Сигареты и пиво - Чарли Уильямс

А теперь давайте я у вас кое-что спрошу.

Что такое охуенный вечер для вышибалы?

Время от времени этот вопрос нас всех парит. Типа как “почему у людей нет хвостов, как у собак и обезьян?” или там “почему у людей есть соски?” Ну, я, короче, вам расскажу. (Про вышибал, конечно. За хвосты и соски не отвечу)

Движуха, вот в чем дело.

Я слышал всю эту бодягу, типа вышибала должен следить за порядком, чтобы не было никаких разборок, а хороший вышибала умеет сделать так, чтобы клиенты, входя в заведение, ваще оставили всю агрессию за дверью. Знаете, что я вам на это скажу?

Хуйня.

Есть только одна причина, по которой пацан идет работать вышибалой — он любит драться. И чем больше разборняка, тем лучше. Но тут надо все делать правильно. Нет никакого смысла встревать драку десять раз за вечер, если тебя при этом отмудохают до полусмерти. Это ты должен всех пиздить. Ну, большинство по-любому. Я в тот вечер всю дорогу пользовался ногами, руками и головой и каждый раз побеждал. Каждый раз, бля.

Как вам, блядь, такая статистика?

И это на самом деле было зашибись, потому что Натан хотел, чтобы завтра вечером все было тихо-мирно, ну, как в кабаке, куда можно привести свою бабу. А лучший способ заставить клиентов нормально себя вести — отмудохать их накануне. Тогда они будут как шелковые. Слишком умотанные, чтобы залупаться. А те, кого ты не отпиздил, все равно ничего такого делать не будут, потому что, типа будут ходить свежие байки, какой я крутой вышибала. Так что к тому времени, когда я выпинал из бара последнего клиента, мне было заебись как хорошо и весело.

Я присел у барной стойки напротив Рэйчел. Она весьма нехуево выглядела. Обтягивающая юбка, демонстрирующая задницу, и спереди все торчит. Чего еще менеджер может хотеть от своего персонала?

— Слышь, пива налей, — меня подбешивал сам факт, что приходится ее просить.

Она чего-то недовольно пробурчала и налила.

Я выпил его одним глотком и попросил еще, глядя прям на нее.

Она продолжала вытирать стойку, или че там она делала. Мне пришлось прождать почти минуту, пока она снова занялась моей выпивкой. В такую ночь, как эта, бабы обычно слетались на меня, как мухи на дерьмо. Так что я ни хуя не понимал, че творится с Рэйчел. И я на этом заморочился. Короче, так расстроился, что второе пиво выпил секунды за две.

И потребовал еще.

Она снова стала делать вид, что меня в упор не видит. Было ясно, как белый пень, что она бычит. Она видела меня и знала, чего мне нужно. Я открыл было рот, чтобы сказать ей все, что думаю по этому поводу, но потом дал по тормозам.

Понимаете, я ж, типа умный. Они, телки в смысле, хотят, чтобы ты начал кусаться. Это, типа старая добрая ловушка с медом, только вместо меда — дерьмо. Они суют тебе под нос какую-нить дрянь и ждут, пока ты не начнешь взбухать по этому поводу. И как только ты поведешься, спускают на тебя всех собак. А если и есть что-то, что бабы делают лучше мужиков, так как раз это.

Так что идите в жопу. Я в эти игры не играю. Задолбался играть в них еще с Бет, моей первой и единственной супругой, да упокоит Господь ее обуглившиеся останки.

Я перегнулся через стойку и сам налил себе пива.

Она ударила меня по руке мокрой тряпкой и начала орать, что она, мол, делает свою работу, а я свою, и, мол, когда она выйдет из-за стойки, чтобы избивать несчастных детишек, тогда только я смогу наливать себе пиво.

Мы немного помолчали, она снова стала что-то протирать, а я курил. Но было тяжело сидеть перед всей этой выпивкой и ни фига не иметь возможности выпить. Настолько тяжело, что я пожал плечами и забрал сигареты. Конечно, приятно было смотреть, как покачивается задница Рэйчел, когда она протирает стойку, но есть ли смысл умирать из-за этого зрелища от жажды? Не-а, учитывая, сколько пива ждет меня дома.

