Исповедь отшельника - Ольга Володарская

– Но вы все еще тут, а насколько я помню, поступили в центр месяца четыре назад?

– Я в порядке, – повторила Лидуся. – Остаюсь в центре не столько ради себя, сколько из-за «сестер». У нас пополнение…

– Мужчина?

– О, вы слышали! Так вот ему просто необходима терапия. Мы пытаемся поддержать его, но все тщетно. А Сергей Игоревич настоящий волшебник. Он сможет Антона умиротворить и сбалансировать.

– Ишь ты, – усмехнулась Мира. – Слова-то какие… Не зря, видно, плачу этому доктору.

– Ой! – Лидуся схватилась ручонками за лицо. Собрала его в ковш и выдохнула: – Как мы вам благодарны за это… Если б не ваша щедрость, даже представить не могу, что с нами со всеми было бы. Вы просто святая женщина.

– Только не падай ниц, детка, – буркнула Мира.

– Что?

– Ничего. Пошли, говорю, с вашим Антоном поговорим.

– Но вы же не доктор.

– У меня диплом психолога. Так что справлюсь. Веди меня к нему. – Она встала, но тут же опустилась на кресло. Ноги нисколько не отошли, и при мысли о том, что снова нужно втиснуть стопы в туфли, становилось нехорошо. – Нет, пусть сам придет. Тут нам будет комфортнее.

– Хорошо, – кивнула Лида и собралась убегать, но Мира остановила:

– Кате предварительно скажи, чтоб чай заварила. И принесла вместе с чем-то съестным. Я не откажусь от пирожных. Желательно бисквитных.

Лицо Лидуси вытянулось. Она стала похожа не на собачку, а на молодую овечку. Родись она с кудрявыми волосами, было бы не отличить.

– Катя не сможет. Лолита Макаровна или в столовой чай пьет, или сама себе заваривает.

Мира уже поняла, что глупость сморозила. Она увидела на тумбочке чайник с чашками и коробку «Ахмата». А также упаковку сахара и вазочку с конфетами.

– Ладно, веди Антона, а я пока заварю чаю, – сказала она Лидусе.

– Если вы кушать хотите, я сейчас вам печенья принесу. Есть овсяное и крекер.

– Спасибо, не надо. Идите.

Лидуся скрылась за дверью, а Мира прошлепала босиком к тумбочке и включила чайник.

Ей хотелось переодеться. И снять шиньон. Но разве она могла себе это позволить?

Хотя…

Мира увидела белый халат, что висел на вешалке. Зачем он был нужен Лолите, оставалось только гадать, но госпожа Салихова схватила его. А еще сняла платок с шеи. Затем проследовала в директорский туалет и преобразилась. Шиньон долой. Волос сразу стало очень мало, но Мира обвязала голову платком. Сняла с себя шикарный костюм от любимого Роберто Кавалли, что держал в тисках ее тело, и облачилась в простой медицинский халат. Тут и чайник щелкнул, выключившись. Мира вернулась в кабинет, заварила «Ахмат» и уселась за стол. Оказалось, что под ним стоят шлепки. Простые, белые, сделанные из кожи не самой хорошей выделки. Но когда Мира сунула в них ноги, то поняла, что ей в них удобно. Что неудивительно, ведь шлепки были сорокового размера.

– Тук-тук-тук, – послышалось из-за двери. Мира узнала голос Лидуси. Почему она не стучала, а издавала звуки, было неведомо. – К вам можно?

– Заходите.

Дверь отворилась и в кабинет вошел…

Марк Антоний!

Не древнеримский политик и оратор, биографию которого советские дети пусть и вскользь, но все же изучали на уроках истории. Марк Антоний – рэпер. Первый в России. Когда-то, будучи совсем юным, он имел невероятную популярность. И Мира, неравнодушная к людям шоу-бизнеса, тем более успешным, взяла его на заметку. Марк Антоний казался ей очень интересным персонажем. Как мужчина он ее не привлекал, в отличие от того же Кренделя, но познакомиться с ним Мира была не прочь. Она предприняла бы попытку, но Марк Антоний близко подпускал к себе только клевых чик, а Мира уже по возрасту не проходила. И не стала навязываться.

