Японский ковчег - Игорь Курай

Сидящие за столом переглянулись и, как по команде, опустили глаза. Воцарилась гнетущая тишина.

Президент Зайцев обвел печальным взглядом своих министров, советников и представителей в регионах. Ни один не поднял головы и не посмотрел ему в глаза.

– У нас что же, вообще не планировалась защита населения от ядерного нападения? – загробным голосом вопросил президент.

– Ну как же, Павел Андреевич! – засуетился опереточный премьер Чижов, заерзав на стуле. – Все у нас планировалось. Я давал поручение Министерству обороны. Жаль, Роман Борисович в прошлом году на пенсию рано собрался – кое-чего не успел. Но вы же сами его поторопили. Вообще-то все не так плохо. В Москве, например, есть Бункер-42 на Таганке. Строился еще при Сталине, потом тридцать лет был штабом нашей дальней авиации. Шестьдесят пять метров под землей. Площадь порядочная. Есть приличный ресторан, конференц-зал. Там сейчас музей Холодной войны. Можем этот музей обратно, так сказать, переоборудовать. Всё соединяется с Кремлем. Входы блокируются. В городах у нас есть метро. Вы же знаете, даже Сталин в сорок первом году на Маяковской с речью выступал.

– Вы еще Ивана Грозного вспомните! В вашем метро и в этих бункерах сталинских нет никаких систем жизнеобеспечения. В метро даже туалетов нормальных нет. Люди начнут дохнуть, как мухи, через три дня.

– Ну… вы же знаете, есть еще правительственный бункер поновее, – напомнил Бурдюков.

– Знаю. Посещал. Семьдесят пятого года постройки. Пик холодной войны. Тоже полный отстой по нынешним меркам. К тому же он рассчитан всего на пятьсот человек. И это всё?

– Есть еще бункер в Питере.

– Знаю. Тот еще хуже.

– Есть армейские объекты… Командные пункты… Вот новый Стратегический Центр управления на Фрунзенской. При нем и бункерок есть, но жить там, конечно, тесновато.

– То есть ни армия, ни госбезопасность у нас этим направлением в последние десятилетия вообще не занимались?

– Так ведь, Павел Андреевич, та холодная война вроде кончилась, а новую пришлось не с того начинать, – пожал плечами директор Службы Внешней разведки Прохоров, тыловой генерал, получивший свой пост по случаю знаменательного взятия Тавриды. – Ученья проводили, ракеты модернизировали, базы на новых российских территориях строили, космодром Восточный от разграбления спасали и до ума доводили, Арктику осваивали, Крым… Западные рубежи укрепляли, порты на Балтике оборудовали. Опять же Донбасс, Сирия, Карабах, таджикская граница… К тому же и главнокомандующий сменился… До бункеров просто руки не дошли. Каждый занимался своим делом. И бюджет, как известно, не резиновый.

– Ну да, пока жареный петух не клюнул, у Оборонсервиса были другие дела. Потом уж, действительно, было не до того. А что у наших заклятых друзей с убежищами?

– Согласно агентурным данным, на территории США создано несколько сотен противоядерных убежищ для масс городского населения, но они тоже строились давно, по современным меркам устарели и на долгосрочную пересидку не рассчитаны. Правда Шон Корнуолл уже объявил о начале строительства новых сабтерренов – так они называют современные комплексы.

Американцы по-настоящему боятся двух вещей. Первое – это возможность скорого извержения Йеллоустоунского мегавулкана. Считается, что оно может произойти буквально в любой момент. Цена вопроса – минимум половина США. Вторая проблема – подводные вулканы так называемого «огненного кольца», землетрясения и мегацунами, которые могут отутюжить все тихоокеанское побережье Штатов на много десятков километров вглубь континента, то есть смыть Сиэтл, Сан Франциско, Лос-Анджелес и не только их. Сабтеррены могут оказаться очень эффективны, но это новый проект, не апробированный пока, и ориентироваться на него не стоит. Мы даже не знаем, есть ли уже готовые супербункеры такого типа. Вполне возможно, если астероид спровоцирует извержения мегавулканов, никакие сабтеррены Америку не спасут. Подавляющее большинство населения погибнет в первые же дни.

