Не стреляйте в любимого - Владимир Колычев

— О чем ты думаешь? — спросила Люба.

— Думаю, зачем Ленке Ромку к себе зазывать?

— Не знаю… Может, поговорить хотела?

— О чем?

— Ну, предупредить об опасности.

— А заодно стариной тряхнуть… — усмехнулся Дима.

Может, Козина и не со всеми ложилась, но секс она любила, процессу отдавалась всей душой и телом. Страстная телочка, любвеобильная, а тут муж да муж, скучно, надоело…

Люба поняла все правильно, но не согласилась.

— Рома бы не стал, — качнула она головой.

— Ты уверена?

— Он говорил, что ему только я нужна.

— Знаешь, сколько раз я такое говорил?

— Он серьезный…

— А я?

— Ты — это ты.

— Чем я тебе не нравлюсь?

— Мне Рома нравится. — В ее голосе не было ни грамма кокетства, зато сожаления — на центнер.

— Найдем мы твоего Рому, — кивнул Дима. — Живого или мертвого, но найдем.

— Что? — Люба резанула его взглядом.

— Неделя прошла… Кстати, можно в полицию заявлять.

— А кто я ему?

— Назовешься гражданской женой. Должно сработать.

— А искать будут?

— В розыск подадут… Ориентировки, все такое. Лишним не будет.

— Игната допросят?

— Ну, если ты на него покажешь… Вызовут Игната, придут его адвокаты, пошлют всех… далеко…

— В том-то и дело.

— У Игната отец миллиардами ворочает, там такие связи…

Валерий Шапиров поднялся на металлургии. Поднялся высоко, до собственного лобби в Госдуме; и в правительстве свои люди, с президентом за руку здоровался. Такой папаша сынка в обиду не даст. И копам достаться может, и самому Диме. Мама у него ворочала миллионами, а уровень Шапирова ей только снится. Она, конечно, старается, но шансов у нее мало. Если, конечно, Шапиров сам по себе с горки не съедет. Был момент, когда государство заморозило его активы, он тогда еле выкрутился. Но ведь выкрутился и дальше пошел. Там у него сейчас все законно, и по-прежнему мощно… Но так Дима и не собирается связываться с отцом. Он поговорит с сыном, посмотрит ему в глаза. Если у Игната рыльце в пушку, он это поймет.

Курица не птица, автомобиль не самолет. Но если хорошо разогнаться, машина может перепрыгнуть через пролом в мосту. Если хорошо разогнаться, если не струсить в последний момент.

Рина Ставицкая была той самой пропастью, через которую Дима должен был перескочить. Рина не просто «светская львица», а «поп-звезда», у нее почти миллион подписчиков в «Ста граммах». Дима пересекался с ней несколько раз, но на короткой ноге не состоял, поэтому на сближение шел с тем внутренним напряжением, с которым конь берет барьер. Но чувствовал себя автомобилем, который должен совершить удачный прыжок. Сбросишь «газ», сбавишь скорость, оконфузишься, и та же Рина расскажет всем, что Дима Голованов — реальный зашквар. А она такая, она может.

— Привет!

Он сблизился с ней на полном форсаже, Рина неосознанно подалась к нему, подставляя щеку, и Дима чмокнул ее за мгновение до того, как в ее сознании должно было вспыхнуть: «А зачем?»

— «Эллипс»? — спросил он, делая вид, что вошел в экстаз от ее духов.

Рина польщенно улыбнулась. Знай наших!

— Привет от Жак Фата получил!

Дима просто обязан был блеснуть каким-нибудь сакральным знанием, причем строго в тему, и хорошо, что на ум пришел основатель французского парфюмерного дома. И еще он подумал о вдове Клико, под наследием которой пребывала Рина. Бокал шампанского в руке, легкий перегарный выхлоп, но так на трезвую голову в клубе делать нечего.

— А разве он не умер?

— Твой аромат мертвого поднимает.

Дима снова пришел в движение, и Рина машинально потянулась за ним.

— Тут все мертвые, — усмехнулась она, едва заметным движением головы показывая в сторону зала.

Дима кивнул, тусовка действительно вялая, «звезды» вперемешку с какими-то смутными личностями. Но здесь были люди с той самой вечеринки, на которую Козина пригласила Любу, именно поэтому он заглянул в этот клуб. Отправил Любу домой, заявился к себе, даже принял душ. Хотел лечь спать, но вспомнил, что в идеале детективы работают в круглосуточном режиме. Короче, появился реальный повод затусить. А время сейчас нормальное, самый разгар рабочей ночи.

— А зачем нам все?

— Я подумаю, — кокетливо глянула на него Рина.

Дима мысленно щелкнул себя по носу. Вдруг Рина привяжется, как вчерашняя Катя? Она одна, без крепкого мужского плеча, это должно о чем-то говорить…

— Что-то Шапиру не видно, — оглядываясь, проговорил он.

— Да уж.

— Он, говорят, в «Молотке» движуху замутил.

— Ну да, была такая тема.

— Была, мед-пиво пила.

— Ну да, чтобы в такой рот да не попасть… — хмыкнула она.

— Это ты о его жене? — спросил Дима.

— Э-э… — Рина остановилась, повернулась к нему и щелкнула пальцами, требуя, чтобы он назвал свое имя.

Он с ходу понял этот жест и коротко произнес:

— Дима.

— Дима, ты что, меня читаешь?

— Я тебя пою! — улыбнулся он. И напел мотивчик одной из ее песен.

— Ты такой прикольный! — расплылась она в улыбке.

— Ленка тоже так говорила, — кивнул он.

— Какая Ленка?

— Ну, жена Шапиры.

— Так она сейчас с тобой?

— Со мной?! — Дима даже не пытался сдержать удивление.

— Говорят, она с любовником сбежала.

— Да ну!

— А ты не знал? — Рина поморщилась, с укором глянув на него.

Новость, может, и не самая топовая, но Дима должен быть в курсе. А если нет, значит, он — «чайка вологодская».

— Давно сбежала?

— А ты с ней тусил?

— Да было дело.

— Фу! — Рина резко повернулась к нему спиной. Сделав шаг, подняла руку и качнула указательным пальцем — чтобы он не смел следовать за ней.

Дима озадаченно смотрел ей вслед. Баба с возу, но все равно обидно. Но в то же время познавательно. Пока Козина была под покровительством Шапиры, та же Рина не считала зазорным «светиться» в компании с ней. А сейчас вдруг за шашни с Ленкой — в лютый игнор. Это было бы грустно. Если бы не было так смешно.

Похоже, Рина и сама осознала свою собственную глупость, и решила выровнять ситуацию. Дима затесался в знакомую компанию, вошел в состоянии тихого блаженства, из которого Рина его и вывела. Ночной клуб закрывался, а ей требовалось веселье. Извиняться она не стала, но предложила продолжить его в другом месте. Они отправились в менее солидный, но более живой клуб, который работал до самого утра. Там она быстро дошла до кондиции, и Дима увез ее к себе в берлогу.