– Здравствуйте, меня зовут Антон, – сказал мужчина, за которым Лидуся закрыла дверь кабинета.

– Добрый вечер. Я Мира. Присаживайтесь. – И указала на кресло.

Антон опустился на него. Но как-то осторожно. Как будто он второклассник, который боится, что ему кнопку на стул подложили.

– Хотите чаю? – поинтересовалась Мира, вставая за чашками.

– Не откажусь.

– Прошу. – Она протянула Антону одну. Тот взял чашку, но она дрогнула в его руке, пришлось госпоже Салиховой ее придержать за дно, чтобы чай не вылился и не обжег мужчине ноги. – Расслабьтесь, Антон. Тут вы в безопасности.

– О, вы не знаете мою жену, – покачал он головой.

– Расскажете о ней?

– Это не женщина, а дьявол. Это если коротко. Я уходил от нее дважды. Причем не просто собирал чемодан и покидал квартиру. Я уезжал на другой конец страны в первый раз и на соседний континент в другой. Она находила меня и возвращала. Силой.

– Разве такое возможно?

– Естественно. – Антон задрал штанину и показал шрам на колене. – Она прострелила мне чашечку. Лично. Потом бедро, не буду вам показывать стриптиз, просто поверьте, выше тоже есть шрам. Третьим выстрелом она собиралась снести мне яйца. Мне ничего не осталось, как вернуться к ней.

– Но почему вы не обратились в полицию? – недоуменно спросила Мира.

– С этого я начал, – горько усмехнулся Антон. – Но когда отец твоей жены лучший друг генерального прокурора… Сами понимаете… – Он сделал глоток чаю. – Я и к бандитам обращался. Но история та же. У тестя в корешах самые видные воры в законе, хотя сам он ни разу не привлекался.

– Как же вас так угораздило?

– Долгая история, не хочу утомлять вас.

– Антон, я здесь затем, чтобы выслушать вас, – мягко проговорила Мира, – и попытаться помочь.

Она знала, что такое быть второй половинкой влиятельного и беспощадного человека. Салихов никогда не стрелял в нее, более того, он ни разу ее не ударил, но морально терзал так, что Мира дважды пыталась покончить с собой.

– Ее зовут Аэлита, – начал свой рассказ Антон. – От рождения, конечно, другое имя было, обычное, Ирина, но жена изменила его на экзотическое. Мы познакомились с ней на студенческой дискотеке. Она училась на втором курсе, я работал продавцом на рынке, а явился на мероприятие в качестве артиста. Тогда я читал рэп и мечтал о славе. Выступал везде, куда позовут. Естественно, бесплатно. Кроме меня в ту ночь еще много парней на сцену выходило, но Аэлита почему-то выделила меня. Подошла ко мне после концерта, мы познакомились, выпили и поехали ко мне. Я жил с мамой и сестрой в крохотной хрущевке, они в тот вечер уехали на дачу к тетке, и я смог привести девушку. Аэлита с недоумением рассматривала обстановку нашего жилища, хихикала над коврами на стене, но в общем-то вела себя со мной как с равным. Я не мог предположить, что она дочь очень богатого человека. В брендах я не разбирался, и ее сумочка «Шанель» мне казалась такой же подделкой, как те, что продаются в переходах и с которыми ходит подавляющее большинство студенток. – Антон сделал еще один глоток чаю. Его руки уже не дрожали. Как будто вместе со словами из него выходил страх. – С той ночи начались наши отношения. Мы гуляли, тусовались, она ездила со мной на выступления. Сексом мы занимались либо у меня, если никого дома не было, либо у друзей, либо в парке. В общем, где придется. То есть никогда у нее. Она не приглашала меня к себе. Говорила, рано. Я не возражал. В принципе, мне было все равно, где и с кем она живет. Я мало интересовался ее жизнью. Для меня Аэлита была просто симпатичной и легкодоступной подружкой. Я хотел кайфовать вместе с ней, но никак не семью строить. Да и рано мне было думать об этом в двадцать один год.