Коллаж Осколков (сборник) - Игорь Афонский

«Почему они все время носят шляпы?» Опять стал падать.

«Хоть вообще ни о чем не думай. Ладно, придется идти пешком, тут осталось совсем немного, за углом нужное здание, третий этаж, дверь по коридору направо».

Здание было не в самом хорошем состоянии, консьерж только поднял голову, и утвердительно мотнул челюстью.

«Что он, интересно, увидел?»

– Ты поможешь мне?

Оказалось, что служащий тяжело ранен, и истекал кровью. Этого Боря понять сразу не мог, просто его поразило, что этот человек сейчас умрет, а он его так видит. Жизнь уходит из него, словно тепло. Службу «скорой помощи» ему никто не вызвал. Наверху явно что-то происходило. Оттуда послышались многочисленные выстрелы. Если он хочет успеть, то нужно поторопиться. Но Борис протянул руку к умирающему человеку, и как – то облегчил его боль, взяв все на себя. Сначала это его сильно обожгло, руки, словно обагрились чужой кровью. Капля за каплей его тело заполнило нечто чужое, теплое, можно сказать, что живое. Потом умирающий консьерж перестал хрипеть, облегченно вздохнул и безвольно застыл.

«Что с ним делать? Я, конечно, не падре, но умереть так, без причастия, это грех. Впрочем, столько людей сегодня умирают вот так, без причастия, и ничего. Опять богохульство. Прости меня, Господи! Что делать с его душой, как её отпустить?» Боря понял, что впустил в себя нечто такое, что можно было назвать чужой душой. Что ему делать? Он не собирался быть «душехранилищем» чужих оболочек!

Ему нужно было спешить наверх. Он стал подниматься по лестнице, когда увидел впереди отвратительную старуху. Длинные, косматые волосы болтались с разных сторон. Тонкие губы, длинный хищный нос.

Она шла ему навстречу. На ней болтался нелепый балахон, – такое темное одеяние, в руках деревянная рукоятка от косы. Но самого лезвия орудия не было видно. Старуха сразу преградила ему дорогу. Выжидающе уставилась на него, пытаясь понять, что это тут происходит. Ей самой нужно было срочно оказаться внизу, потом опять спешить наверх. Кто – то успел перехватить душу, и этот кто – то теперь стоял напротив неё, и всем своим видом напрашивался на большие неприятности. Увидев Смерть, а это, конечно, могла быть только она, Боря попятился, стал молиться. Прочитав три раза молитву «Пречистой деве Марии», он так ничего и не изменил. Старуха продолжала стоять, устало глядя на него. – И долго это будет продолжаться? Твои молитвы уже услышаны, верни мне моё! Боря озадаченно стал озираться, он решительно не знал, что делать дальше.

«Ну, забрал я чужую душу, но это произошло случайно. Что делать дальше? Как мне быть?» Тогда старуха дотронулась до него своей палкой. В месте соприкосновения появился свет. Теперь рукоятка стала настоящей косой. И это острое лезвие вытянулось из ниоткуда. Оно высосало чужую вещь из субстанции, которую представлял собой Боря. Нельзя было сказать, что ему стало легко, но эту потерю он как-нибудь переживет. Старуха уже не выглядела такой безобразной и страшной, какой появилась, теперь это была настоящая дама в драповом пальто. Она взмахнула рукояткой косы, и та обернулась длинным зонтом. Теперь ей тут делать было нечего, она поспешила наверх, к следующей своей жертве.

