Мы вас построим - Филип Киндред Дик

– Нет у меня сомнений. Только чувство абсолютного всепоглощающего ужаса.

Прис засмеялась и снова прикоснулась к моим волосам.

– Конечно, очень смешно, – огрызнулся я. – Мой всепоглощающий ужас – отличный повод для веселья.

– Это не ужас, – сухо сказала она. – Просто нормальное человеческое вожделение. Человеку естественно желать. Немного меня. Немного богатства. Немного власти. Немного славы.

Она свела два пальца почти вместе, чтобы продемонстрировать некое малое количество.

– Примерно вот столько. А в совокупности получается много. Вот тебе твои всепоглощающие чувства.

Прис улыбалась, явно довольная собой. Мы продолжали свой путь.

В Бойсе, в доме моего отца, мы упаковали нашего симулякра, погрузили его в машину и снова поехали в Онтарио. Там Прис высадила меня у офиса. На обратном пути мы мало разговаривали. Она снова замкнулась, меня же мучило чувство смутной тревоги и обиды. В то же время я подозревал, что мое состояние только забавляло Прис. Так что у меня хватило ума держать рот на замке.

Зайдя в офис, я обнаружил, что меня дожидается невысокая плотная женщина с темными волосами. Она была одета в короткое пальто и держала в руке кейс.

– Мистер Розен?

– Да. – У меня возникло неприятное предчувствие, что это судебный курьер.

– Я Колин Нилд из офиса мистера Барроуза. Он попросил меня заглянуть и побеседовать с вами, если у вас найдется свободная минутка. – Голос у нее был довольно низкий и какой-то неопределенный. Мне она напоминала чью-то племянницу.

– А что, собственно, мистеру Барроузу нужно? – с опаской поинтересовался я, предлагая даме стул. Сам я уселся напротив.

– Мистер Барроуз поручил мне изготовить копию вот этого письма к мисс Прис Фраунциммер и вручить ее вам. – С этими словами она достала три тонких гладких листка.

Я не мог четко разглядеть, что там было напечатано, но, несомненно, письмо носило деловой характер.

– Вы ведь представляете семейство Розенов из Бойсе, которое предполагает производить симулякры? – осведомилась Колин Нилд.

Пробежав глазами документ, я уловил снова и снова вылезающее имя Стэнтона. Не вызывало сомнений, что это – ответ на какое-то письмо Прис, написанное ранее. Однако общий смысл послания Барроуза упорно ускользал от меня, слишком уж оно было многословным.

Затем внезапно наступило просветление.

Я осознавал, что Барроуз неправильно понял Прис. Ее предложение воссоздать перипетии Гражданской войны при помощи наших симулякров он воспринял как некую гражданскую инициативу патриотического характера. Этакий жест доброй воли, направленный на усовершенствование системы образования. Может, рекламная акция, но никак не деловое предложение. Вот чего добилась эта девчонка! Я еще раз перечел полученный ответ: Барроуз благодарил мисс Фраунциммер за ценную идею, предложенную его вниманию… однако, говорилось далее, он ежедневно получает подобные предложения, в данный момент у него на руках уже немало интересных проектов… в некоторых он принимает посильное участие. Например, он затратил немало усилий на запрещение строительства дороги, проходящей через жилой район времен войны где-то в Орегоне… далее письмо становилось таким расплывчатым, что я и вовсе потерял нить рассуждений.

– Могу я оставить это у себя? – спросил я у мисс Нилд.

– Конечно, – любезно ответила она. – И если у вас есть какие-то комментарии, мистер Барроуз будет счастлив с ними ознакомиться.

– Сколько лет вы работаете на мистера Барроуза?

– Восемь лет, мистер Розен. – Казалось, этот факт делал ее абсолютно счастливой.

– Он действительно миллионер, как утверждают газеты?

– Полагаю, что так, мистер Розен. – Ее карие глаза блеснули за стеклами очков.

– Насколько хорошо он обращается со своими сотрудниками?

Вместо ответа мисс Нилд улыбнулась.

