Кодекс самурая. Запретная книга Силы - Мастер Араши

А потом обучал Лао Лиань ученика на противоположном. Должен был человек представлять, что вес его вытянутой руки приходится на ее верхнюю часть, то есть не придерживался он тогда третьей добродетели. Мог тогда Лао Лиань легко согнуть руку ученика и вывести его из равновесия. Если утеряна была одна из добродетелей, ни одна уже из оставшихся не соблюдалась. И в этом была мудрость великого Араши.

Говорил Лао Лиань пришедшим к нему за дорогой на путь Силы:

– Если добродетель, предназначенная для ума, не дает результата, обратиться ты должен к добродетелям тела. Если плохо работает путь через тело, используй добродетели для ума.

Так говорил Лао Лиань тем, кто искал пути Воина Великой Силы.

Настали новые времена

Это был 18 год эры Энриаку и 18 год правления императора Камму. Время великих потрясений.

Камму был первым сильным микадо за долгие века, императором, что с большой неохотой упускал власть из рук своих. Уже на четвертый год своего правления принял он великое решение: должен быть построен город императоров.

Семьдесят четыре года Хейдо[5] считался городом императоров Ниппона, столицей империи. Великая то была эпоха. Укреплялась власть и отправляли гонцов за море в Too, что доставляли оттуда богатые знания в Ниппон. Распространялся по Ниппону буддизм, все более влияя на страну богини Аматерасу. Бесчисленные храмы усеивали теперь столицу Ниппона, власть монахов укреплялась, и в конце концов начали они вмешиваться даже в дела правления.

И доставляло это заботы императору Камму. Стали слишком сильны буддийские монахи, чтобы мог он править в спокойствии, даже начали они сомневаться в императоре, в прямом потомке солнечной богини Аматерасу, что стоит надо всеми на земле.

Настало время перемен.

Первым делом решил Камму меньше направлять гонцов в Too. Ненужными стали они и даже опасными. Микадо, что по примеру Too также именовал себя «тенноо»[6], не имеет права быть марионеткой монахов.

Вот отчего важным самым решением Камму считается закладка нового города императоров. В котором можно было обойтись и без монахов. Собственно, Хейдо планировался столицей на целую вечность. Но так уже не будет отныне.

Император Камму приказал советникам своим найти подходящее место для новой резиденции микадо. В поисках играли важнейшую роль особые его чиновники – омиоодши.

Ибо при дворе императора существовало омиоориоо, служба предсказаний и магии. Учение магов называлось омиоодоо, «путь Инь и Ян». Занимались маги науками различного рода, а главным делом их было составление гороскопов, и называли их «творцами календарей». Не происходило при дворе микадо ничего, о чем держался бы прежде совет с магами. Иные чиновники решали, что следует делать, но именно омиоодши указывали, когда и где это должно совершиться. Исследование географических окрестностей тоже попало в ведение магов. И называли его Тоо-Фуусуй[7].

Долгие месяцы искали омиоодши место для возведения города императоров, что вновь будет создан на целую вечность. Место это звалось Нагаока и находилось лишь в десяти ри[8] от Хейдо, в северо-северо-западном направлении. Два опытных омиоодши предстали перед императором солнечным весенним утром, рассказывая о Нагаока и славя преимущества места сего. А третий маг отговаривал императора, ибо прочел он на небесах предзнаменования недобрые. Но тенноо в тот же самый день отдал приказ незамедлительно приступить к строительству новой столицы в Нагаока.

Повелел император Камму человеку по имени Фудшивара но Танецугу руководить великой той стройкой. Танецугу был одаренным богами и заслуженным чиновником и все силы свои положил на то строительство. Двадцать тысяч человек трудилось над возведением города императоров. Уже в ноябре того же года микадо смог въехать в новый свой дворец. Сколь горд он был, глядя через крохотное окошечко своих носилок на работы в городе! Наконец-то удалось ему уйти из-под опеки монахов.

А в сентябре года следующего случилась беда. Танецугу ежедневно до поздней ночи следил за строительством. Луна взошла уже на небеса, когда обходил он город. Деревянные остовы вздымались вверх подобно скелетам огромных зверей. Усталость читалась на лицах тех, кто строил город императоров, а тела их блестели от пота. Кожа их обгорела на солнце и мерцала красноватыми отблесками в свете жаровен с углем. И решил Танецугу отдать приказ отдыхать. Усталость людей сделалась и его усталостью, всей сущностью своей чувствовал он их бессилие. Им обязательно нужен был покой.

И тут внезапно раздался звук пущенной из лука стрелы.

Сразу две стрелы ударили Фудшивару но Танецугу в грудь. Ярость их была неудержима, глубоко вонзились они в его тело. Он же сделал еще несколько шагов, на лице его читалось больше изумления, нежели боли. Чрез семь шагов Танецугу рухнул, не издав ни звука. Тонкие стрелы в груди его напоминали стебли причудливых растений. Спустя лишь полчаса корни этих растений выпили жизнь из его тела.

Прошло совсем немного времени, и погибли мать и супруга императора.

И вновь микадо Камму принял важное решение. Первым делом изгнал он двух почтенных омиоодши, что советовали строить ему город в Нагаока. Не нуждался микадо в большем доказательстве, что не способны они видеть будущее. Но Камму был во всем последователен. Бесчестно изгнал он и третьего омиоодши, того, что недостаточно предостерегал его от строительства.

Но что было делать самому тенноо? Возвращаться в Хейдо он и не думал. Тогда вызвал бы насмешки микадо в народе и полностью попал бы под власть монахов.

Новым омиоодши было приказано искать лучшее место для столицы, чем отыскали их незадачливые предшественники. На малом расстоянии от Нагаока нашлось великолепнейшее изо всех мест.

Хэйан[9].

Тенноо пребывал в отчаянном положении. Ослабленный ударами судьбы и собственной болезнью, и не глянул он поначалу на лист бумаги, доставленной омиоодши. Лишь увидев, что в горах на севере живет большая коричневая черепаха, в реке на востоке плавает голубой дракон, а по дорогам запада рыщет белый тигр, в прудах же юга плещется красная волшебная птица, воспрял микадо духом.

– Вот то место, что искал я, – слабым голосом сказал император.

Один из омиоодши склонился ниц и проговорил:

– Это место принесет вам мир и безопасность.

– Тогда я назову его Хэйан, – ответил император, и с этими словами краски жизни вернулись в лицо его.