Проклятое чудо - Мери Ли

минут наблюдает, как старик, пытаясь прокормить себя, несколько раз промахивается ножиком и ранит себе пальцы. Светлая древесина довольно быстро окрашивается в алый, но старик, словно не замечая этого, продолжает строгать. Сади бы купила у него что-то, но прежде, чем она сможет это сделать, ей придется снова кого-то обокрасть. Вчера она потратила последний слиток стали, прикупила себе еды.

Девушка отворачивается от старца и продолжает идти. Норна говорила, что раньше старость уважали, да и вообще люди относились друг к другу намного лучше, чем ангелы и демоны относятся к ним сейчас. Ни Норна, ни тем более Сади не застали тех славных времен.

Сади повторяет своё прошлое нахальное поведение и входит в конюшню, словно так и было задумано. Конюхов нет, как и лошадей. Видимо, их забрали в поля, а Сади пропустила это.

Проклятие!

Ей приходится возвращаться к дому с пустыми руками. Завтра она попробует ещё раз, а вечером нужно будет снова добывать еду.

Проходя по мостовой, Сади снова останавливается, но в этот раз не из-за израненных пальцев старца. Он больше ничего не делает. Его тело лежит на каменной мостовой, ножа и корзины нет. Уже украли. Его тело не успело остыть, а кто-то уже нарезает хлеб его ножом. Или что-то другое. Суть не в этом. А в том, что этот мужчина родился рабом, им же и погиб. Да, на его шее не было кандалов, видимых глазу, но были другие, которые держат невольников куда сильнее.

Бесконечно печальное зрелище. Сади подходит к старику и прикасается пальцами к его лбу.

– Пусть в другом мире на тебе не будет оков.

Дойдя до дома, Сади хмурится. Звуки из её укрытия не похожи на крысиную возню, только если та тварь не отожралась до человеческих размеров.

Сади поднимает голову и практически одновременно с этим движением отступает назад. Сверху на неё смотрят серебряные глаза демона, у которого она украла крохотные слитки несколько дней назад.

Вот же ж!

Проклятие!

Сади срывается с места и бежит в сторону ворот. Вот и закончилось её пребывание в Дорт Норте, так она думает, пока что-то тонкое и хлесткое не обвивается вокруг её ног. Она падает плашмя и сильно ударяется ладонями о каменную мостовую. Рука так и тянется за ножом, но она понимает, если наставит оружие на демона, он убьет её на месте, а она ему ничего не сможет сделать.

Сади переворачивается на спину, и над её лицом склоняется максимально недовольная физиономия демона.

– Глупая рабыня, – говорит он и скалится.

Сади получает удар по лицу такой силы, что щеку обдает огнем, а во рту тут же чувствуется привкус крови. Губа разбита.

Демон выпрямляется и расправляет крылья. Секунда, и он взлетает, а через две секунды тело Сади проскальзывает по мостовой и тоже отправляется в небо. Девушка висит вверх ногами и движется в противоположную сторону от ворот. В центр города. В сердце Дорт Норта, туда, где кишат демоны. Туда, где главенствует Асмодей.

Глава четвертая

Существует три золотых правила, которые раб не может нарушить. Умные и послушные невольники следуют этим правилам, ведь иначе их ждёт публичная казнь. На памяти Сади, смельчаков или же глупцов было всего трое. В других местах казни были чаще, Колтон не забывал упоминать об этом. Он всегда проводил параллель между своим городом и остальными. Возвышал свою важность до небывалых высот. Колтон всегда был более лоялен несмотря на то, что он демон и пришел из самой пучины ада, он чтил человеческую жизнь больше, чем многие потусторонние.

Правила до безобразия простые.

Первое. Никогда не поднимать руку на хозяина и защищать его ценой своей ничтожной жизни.

Второе. Запрещены побеги, даже попытки.

Третье. Служить до конца своих дней. Служить и почитать.

– Что она сделала? – спрашивает мужской бархатный голос.

– Обокрала меня!

На пару мгновений в помещении воцаряется тишина. Сади не слышит даже яростных шагов того демона, который приволок её сюда. А он не прекращал топать из стороны в сторону с того момента, когда бросил Сади на пол и приказал лежать.

– Дэлим, ты ведь это несерьезно? Тебя обокрали? Рабыня? Чья она?

В бархатном голосе явно чувствуется сомнение.

– Мне-то откуда знать? Впервые вижу. Но пока разыскивал её, узнал, что некая подданная, по описаниям очень похожая на неё, ходила по твоей кухне и раздавала там приказы, словно имела на это право. А потом и вовсе набрала еды и слиняла.

Сади лежит на полу с закрытыми глазами. Она больше не чувствует нож, он выпал из-за пояса юбки, когда её сюда тащил Дэлим. Так ещё получается, что она показала своё нижнее бельё всему Дорт Норту. Раньше за подобное она бы стала популярной. Старая Норна всегда говорила, что были времена, "чем сильнее опозорился, тем известнее стал". Вот только Сади живет в настоящем времени, "чем незаметнее был, тем дольше прожил".

– Имя, – говорит бархатный голос, и Сади всё же принимает сидячее положение, расправляет юбку вокруг ног и склоняет голову в поклоне.

– Сади, – отвечает она.

Рабыня не смеет поднять голову и посмотреть в глаза демону. Сади чувствует, насколько в помещении тяжелая аура всевластия. Не нужно жить в Дорт Норте, чтобы понять – демон с бархатным голосом тут главный господин. Перед ней сам Асмодей.

– Кто твой хозяин, Сади? – спрашивает он.

– Он просил не упоминать его имени без позволения.

Это единственное, что она смогла придумать. Сади не может сказать, что сбежала от хозяина. В этом демоны и ангелы на одной стороне, и законы у них едины. Если демоны узнают о её побеге, то убьют, а так она получит какое-то наказание. Может, господин Дорт Норта решит разыскать её хозяина, или же просто прогонит из города. В случае вынужденной лжи шанс на выживание куда более велик. Правда же убьёт её на месте.

Демон с бархатным голосом подходит к Сади и присаживается на корточки. Двумя пальцами прикасается к подбородку, и она поднимает голову. Их взгляд пересекается, и Сади тут же хочет отвернуться. Её точно ждет наказание.

– Понимаешь ли ты, безвольная пташка, что я не смогу просто отпустить тебя? – спрашивает демон, а в голосе слышится сожаление.

– Понимаю, – отвечает Сади и чувствует, как подбородок, там, где холодные пальцы демона касаются кожи, начинает зудеть.

– Какое наказание ты бы хотела понести? – участливо спрашивает он.

Сади хмурится странности вопроса. На лице демона расплывается ленивая и широкая улыбка. Он склоняется к уху Сади и