Беллона — грозная, если не сказать беспощадная, свирепая, богиня войны и военного мастерства. Стало быть, у ворот получается «война и мир»! Хотя «мир» в лице Минервы достаточно вооружен.

Статуи помещены в глубокие ниши и выполнены из смеси серой извести и песка (такого как бы цемента). Поверхность фасадной стены ворот обработана рустами.

В эффектном завершении ворот, образующем второй ярус сооружения, очень удачно применены волюты и венчающий центральную часть лучковый фронтон. Свободные плоскости стен верхнего яруса, как и фронтона, заполнены скульптурой — барельефами и композициями из эмблем, трофеев и доспехов. Из первоначального скульптурного убранства не дошли до наших дней пять деревянных резных статуй, стоявших на аттике. Средняя статуя изображала апостола Петра, боковые на углах фронтона — сидящих ангелов с трубами и крайние на нижних волютах — аллегории Веры и Надежды.

В 1712–1733 годах над крепостью вознесся Петропавловский собор[26], трехнефная базилика с колокольней, увенчанной грандиозным золоченым шпилем (вся высота колокольни со шпилем 112 м, на 32 м больше «Ивана Великого» в Московском Кремле). «Этот собор стал самым масштабным из тех стилистически рубежных памятников петровского времени, что как бы развернули православное церковное строительство лицом к Западу»[27]. Собор полон аморетти — название, знакомое нынче большинству из нас по названию абрикосового ликера, хотя на самом деле так называются головки ангелочков с крылышками — «маленькие амурчики», о них речь впереди.

Летний дворец — одно из немногих сооружений петровского времени, сохранившееся почти без изменений. Его без декоративной скульптуры — в данном случае барельефов — и представить-то мудрено. Построен в 1710–1714 годах по проекту Д. Трезини при участии А. Шлютера. Прямоугольный в плане, небольшой двухэтажный дом с высокой кровлей. Весь декор фасада состоит из лепных панно между окнами первого и второго этажа и барельефа над входной дверью, исполненного по эскизу А. Шлютера[28]. Вот где есть на что посмотреть!

Представляю, какое впечатление производили нимфы и богини, левиафаны и купидоны на матросов, солдат и прочий военно-служивый православный люд, составлявший тогда основное население будущей столицы! Конечно, аллегории-то они понимали. Аллегория — язык Средневековья. Например, иконы православный человек, даже неграмотный, «читал» легко. Именно читал, поскольку в житийной иконе житие читается по клеймам, как в книге или как в комиксе — слева направо, не считаясь с тем, что посреди иконы лик святого. Мы — страна литературная.

Минерва, аллегория победы. Летний дворец Петра в Летнем саду

Но в XVIII веке произошла полная смена образного языка. Начиная с формы. Если для западного христианина круглая и декоративная скульптура привычна, скажем, тысячи скульптур готических соборов он «читал», как православный клейма на иконах, то для русского человека такое не просто необычно, но святотатственно! Святых не положено ваять в круглой скульптуре! Нельзя создавать идолов и кумиров! А здесь не просто рельефное изображение, здесь языческие боги! «Сатанинское наваждение»! Православный люд возроптал и смутился!.. Однако, как писал поэт В. Соснора: «Они посмущались, но смуты не произошло!» Объяснение простое: красоту-то народ чувствовал и понимал! А новая невиданная красота, сравнимая только с музыкой Баха, Моцарта и их современников, обрушилась на Русь и пленила душу простого человека. Красота жизнеутверждающая, сказочная, именуемая высоким барокко, явлена в имперской России гениями Растрелли и Чевакинского.

Растрелли Бартоломео Карло (Rastrelli, Bartolomeo Carlo; 1675–1744) — художник, выдающийся мастер скульптуры барокко, один из основоположников этого стиля в России.

Родился во Флоренции, в состоятельной дворянской семье. Около 1700 года переселился в Париж, где проявил себя как мастер монументально-декоративной пластики (надгробие маркиза де Помпонн в церкви Сен-Мерри, 1703–1706 гг.; разрушено в 1792 г. в период Французской революции).

В 1716 году вместе с сыном (будущим архитектором) приехал в Петербург по приглашению сподвижника Петра I Ф. Лефорта с поручением руководить архитектурными и скульптурными работами по украшению новой столицы, выполнять портреты «подобно живым людям», устраивать сады и фонтаны, сооружать театральные машины и декорации, делать медали и обучать всему этому русских мастеров (на практике его деятельность ограничилась скульптурой).

Растрелли (отец и сын) заняли исключительно важное место в плеяде иноземных художников петровской поры, принесших навыки и приемы «чисто западного» барокко в страну, где оно существовало до сих пор в смешанном, средневековобарочном («московском» или «нарышкинском») варианте; в этом смысле его произведения (подобно работам А. Шлютера) явились эталонами для развития русской скульптуры XVIII века.

Бартоломео Карло Растрелли создал несколько портретов Петра I: его парадно-триумфальный конный монумент (1719–1743 гг.; отлит из бронзы в 1745–1746 гг. и в 1800 г. установлен перед Инженерным замком), большой бюст (1723–1729 гг., бронза, Эрмитаж, Петербург) и «восковую персону» (1725 г., там же).

Дворцовая наб., 38