Академия Горгулий. Избранница дракона - Лена Обухова

Те немногие, кто все же связывал личность убийцы с неизвестным некромантом, придерживались версии, что он каким-то образом проник в замок, воспользовавшись ночной суматохой или изловчившись днем. И эту вероятность тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

Миллиты продолжали свое расследование, время от времени допрашивая кого-то из студентов и преподавателей, но судя по отсутствию более активных действий, реальных подозреваемых у них не появилось. Что было весьма странно, на мой взгляд: в Замке Горгулий живет не так много людей, наверное, и двух сотен не наберется, если считать стражу, неужели так трудно всех проверить? Потом я вспомнила, что нахожусь в мире, где нет ни электронных баз данных, ни соцсетей, а Большой Брат не следит за всеми подряд. Здесь, наверное, не так сложно сменить имя и стать совершенно другим человеком, никто никогда и не узнает, что у тебя или кого-то из твоих родных был конфликт с Амантом Шеллом.

Колт усилил меры безопасности, обязав стражу по ночам патрулировать не только замковую стену, но и коридоры жилой части здания. Студенты, разволновавшись, принялись делиться друг с другом заклятиями, запирающими двери. Я тоже наложила парочку на свою.

О поединке Рабана и Варга никто так и не узнал. Во всяком случае, я не слышала разговоров об этом. Когда через день стало известно, что волк покинул академию, одни сочли это нежеланием оставаться в замке, где слишком многое напоминало о потере, другие заподозрили попытку сбежать от правосудия. Да, некоторые подозревали, что Варг собственноручно убил Мортену в порыве болезненной страсти.

Практическое занятие по мертвым языкам в нашей группе прошло в очень узком кругу. Рабан продолжал делать вид, что ему все равно, но это наверняка было не совсем так. Многие шептались, что Мортену все-таки убил он, потому что та ему отказала. Бенсон, как ни странно, популярное мнение не разделял. У меня закралось подозрение, что он специально не торопится с расследованием и выводами, чтобы иметь основания бывать в замке и видеться с Мелисой.

Рабан больше не приставал ко мне с расспросами или разговорами. Очевидно, узнал все, что ему требовалось, и сказал все, что хотел, поэтому снова держал дистанцию. Я все еще не до конца понимала, что чувствую из-за всего случившегося и сказанного, но мысль отказаться от мертвых языков пока отбросила.

По вечерам, оставаясь наедине с собой, я думала не о драконе, а о горгулье. Об огромной жуткой горгулье, что на моих глазах покрошила мертвецов за считаные секунды. Я думала о ней и вспоминала мертвых парней, рядом с которым очнулась тогда. В переулке было темно, а я пребывала в шоке, но мне запомнились жуткие раны на их телах. Глубокие, рваные. Словно следы огромных когтей…

Могла ли та горгулья появиться в моем мире, чтобы спасти от нападавших? Если да, то откуда? Кто она? Или он? Или все это лишь игры моего разума, и сейчас я придумываю то, чего на самом деле не было, чтобы подогнать воспоминания под появившееся подозрение?

От мыслей кругом шла голова, и я убеждала себя, что нужно снова поговорить с Колтом. Возможно, в понедельник он не воспринял мои слова всерьез, и стоит попробовать объяснить все еще раз?

В пятницу в оговоренное время я стояла у знакомой двери, с удивлением понимая, что слегка волнуюсь. Рука машинально скользнула по волосам, которые сегодня я потрудилась собрать в аккуратный хвостик, а не завязала как обычно, то есть как получится. В украшениях, конечно, изменять себе не стала, но из приобретенных вместе с Мелисой туник выбрала ту, что выглядела понаряднее. Запоздало задумалась, не стоило ли надеть что-то другое. Вот почему не уточнила у Мелисы, в чем у горгулий принято приходить на такие «посиделки»?

Пока переживала и не решалась толкнуть дверь или хотя бы постучать, приглушенно скрипнули петли другой двери, привлекая мое внимание. На пороге комнаты, в которой я никогда не была, появилась Мелиса со своей обычной улыбкой на губах.

– Привет. Иди сюда, мы сегодня ужинаем здесь, – поманила она.

Я немного удивилась, но, конечно, пошла и все поняла, едва переступив порог. Комната, в которой мы обычно ужинали вдвоем или втроем, походила скорее на небольшую гостиную с круглым столом на четверых. Сейчас же мы оказались в более просторной столовой с длинным прямоугольным столом, за которым могло поместиться не меньше десяти человек. Двенадцать, как вскоре выяснила я, сосчитав тарелки и стулья. Потому что сосчитать дожидающихся ужина гостей было не так просто.

Прежде всего, мой взгляд выделил из собравшейся компании знакомые лица. Встретившая меня Мелиса и сам Колт – это понятно, их я ожидала увидеть, но, кроме них, я знала еще по меньшей мере четверых. Не по именам, но в лицо: три парня и одна девушка определенно учились в нашей академии. Я замечала их в коридорах и в столовой. Еще одну девушку я точно видела впервые, но она и выглядела слишком юной, чтобы быть студенткой: я бы не дала ей больше пятнадцати-шестнадцати лет. Остальные гости были взрослыми мужчинами, которых я, конечно, раньше не встречала.

Меня порадовало то, что Мелиса и обе девушки оказались одеты примерно так же, как и я. Ребята тоже недалеко ушли, но верхняя часть их облачения была не такой длинной, как у нас. А все взрослые мужчины, как и Колт, носили некое подобие темного плаща из мягкой ткани. Оно не застегивалось, поскольку вообще не имело пуговиц или иных застежек, и немного отличалось длиной: у одних едва доставало до коленей, у других доходило почти до середины икр.

Вскоре я узнала, что это за люди и почему именно они сегодня здесь собрались. Колт представил мне сначала мужчин: те оказались его прежними сослуживцами. И, конечно, все они были горгульями. На ужин также позвали их детей, учившихся в академии, а с одним из мужчин приехала дочь, чтобы навестить брата. Ей до обучения в академии оставалось еще как минимум два года.

Меня Колт не представил, и я попыталась сама назвать свое имя, но один из друзей отца – кажется, его фамилия была Линт – широко улыбнулся и заметил:

– Мы знаем, как тебя зовут. Присутствовали на твоем представлении. Надеялись познакомиться поближе тогда, но…

Он развел руками, а я смутилась, вспомнив разразившийся на балу скандал, и невольно опустила глаза.

– Но это даже хорошо, что не удалось тогда, – нарочито бодро заметил другой приятель отца, Морн, явно стараясь сместить акценты. – Энгард не так часто приглашает в гости.

– Жаль, конечно, что нашу встречу омрачают недавние события, – вздохнул Линт, серьезно посмотрев на Колта. – Но я рад, что ты не стал ее отменять.

– Жизнь постоянно омрачают те или иные события, – заметил Колт. – Это лишь напоминает нам о том, что она слишком коротка, чтобы останавливать ее. Давайте же приступим к ужину, раз все собрались.

Он, конечно, занял место во главе стола, в другом торце села Мелиса. Как бывшая жена, очевидно. Меня отец усадил по правую руку от себя. По левую сел Линт-старший, рядом с ним – его дочь Рика, которую он привез с собой. Ее брат – Редек – сел рядом со мной. Поэтому этих троих я запомнила лучше всего.