Проклятые - Юлия Винтер

- Во-первых, все же остался одинсвиток с пророчеством. Жаль, что время его не щадило, это весьма бы облегчилонашу задачу. А во - вторых - именно благодаря ему я все еще жив. Ну, илисуществую... Благодаря этому пророчеству я стал вампиром.

Родителей я лишился в возрастевосьми лет. В сумрачной долине уже полгода шла война. Клан Айшановских воссталпротив старых устоев, переманив предварительно, на свою сторону, половинудействующей власти в долине. Возглавил восстание Лоссарх, он слишком давнометил на вампирский престол, пустующий уже практически десяток лет... Управлялидолиной старейшины, оставшиеся от старого короля, который добровольно, последвух сот лет правления, отдал бразды власти. Правитель ушел добровольно, то лив пользу предсказания, то ли просто устал... Но с тех пор его никто не видел.

Прошел год, два, три но, нигде немогли найти ребенка, отмеченного судьбой. Именно тогда, Лоссарх и задумалпереворот. Всегда мечтающий о власти, он долго разрабатывал план и продумывалего, до мельчайших деталей, и наконец, для него наступил идеальный момент.Через предательство, кровь и деньги старейшины были убиты. Лоссарх захватилдворец и провозгласил себя новым королем. Он призывал не верить в"сомнительные" пророчества, объединяться сейчас, и готовиться кбольшой войне. "Народ мой, пришло время сбросить все запреты и жить так,как жили наши предки до Большого договора! Я подарю вам свободу!" -надрывался завоеватель. (Большой договор был заключен около трех сот пятидесятилет назад о мирном существовании, между людьми, эльфами и вампирами. Именно внем присутствуют "определенные ограничения на еду для вампиров"). Номногие, слишком много видели, многое понимали и многому верили... "Небудет житья темному племени без истинного предводителя. И развеется пеплом помиру великий народ..." (Отрывок предсказания о короле с лунной меткой).Именно тогда разразилась, одна из самых жестоких, междоусобных войн.

Моя семья проживала в небольшойдеревне, состоящей всего из двух десятков хижин, практически у самой границыСумеречной долины. Соседство, конечно, не очень, но как часто говорила моямама: "У нас безопасней, чем где-либо в Хортборге. Эти твари, связанныБольшим договором, и уж конечно, нарушать его, так близко к своему дому, они непосмеют"...

Своих родителей помню оченьплохо. Я был шестым ребенком в семье, со мной, когда было время, возилисьстаршие, мать постоянно работала в огороде, а отец вечно искал где-тозаработок, то в соседних селах, более больших, то в городах.

Я рос довольно замкнутымребенком. Мои братья и сестры, не особо радовались тому, что приходилосьуделять время своему младшему брату, вместо того, что бы гулять со своими немногочисленными сверстниками. Даже создали свой график дежурств со мной, и проходилитакие часы весьма напряженно. Сказать честно, я ненавидел эти дежурства и струдом мог дождаться вечера, когда, наконец, меня предоставляли самому себе.Тогда я бежал почти к самой границе деревни, под огромный дуб и, вскарабкавшисьпо толстым веткам на дерево, мог часами мечтать о том, как я вырасту, станугероем, и буду спасать всех несчастных детей в мире. Я представлял, как построюдля них город, самый красивый, такого даже в сказках не было, и поселю их там.

Мне нравилось "мое"дерево. Это была моя крепость, где никто не кричал, где я не чувствовал себялишним, где я чувствовал себя счастливым... Единственно о чем я жалел в своемместе, так это о друзьях, верней полного отсутствия таковых. В нашей деревне небыло больше детей моего возраста, а старшим со мной было не интересно...