Самые передовые технологии сейчас у японцев. Они за последние пятнадцать лет построили огромные подземные убежища под всеми большими городами на случай глобальных катастроф. Называются чикаро. Под маленькими тоже строят. Полностью автономные системы жизнеобеспечения: атомные реакторы, биогенераторы, ректификаторы, подсоединенные к глубинным грунтовым водам, животноводческие фермы, агрокомплексы. В общем, новое японское чудо. Основательно окопались.

– А с нами они могут поделиться?

– Вряд ли, – снова пожал плечами генерал Прохоров. – Проекты засекречены и явно не предназначены для экспорта. И средств у нас не хватит. И техники. И времени уже нет. Но кое-что мы предпринимаем.

– Например?

– Пытаемся добыть чертежи. Люди Гребнева уже работают над этим в Японии.

– Есть реальные шансы?

– Трудно сказать. Но, Павел Андреевич, поймите, одних чертежей мало. Даже если будут чертежи, нам самим осилить такое строительство трудно. Технологии не те. Японцы, по нашим данным, освоили совершенно новые наноматериалы, о которых ни у нас, ни на Западе пока ничего не известно.

– И что это за чудо-материалы?

– Позвольте я вкратце объясню, – взял слово Вайсбурд, директор научного центра Роснана. – Очень приблизительно, конечно, на пальцах. Как правило, если материал достаточно прочный, то упругость его очень низкая, и наоборот. Ведь прочность напрямую зависит от способности выдерживать определенные нагрузки, и ещё от количества приложенной энергии, которое разрушит строение материала. К примеру, если керамическую посуду тыкать иглой, то она выдержит, и с ней абсолютно ничего не случится, но если приложить силу, или уронить, скажем, тарелку, то она разобьётся моментально. А если взять резиновый мяч, то, как бы ни старались его сжать он, возвращается в свою форму, но если его проткнуть иголкой, то он лопнет. Отсюда следует, что эти два свойства несовместимы друг с другом. Были несовместимы. Из разновидности акрилового синтетического полимера японскими инженерами созданы совершенно новые, сверхтонкие нановолокна, получаемые методом электропрядения. Очень оригинально.

Если вкратце, то вот у меня в планшете описание: «Конструкция станка схожа с обычным станком прядения. Она состоит из насоса, обеспечивающего размеренную подачу жидкости к проводящей игле, собирающей пластины, и высоковольтному источнику энергии, который создает поле в зазоре между пластиной и кончиком иглы. Получившийся раствор при контакте с металлической иглой заряжается, а заряды, которые в него вводятся, ускоряют свое движение за счет электрического поля, вовлекая в движение само вещество, вследствие чего, жидкость равномерно ускоряется и вытягивается в тонкую струю. В межэлектродном зазоре растворитель частично испаряется, и струя превращается в волокно, которое осаждается на пластине и создает пористый слой. Этот материал на сегодня является самым прочным и гибким в мире.»

Фактически все, что создано из композитных материалов, может быть заменено нановолокнами. Высокая прочность нановолокон достигается за счет невысокой кристалличности, инача говоря, в строении материала имеется большое количество аморфных областей. А переплетение цепочек молекул в этих областях даёт шансы на поглощение большей энергии. Вот, например, если в самолете, состоящем из огромного числа композитных материалов, в момент резкой нагрузки, образуется хоть мельчайшая трещина, это приведет к неминуемой катастрофе. Конечно, можно сделать композитный слой толще, что в принципе и делают инженеры, но это сильно увеличивает массу конструкции. Нановолокна решают все проблемы, повышая до предела упругость и уменьшая при этом вес и массу. Именно такие материалы японцы используют сейчас для своих бункеров-чикаро.