– А что это за история с жилым районом, которая упоминается в письме? Кажется, Грин-Пич-Хэт?

– Да, именно так. Это один из крупнейших многоблочных жилых массивов на северо-западном побережье Тихого океана. Его официальное название – «Небесные Врата Милосердия», но мистер Барроуз предпочитает то, что указано в письме. Хочу заметить: изначально наши противники вкладывали в это название издевку, в то время как мистер Барроуз использует его, чтобы защитить граждан, проживающих в том районе. И люди ценят его заботу. Они подготовили петицию с благодарностью мистеру Барроузу за его участие в этом многотрудном деле. Там почти две тысячи подписей.

– Я так понимаю, жители района не хотят, чтоб его сносили?

– О да, они горячо поддерживают нас. Проблему создает некая группа доброхотов, в основном из домохозяек и светских людей, которые присвоили себе функции ходатаев по данному делу. Они добиваются передачи земли под сельский клуб или что-то в этом роде. Называет себя эта группа «Товарищество граждан Северо-Запада за улучшенную застройку», их лидер – миссис Деворак.

Я припомнил то, что читал об этой даме в орегонских газетах: достаточно высокое положение в светских кругах, всегда в центре событий. Ее фотография регулярно появлялась на первых страницах модных журналов.

– А почему мистер Барроуз хочет спасти этот участок застройки?

– Он не желает мириться с фактом ущемления прав американских граждан. Ведь большинство из них бедные люди, им некуда идти отсюда. Мистер Барроуз прекрасно понимает их чувства, поскольку сам многие годы жил в подобных условиях… вы ведь знаете – его семья была не бог весть как богата. И свое благосостояние он обеспечил себе сам, годами упорного труда.

– Да, – сказал я.

Мисс Нилд, казалось, ждала продолжения, поэтому я добавил:

– Замечательно, что, несмотря на все свои миллионы, он сохраняет связь с рабочим классом Америки.

– Хотя мистер Барроуз сделал свое состояние на крупной недвижимости, он прекрасно понимает, как трудно рядовому американцу обеспечить себе пусть маленькое, но достойное жилье. В этом его отличие от великосветских дам, подобных Сильвии Деворак. Для них Грин-Пич-Хэт – это всего лишь кучка старых домов. Они же никогда там не бывали, более того, им и в голову такое не придет!

– Знаете, – сказал я, – то, что вы рассказываете о мистере Барроузе, вселяет в меня надежду на сохранение нашей цивилизации.

Миссис Нилд одарила меня теплой, почти неофициальной улыбкой.

– А что вам известно об этом электронном симулякре Стэнтоне? – задал я вопрос.

– Я знаю, что он существует. Мисс Фраунциммер сообщала об этом и в письме, и в телефонном разговоре с мистером Барроузом. Также мне известно, что мисс Фраунциммер хочет отправить его одного, без сопровождения, на грэйхаундовском автобусе в Сиэтл, где в настоящий момент находится мистер Барроуз. По ее мнению, это должно наглядно продемонстрировать способность симулякра раствориться в толпе, не привлекая ничьего внимания.

– Забавно, если принять во внимание его костюмчик и раздвоенную бороду.

– Меня не информировали об этом моменте.

– Не исключено, что симулякр затеет спор с водителем автобуса о кратчайшем маршруте от автовокзала до офиса мистера Барроуза. Это станет дополнительным доводом в пользу его человечности.

– Я обсужу данный вопрос с мистером Барроузом, – пообещала Колин Нилд.

– Позвольте еще спросить: вы знакомы с электроорганом Розена или, может быть, со спинет-пианино?

– Не уверена.

– Фабрика Розенов в Бойсе производит самые лучшие из всех существующих электроорганов. Хаммерштайновский тональный орган по сравнению с нашим – не более чем слегка видоизмененная флейта.

– К сожалению, я не имею такой информации, – призналась мисс – или, может быть, миссис – Нилд. – Но я обязательно сообщу это мистеру Барроузу. Он всегда был ценителем музыки.

Я все еще сидел, погруженный в изучение письма Сэма К. Барроуза, когда