Спригган - Артем Тихомиров

У меня словно крылья вырастают, а вес тела сокращается втрое.

С дома на дом порхаю, аки беззаботный кузнечик с травинки на травинку.

Звезды улыбаются мне, встречные кошки уважительно качают головами, а голуби, как всегда, хлопают тупыми глазенками.

Через полминуты замечаю, что шум погони хотя и отодвинулся назад и вниз, но не прекратился.

Смотрю, а стражник, уже с подкреплением, все еще гонятся за мной, только теперь они внизу, а Локи Неуловимый вверху. Упорные попались, однако. Вероятно, речь идет уже о чести мундира, а не просто об уходящем из рук тугом кошелечке с талерами. Помимо неизбывной страсти к коррупции радетели закона обладают и обостренным чувством собственного достоинства, что часто мешает им находить общий язык с простыми обывателями. Кто не так посмотрит — сразу в кутузку. Подобные фокусы не добавляют стражникам популярности у горожан, но им на это начхать. Кто с алебардой, тот и прав — этот принцип определяет всю суть нашей правоохранительной системы.

Я остановился, чтобы немного перевести дух. Стражники в свою очередь дали по тормозам, ругаясь на чем свет стоит, и попросили меня спуститься.

Я сказал, что никогда в жизни. Стражники пришли в еще большую ярость, а Заморис, так и не получивший до сих пор ни единой капли моей крови, совсем слетел с катушек.

Бедолага прыгал, дергая ногами, словно пораженный каким-то волшебным недугом, брызгал слюной и ревел на весь город. По праву рождения барон осыпал стражников руганью, не опасаясь угодить куда следу-

ет, тряс перед ними своими связями и обещал покарать нерасторопных.

Стражники тяжело дышали, рассматривая то меня, то барона налитыми кровью глазами. Может, думали, что крикуна прихлопнуть легче, чем вора, стоящего на краю крыши? Вполне допускаю. Манера скандалить у аристократа была на редкость омерзительной. Долго ее выдерживать не мог даже самый непритязательный слуга закона.

Один из них, судя по перу на каске, старший, в конце концов прорычал, чтобы барон незамедлительно заткнулся. И барон заткнулся. От неожиданности.

Стражники вздохнули и приготовились стрелять. Арбалеты вздернулись кверху и выдали свистящий залп из болтов. Смертоносные железяки прошили ночной воздух в том месте, где только что был я.

Адью! Пишите письма!

— Держи, держи! — крикнул один из стражников. Его призыв прозвучал словно глас вопиющего в пустыне.

Другой стражник, покрепче, огрел его по затылку:

— Заткни хайло, недоумок!

Слуги закона тоскливыми взглядами провожали мою стремительную фигуру, исчезающую на горизонте. Через пару мгновений я перелетел пятиметровый темный зев между зданиями и окончательно затерялся на городских просторах.

Заморис выплыл из забытья, и его взгляд наконец обрел хоть какую-то осмысленность. Вряд ли сейчас барона мог узнать кто-нибудь из знакомых, славящихся голубыми кровями. Не было блистательности, лоска и чопорности, чем всегда страдал этот господин. Зато были всклокоченные, мокрые от пота волосы, красное лицо, вылупленные глаза и перекошенный

рот. Домашняя хламида в результате погони превратилась в лохмотья. Одну тапку барон потерял. Видимо, там же, где посеял и свою фамильную шпагу.

— Чего встали, ослы вонючие?! Чего стоим?! В погоню! — В бароне снова проснулся племенной производитель. — Да я вас всех сгною в яме! В каменоломнях! В шахтах!

Стражник с пером наклонил алебарду в сторону скандалиста. Тот поперхнулся и уставился на острие. Затем оглядел толпу слуг закона, которые пялились на него из-под сдвинутых бровей.

— Сам и беги! Сам и гоняйся за этим хмырем! По крышам! — сказал старший. — Нам за это не платят! Идем, парни!

— Но… но… я заплачу. Я… вознаграждение!

Это и многое другое бормотал потрясенный подобным наплевательством барон, глядя в широкие спины стражников. Но ему не ответили. Слуги закона обладали обостренным чувством собственного достоинства. Ни один из них ни за какие коврижки по крышам скакать не собирался.

— Занятная история, — сказал Руфио, вытирая слезы. Пока я рассказывал, крыс почти все время валялся кверху пузом и хохотал.

Вообще-то не помню, чтобы собирался порадовать компаньона свежим анекдотом.

— Вполне рядовая, — ответил я.

Кружка с пивом опустела, но идти за новой мне было лень. Наваливался сон, и вежды мои смыкались сами собой. Долгая была ночь.

— Но, согласись, ты практически провалил задание, — сказал Руфио. — Ай-ай-ай, Локи, как же так можно было?!

— Можно.

— Тебя чуть не поймали!

— Ну и что? Не поймали ведь.

— Ты настолько халатно относишься к собственной безопасности? Не узнаю тебя. Твои прежние выходы в ночь были такими, что и комар носа не подточит. Конечно, тогда с тобой был я, всегда помогающий добрым советом, но ты и сам должен думать… Не первый день в бизнесе.

— Случайность, не более, — огрызнулся я.

— Знаешь, думаю, твое невезение — это результат компенсации за твои способности и антимагию. Обратная сторона. Сколько раз ты соприкасался с твердыми предметами и поверхностями, это ж уму непостижимо! Не знаю таких взломщиков, которые бы блистали столько же сильным талантом влипать в неприятности!

— Не знаешь, — согласился я. — И твое счастье. Считай, что я уникум.

— Ты — уникум, — сказал крыс, взяв в лапу хвост и покручивая им, как цепочкой. — В этом вся и проблема.

— Что?

— У таких, как ты, все не так да не этак.

— Слушай, давай отложим этот разговор, — пробормотал я. Мое туловище к тому времени успело растянуться на кровати, принимая позу для сна. — Философия… рассуждения… то ли ты старым становишься, крыс, то ли дурным, то ли все разом. Я не первый день в бизнесе, а ты не первый день меня знаешь. Успокой-

ся. Всем вещам свой порядок, и они идут так, как положено.

Руфио с возмущением запищал:

— Но я же о тебе забочусь, спригган несчастный!

— И насчет компенсации или чего-то там еще мне известно. Закон сохранения энергии. Слыхал?

— Чего?

— Что из одного места убывает, в другом месте прибывает, — сказал я, еле ворочая языком. — Как-то так…

Спать. Спать. Спать.

— Эх, Локи, Локи! Когда-нибудь тебе это выйдет боком, — вздохнул Руфио. Его голос я слышал из далеких далей, а сам покачивался на благостных волнах моря сновидений. — Хотя, надеюсь, мой прогноз не оправдается…

У Фогарда Бом-Бома есть официальный бизнес — лавка под претенциозным названием «Сокровищница королей». Бывший вор торгует всякой дребеденью, которую по какой-то причине принято называть антиквариатом. Большая часть его товара — откровенный грошовый хлам, не нужный никому, кроме чокнутых коллекционеров. Впрочем, своя прослойка постоянных покупателей, немаленькая, существует и у него. Не будь Бом-Бом моим агентом и не проворачивай темные делишки на стороне, он бы мог жить безбедно, однако криминальная натура этого человека не дает ему стать честным обывателем.