Ага, бля буду, вы о нем уже забыли.

А я вот не забыл, бля. Я весь день о нем думал. Четыре сотни банок и четыре сотни сигарет. Половина сейчас, половина потом. Жадный уебок, ясно дело. Но его нельзя винить. К тому же, он восстановил мой кредит, а это всяко плюс.

— Ну ладно, Рэйч, — сказал я. — Приятно было потрепаться, все такое, но…

— Я просто не понимаю, — заговорила она так, будто я половину разговора пропустил. — Что с тобой, Блэйк? Ты был таким… таким… не знаю, но ничего общего с тем, какой ты сейчас.

— Да ну? — я прикурил еще одну сигарету и сел обратно. — И какой же я?

— Сам знаешь, какой. Тебе это все, кажется, страшно нравится.

— Что нравится, а? Валяй, очень интересно. Я весь внимание, бля. Видишь, два огромных уха и ни хуя больше, жду, когда ты…

— Уши? Скорее, два здоровых кулака, два здоровых ботинка, здорово тупые мозги и здоровое пивное брюхо.

— Че?

— Че слышал.

— Нет уж, продолжай. Особенно про последнее…

— Ты все слышал. Ты сказал про уши, я согласилась.

— Нет у меня, блядь, никакого пивного брюха, ясно?

Она отвернулась. Мне показалось, у нее на губах промелькнула ухмылка, но не уверен. Лучше бы, конечно, мне, бля, это показалось.

— Я сказал, бля…

— Я слышала, — говорит. — Тебя половина Манджела слышала.

— Ну… ну, это че, пивное брюхо, а? Смотри… — Я со всей дури стукнул себя кулаком по животу. Ниче, не напрягся. Я бил снова и снова, с каждым разом все сильней. В последний раз даже больно стало. Не то чтоб я из себя дух там вышиб или еще что. Мышцы были как камень. Просто, похоже, повредил мягкие ткани.

— Ладно, Блэйк, — сказала она, доставая пальто. — Ты прав, я — нет. До завтра.

Я запер за ней дверь, потом вернулся и налил себе пива. Я ж менеджер, так? А менеджеры могут делать все, что им захочется, бля.

На следующее утро проснулся я поздно. Когда глянул на часы, была уже половина второго, а до того я еще поссал и чуть не высосал всю воду из крана. Спустился вниз и разогрел жратву, которая оставалась в холодильнике со вчерашнего дня, забив на телефон, который звонил непрерывно. Выкурил пару сигарет и вылакал пару банок пива, пытаясь вспомнить, какой сегодня день. Но невозможно весь день просидеть на кухне в трусах, думая о всякой хуйне. Я встал. Руки от костяшек до плеч болели от вчерашних разборок. Одеваться не хотелось, я нацепил халат, взял пару упаковок пива и пошел вниз, чтобы дать своим бедным рабочим конечностям заслуженный отдых и попялиться в телевизор в подвале.

Но по телику ни хуя не было. Ничего, кроме войны, которую показывали так давно, что она уже перестала считаться новостью, хотя никто ни хуя не втыкал, че к чему, даже когда всю эту хрень только начинали показывать. Это было нечто, происходящее вне города, как и другие паршивые вещи, которые показывают по телику. В Манджеле такого не случалось, так что я не понимаю, че они заморочились показывать все это нам. Может, чувакам из большого города это и важно. Я слышал, там всякое дерьмо творится, сплошное дерьмовое дерьмо. Но они там, в городе, все с прибабахом. Не знают, как воспитывать детишек, так что детишки ни хуя не рубят, что к чему, и в итоге сажают на перо какую-нить старуху, чтобы купить наркоты или как там эта хуйня называется. Но Манджел — не такое место. Ну да, народ в Манджеле тоже долбанутый, но не тупой. Здесь знают, что такое хорошо и что значит жить нормально.