Как поспешила? Ну, во всяком случае, не улетела на своем зонтике, воспользовалась лестницей, как все простые смертные люди. Боря поправил свое тело, раны нигде видно не было, странный укол прошел почти незамеченным. Но крылья за его спиной исчезли. Ему нужно было найти этого Диаса, пока его не опередили. Он стал медленно подниматься по лестнице, потом понял, что может сократить путь, вошел в стенку и вышел уже на самом верхнем этаже. Теперь следовало спуститься на целый этаж, он ещё раз проделал этот фокус. Стена, словно плотная, густая масса, пропустила его через себя. Бетон был словно жидкий, одно усилие, и тело преодолело его. Он не видел пока нигде препятствий, даже элементы железных конструкций казались ему пластичными и нестойкими. Ему нужно было только не задерживаться. Движение, если его не завершить, было бесполезным. Самое главное, это представить себе конечную цель. Боря еще немного ошибался в расчетах, поэтому часто промахивался. На третьем этаже уже давно перестали стрелять. Это был простой голый коридор, который имел несколько дверей по обе стороны. Вокруг в воздухе стояли плотные пороховые газы. Нужно было найти этого Дона Диаса. Дверь в нужную комнату была выбита, внутри помещения на полу уже лежало несколько человек. Очевидно, эти люди были нападавшие. Видимо, что они так и не смогли добраться до своей цели. Стояла какая – то пыльная завеса, везде лежали ошметки от штукатурки, дешевых обоев. Где – то, очевидно за стеной, орало радио, – «рок – н-рол жив»!Кругом валялось автоматическое оружие, его было достаточно, чтобы держать длительную оборону, но оно не помогло никому выжить. Некоторые автоматы Боря видел в кино, там они назывались не иначе, как «узи». Дон Диас лежал спиной на полу там же, в самом центре этой некогда живой кучи. Рядом валялась его шляпа. Его простреленная рука висела плетью, кто – то успел наложить на неё жгут. Но кровь все равно сочилась по рубашке, еще капала со лба. Нет, оказалось, что это был совсем не жгут, а золотая цепочка от украшения, пригодилась. Сам он был ещё живой. Где – то в районе груди было свежее ранение, ему не помог даже бронежилет. Человек был ещё в сознании, потому что сразу поднял голову.

– Что тут произошло?

Об этом Боре было трудно судить, но он представил, как эти шесть человек сломали двери, и ворвались в комнату. Два человека внутри отчаянно защищались, открыли огонь сразу, через дверь. Но это не помогло остановить нападавших людей. Несмотря на численное превосходство, их атака захлебнулась. Дон Диас и напарник стреляли с положения, лёжа, по ногам вошедших людей. Это их спасло, но ненадолго. Оставшиеся в живых нападавшие перегруппировались, и снова атаковали. Потом стрельба прекратилась. Теперь Дон Диас таращил свои глаза вокруг, смотрел на Борислава, молился, призывая всех святых спасти ребенка, он сам никого уже не видел. Боря огляделся, там действительно была колыбель, и маленький ребенок. Он лежал среди груды пакетов со смертельным грузом. Наркотики! Многие пакеты были проткнуты, порошок высыпался. Ребенок перебирал испачканными руками, уже распеленался. Борисав схватил в руки голого ребенка. Тот был мокрый и сильно орал. Как он мог его не слышать? За спиной открылась дверь, он оглянулся, так и есть, – женщина уже была тут. Но ее не интересовал маленький ребенок, она стала тыкать всех подряд своим ужасным зонтиком и закончила с Доном Диасом. Тот так и не оправился. – Посторонись, вечно вы мешаетесь под ногами! Что она имела в виду под местоимением «вы», это осталось непонятным. Очевидно, что таких, как он, в этом районе было немало. Борислав скомкал со стола чистую скатерть, и вышел с ребенком на руках.

«Матка Борза! Да, какой ты тяжелый! Что мне с тобой делать?» И мысль быстро материализовалась в знакомый образ здания. Приют для детей, это почти рядом. Можно было дойти пешком. Где – то выла сирена, следовало спеленать мальчика, – но как? Боря вышел в другую комнату. Там тоже были трупы. Повернулся, прижал ребенка к груди и двинулся прочь. Лестница вывела его на улицу.

Имя шестое. Бруно. Как только сгорело пятое имя, появилось следующее. Некто Бруно. Борислав представил себе этого человека. Это был ещё молодой человек, который находился сейчас в самом центре города, мчался в скоростном лифте огромного небоскреба. Следовало поторопиться, это место было очень далеко от того района меблированных комнат, где сейчас находился Боря. Ребенок на руках долго не мог успокоиться. Борислав понимает, что так никуда не успеет, но бросить дитя не может.