В тот день, все было не так...Рано утром, на взмыленной лошади, прискакал странный человек, он что-то кричало расторжении какого-то договора, но встретил только гробовое молчание моиходносельчан. Он что-то пытался доказать о грозящей смертельной опасности, нолюди словно застыли и не реагировали на его слова... В конце концов, онобреченно махнул рукой и вскочив, снова, на свою лошадь умчался... Я помню этутишину. Все молчали, я даже не слышал возни скотины в загонах и пения птиц. Мнестало страшно... Вдруг тишину нарушило завывание дворовой собаки. Словнопорвалась, наконец, натянутая струна. И началось... Женщины заголосили, мужчиныметнулись в хижины за самодельным оружием. Все пришло в движение. Моя семья кинуласьв дом, а я все стоял во дворе и не мог ступить и шагу. Мне было очень страшно.Не понимая, что происходит, я стоял и смотрел как люди, в спешке скидывают своипожитки в телеги, носятся из дома в дом, кричат. Собака снова завыла, былоощущение, что животное очень мучается, и я оглянулся в поисках него. Изближайшего дома, через дорогу, уже выезжала повозка нагруженная вещами,управляемая дедом Остахом. Он посмотрел на меня, в ужасе, и прошептав:"Беги!", хлестнул кобылу. И тут в раскрытую калитку я увидел ее.Собака отчаянно выла и безуспешно пыталась сорваться с цепи. Я кинулся к ней.Долго возился с замком и наконец, понял, что у меня ничего не получится. Отзлости и досады глаза наполнились слезами и я, забежав в дом деда Остаха, сталискать хоть что-то, что могло мне помочь освободить животное. Ничего не найдя вдоме, я выбежал во двор и продолжил свои поиски. На глаза мне попался каменьсредней величины. Подняв его, я подошел к собаке. Но не тут, то было... Моихсил, ни как не хватало на, то, что бы разбить цепь. Я старался, как мог. Потзаливал глаза. А я все поднимал и опускал камень с максимально доступной мнесилой. Крики и шум на улице постепенно стали угасать, а я все продолжатьвозиться с цепью. Еще раз, собравшись, я изо всех сил замахнулся своим орудием,в этот момент собака сильно дернулась, цепь натянулась, и наконец, разорвалась.Я вскрикнул от восторга и, протянув руку, схватил цепь, потянул собаку содвора. Когда я выбежал, то увидел в конце улицы вереницы повозок исопровождающих их людей. Они бежали рядом с ними, не оглядываясь. Я закричал,но никто не остановился... Бросившись в свой дом, я увидел, что он пуст."Они ушли! Ушли без меня!" Глаза предательски защипало и, окинуввзглядом дом, с открытыми окнами и дверями, я ощутил не безопасность этогоместа.

Схватив цепь с собакой крепче, япобежал к своему дубу. "Только бы добежать, нужно успеть!" Я не знал,что случилось, от кого все бегут, вернуться ли они... единственное, что я зналточно и понимал, так это сумасшедшее ощущение страха. Колени подгибались, былобезумно тяжело бежать, собака начала упираться, но я не останавливался, так какзнал, если остановлюсь, до завтрашнего утра не доживу...

И только подбежав к своемудереву, я понял, что не смогу затащить собаку наверх. Животное выло все громче,покрываясь холодным потом, я все пытался его подсадить. Вдруг собака издалапоследний вой и осев на землю, тихо заскулила. Настолько жутко мне не былоникогда в жизни. Спиной я чувствовал чей-то взгляд, но оглянуться не мог. Времязастыло. Я, молча, опустился на землю и прижался к единственному существу,находившегося рядом со мной. Тогда в первый раз, я услышал этот голос. Онвызывал у меня одновременно и чувство страха и трепетное благоговение. Нешевелясь, я все слушал и слушал его пока меня, кто-то, схватив за плечо, резконе развернул. Надо мной возвышался мужчина. Я даже помню, как в тот момент яиспугался не его, а того что осмелился, пускай даже мысленно, отнести его клюдской расе. Это был один из богов. Черный бог. Настолько прекрасные чертылица я даже представить себе не мог! Он был просто не описуем, даже сейчас,будучи вампиром, я не могу вспомнить свои эмоции в тот момент. Помню тольконастоящий, детский восторг и мягкую мелодию прекрасного голоса... Мужчинасклонился надо мной и что-то спросил. Понял это только по вопросительнойинтонации, языка его я не понимал. Мне было неловко от того, что кто-то важныйтратит на меня свое время, а еще в голове крутилось, что идет какая-то беда инужно попросить о помощи.