Привет, давай поговорим - Шэрон Дрейпер

Интересно, в обычном третьем классе она бы тоже мусолила алфавит? Вряд ли. И это бесило меня еще больше.

— Переходим к букве «Б». Вот это буква «Б». Ну-ка, скажите: «Бэ-э!» Молодцы.

В ответ — тишина. Но миссис Биллапс это не смущало. Все уроки я пристально смотрела на диски и наушники, пылившиеся в углу.

Но однажды чаша моего терпения переполнилась: миссис Биллапс от букв перешла к звукам, которые они обозначают.

— Буква «Бэ» дает нам в слове звук «бы-ы», — громко сказала она, брызнув слюной. — Бы-ы! Ну-ка, все вместе скажем: «Бы-ы».

Тут наша всегда всем довольная Мария стала бросаться мелками. Вилли заорал. Я оглушительно заревела.

Я, конечно, не умею говорить, зато производить всякие громкие звуки — запросто.

Я ревела, потому что не могла больше выносить эту дурость.

Я ревела, потому что по-другому не могла заставить учительницу заткнуться.

Я ревела, потому что никогда никому не смогу объяснить, что же на самом деле происходит у меня внутри.

Я ревела и визжала, как двухлетний ребенок. И не могла остановиться.

Накатил очередной приступ. Тело забилось в судорогах, руки и ноги стали беспорядочно дергаться. От сильных рывков туфли выскочили из стремян на подножке коляски, и я сползла на бок. Мне стало так неудобно и обидно, что я завыла еще громче.

Миссис Биллапс совершенно растерялась. Она пыталась меня успокоить, но я не хотела успокаиваться. Даже помощницы не могли меня утешить. Заплакала Джилл, а за ней и Мария. Наряженная в желтое платьице Эшли погрустнела. Фредди с испуганным видом носился вокруг меня на коляске. Карл стал орать, что хочет есть, и наложил в штаны. В классе царил хаос. А я никак не унималась.

Миссис Биллапс побежала за директрисой. Та сунула нос в класс, увидела, что творится, бросила «Вызывайте мать!» и испарилась.

Учительница немедленно позвонила маме:

— Алло! Миссис Брукс? Вас беспокоит Анастасия Биллапс, учитель вашей дочери. Вы не могли бы сейчас же приехать в школу?

Конечно, мама испугалась. Со мной что-то случилось? Температура? Несчастный случай? Я истекаю кровью?

— Нет-нет, она не заболела. Думаю, она здорова, — говорила миссис Биллапс уверенным «учительским» голосом. — Просто она плачет, а мы не можем ее утихомирить. Из-за нее все остальные ученики как с ума посходили.

Бедная моя мама! Хорошо, что у нее был выходной. Зная, что она примчится через несколько минут, я начала понемногу успокаиваться. Остальные ребята тоже затихли, будто кто-то щелкнул выключателем.

А дебильная детская песенка все орала из динамиков.

Мама влетела в класс в рваных джинсах и растянутом домашнем свитере — значит, все бросила и сразу же вскочила в машину. Подбежала ко мне, обняла, стала расспрашивать.

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно успокоиться. Потом показала на алфавит, написанный у меня на планшете, и вскрикнула громко и сердито.

— Дело в алфавите? — спросила мама.

«Да», — показала я на планшете. И еще раз стукнула большим пальцем по слову «Да».

Мама повернулась к учительнице:

— Что вы делали перед тем, как Мелоди заплакала?

Миссис Биллапс, с явным превосходством в голосе — еще бы, она в строгом красном костюме с иголочки, а мама в драных джинсах, — стала объяснять:

— Что и положено. Мы повторяли алфавит. Если я не ошибаюсь, учили, какой звук означает буква «Б». С такими детьми главное — повторение, ведь они не способны усваивать информацию, как мы с вами.

Кажется, мама понемногу начинала понимать.

— То есть — вы повторяли алфавит.

— Именно.

— Сейчас февраль.

— Что, простите?

— Занятия начались в конце августа. И за шесть месяцев вы дошли только до буквы «Б»? — Мама сжимала и разжимала кулаки. Я ни разу не видела, чтобы она кого-нибудь ударила, но в такие моменты мне кажется, что она вполне на это способна.

— С какой стати вы мне указываете, что я должна делать на уроках? — раздраженно спросила миссис Биллапс.

— А с какой стати вы мучаете этих детей бессмысленными заданиями?

— Да как вы смеете? — вспыхнула миссис Биллапс.

— Я много чего смею, если дело касается моей дочери или остальных детей в этом классе! — мамин голос зазвучал угрожающе.

— Вы не понима… — начала миссис Биллапс, но мама не дала ей договорить.

— Нет, миссис Биллапс, это вы не понимаете! — Тут мама помолчала, будто изо всех сил старалась взять себя в руки, потом продолжила: — Послушайте, вы когда-нибудь говорили себе, сидя перед телевизором: если опять покажут эту рекламу, я закричу?

Миссис Биллапс медленно кивнула.

— Или в машине: еще минута в этой пробке, и я взорвусь?

— Да, наверное…

— Ну вот, что-то подобное произошло с Мелоди. Она подумала: если меня опять заставят учить букву «Б», я закричу! И закричала. По-моему, она ни в чем не виновата, а вы как считаете?

Учительница перевела взгляд на меня, потом снова на маму.

— Ну, если посмотреть с этой стороны… — кажется, миссис Биллапс тоже начала успокаиваться.

— Мелоди знает не только все буквы и звуки, она узнает на карточках несколько сотен слов. Она складывает и вычитает в уме. Я ведь говорила об этом на последнем родительском собрании! — Было видно, что мама очень старается снова не вспылить.

— Я думала, вы преувеличиваете. Родители не всегда адекватно воспринимают таких детей.

— Если вы еще раз назовете их «такими детьми», я тоже взорвусь, — предупредила мама.

— Но ведь у Мелоди действительно ограниченные умственные и физические возможности! Миссис Биллапс очень хотелось поставить маму на место. — Вам надо смириться с этим.

Зря она это сказала. Мама взорвалась.

— Да, Мелоди не говорит и не ходит, но она очень, я повторяю, очень умная! И это вам придется с этим смириться!

Миссис Биллапс даже попятилась.

— Вы хоть читали записи предыдущего учителя? — Мама продолжала надвигаться на нее. — Мелоди с удовольствием слушает аудиокниги.

— Я стараюсь непредвзято относиться к ученикам. Не хочу полагаться на чье-то мнение. Возможно, эти записи и лежат в столе, но я в них не заглядывала.

— Ну так загляните!

— Не указывайте мне!

— Я сейчас взорвусь, миссис Биллапс, с ядовитой улыбкой произнесла мама. — Да, вот еще что. Можно взглянуть на диск с вашей чудесной музыкой?

— Конечно, — на лице миссис Биллапс наметилась улыбка. — Дети очень любят эти песенки.