Проклятье речного змея - Ольга Райская

— Да.

— Вот и умница. Усольцева?

— А?

— Файлы гони и начинай уже заниматься нашим планом.

— Не нашим, — из вредности поправила я. — Твоим.

— Не принципиально. Жду материал, крошка. Целую в щеки. На связи.

— На связи, — со вздохом сказала я, когда Затеин уже отключился.

Документы по химзаводу лежали в папке и ждали своего часа. Мне их даже собирать не нужно было. Десять минут ушло на то, чтобы сделать копии, отсканировать, отправить Мишке и подчистить за собой все следы.

Ну, вот и все. Локомотив тронулся, теперь его даже стоп-кран не остановит.

Кабинет покидала с чувством выполненного долга. Отчего-то, несмотря на наш с Мишкой спонтанный план с больничным, внутри что-то подсказывало, что на эту работу, именно в это здание, я больше никогда не вернусь. Остановилась, прислушалась к себе и, не обнаружив и тени сожаления, зашагала дальше.

События вокруг меня закручивались столь стремительно, что я никак не могла под них подстроиться. Еще вчера жизнь текла размеренно и неспешно, а сегодня она несется вскачь, покрикивая на меня и подгоняя. Тут и для обычного человека стресс, а уж для потомственной ведьмы и подавно. А чем лечат стрессы? Правильно! Сладким.

Порция мороженого еще никому не мешала. Возможно, и не помогала тоже, но чем черт не шутит. Люди зря говорить не станут. Я пересекла улицу и подошла к лотку. Упитанная продавщица осмотрела меня придирчиво и ревниво, словно определяла, достойна ли я получить желаемый стаканчик из недр ее морозильника. Протянутая купюра решила проблему в мою пользу.

— Вам какое? — неожиданно звонко спросила она, пряча деньги в кошелек, покоящийся на сытом животике.

— Вафельный стаканчик, пожалуйста. Шоколадный.

Получив мороженое, я отошла под две раскидистые липы и присела на краешек скамейки. В сумке отчаянно запиликал мобильник. На экране горела надпись «неизвестный номер». Снова! За что мне это?

— Слушаю вас! — прятаться не в моих правилах. Да и звонившие все равно молчат.

Но на этот раз мне ответили голосом Затеина.

— Ленка, ты где сейчас?

— Ми… — но больше ничего я вставить не успела.

— Это не важно! — бесцеремонно перебил меня старый друг. — Имен не называй, вполне вероятно, что твой номер на прослушке. В общем так, помнишь, я тебе говорил о покровителе?

— Помню.

— Так вот забудь! По моим каналам пришли сведения, что Заречный исчез почти сразу после разговора с твоей родственницей.

— Не думаешь же ты, что моя бабушка могла…

— Да причем здесь твоя бабка! — невежливо снова перебил меня Мишка. — У него и без нее вагон недоброжелателей. Сам факт, что из офиса он отправился на рыбалку со своим заместителем Потемкиным, а вернулся тот один. Никому ничего не говорит, только политику компании резко изменил. Говорят, акционеры жутко недовольны. Кстати, в частности полностью остановлены работы по сносу «Волчьего скита».

— Ведьминого, — поправила я.

— Да не важно это, Лена! Абсолютно.

— А что важно?

— Важно то, что времени у нас еще меньше, чем мы думали. Исчезнуть ты должна немедленно, слышишь? Если такой столп, как Заречный, не устоял, то тебя, милая моя подружка, сожрут и не заметят. Поняла?

«Подавятся!» — подумала я, но вслух произнесла совершенно иное:

— Поняла. Постараюсь.

— Статья выйдет завтра. Файлы огонь.

И Мишка отключился. Черти что творится! Да уж, такому стрессу никакое мороженое не поможет. Я выкинула в урну даже не распакованный стаканчик и решительно поднялась. Снова зазвонил мобильник.

— Слушаю! — в принципе, я предполагала, что это Затеин забыл дать какие-то ценные указания, но трубка знакомо молчала. Вернее, не совсем молчала. На заднем плане, очень приглушенно играла какая-то музыка. Так, словно звонивший сидел в машине и слушал радио. — Говорите!

— А то что? — вдруг ответил хриплый голос.

— Прокляну! — выдохнула я. Бред, чистой воды. Не может ведьма проклясть, да и не в нашей природе зла желать. Но назидательное, безвредное для души и тела наказание все же придумать можно.

— Ведьма! — зло выдохнула трубка. — Значит, правда. Это ты Лиса с Кабаном завалила!

— Вы что-то путаете, мужчина. Я вообще не охочусь ни на лис, ни на кабанов, ни даже на зайцев.

— Это ты им аварию предсказала! — снова обвинили меня.

А вот это уже было довольно метко, ибо дар порой просыпался, и моменты откровений случались. Припомнить бы, когда предсказала, и кто эти загадочные упомянутые звери. Перед глазами проявилась картинка: огромный автомобиль с остатками тонированных стекол. Только я видела его целым, теперь же он лежал грудой хлама в одном из городских пунктов приемки металла и, видимо, восстановлению не подлежал.

— Бритый и лысый! — ошарашено выдохнула я.

— Вижу, на память тебе грех жаловаться, — хрипло рассмеялись на том конце. — Слушай сюда, Кассандра, кончай со своими чудесами. Выполни то, о чем просят, и живи спокойно. Тебе за это еще и премию подгонят. Запомни, это последнее предупреждение.

Говоривший отключился, ответить я не успела. И вдруг поняла, что это было действительно последнее предупреждение. Для таких догадок даже дар не нужен. Домой летела так быстро, словно за спиной крылья вмиг выросли, и только перед самой дверью остановилась перевести дыхание.

Глава 5

Позвонить не успела. Дверь открылась сама. Бабушка Ядвига выглядела встревоженной, она внимательно осмотрела меня с головы до ног и выдохнула:

— Слава богу, живая!

На этаже остановился лифт. Створки разъехались, и вышла наша соседка по площадке Надежда. В руках она держала полные пакеты с логотипом соседнего супермаркета, а щеки раздувала, словно кузнечные меха.

— Добрый вечер, — поздоровалась я, но как-то на меня женщина не обратила внимания, а вот бабушке улыбнулась.

— Ядвигушка, — зашептала она. — Дай бог тебе и всем твоим близким здоровья и долголетия.

Я вопросительно посмотрела на родственницу. Та смешалась и опустила глаза. Не иначе, как опять химичила! Гриппа точно не одобряла этого, а Ядвига говорила, что плацебо никто не отменял. Вера порой творит чудеса, главное дать человеку надежду.

— Полно, Надя. Полно.

— Нет, Ядвигушка. Ты мне, можно сказать жизнь спасла, беду неминучую отвела! Я как твою заговоренную булавочку-то в косяк воткнула, так золовка моя и перестала ко мне ходить. Раньше-то дневала и ночевала, а теперь, если и заскочит зачем-то, то через порог не переступает, тысячу причин находит. Наладилось у нас все. И я, вон видишь, бегаю, и Семен мой болеть перестал. — Тут она еще тише зашептала. — Пить бросил, на работу устроился…