Мост в Теравифию - Кэтрин Патерсон

Любимым местом Лесли за неприступным замком был сосновый лесок. У этих сосен были такие густые кроны, что солнце там пряталось, как за вуалью. Ни низкий кустарник, ни трава в этом сумраке расти не могли, так что землю покрывал ковёр золотых иголок.

— Я сначала подумал, что это место заколдовано, — признался Джесс в первый же день после того, как, собрав всю свою смелость, повёл туда Лесли.

— Так ведь на самом деле... — начала она. — Только ты не пугайся. Тут нет злых духов.

— Откуда ты знаешь?

— Ты сам можешь почувствовать. Слушай!

Сначала он слышал только тишину и покой. Эта самая тишина раньше его неизменно пугала, но на этот раз она была как то мгновение, когда мисс Эдмундс закончит петь и растают в воздухе аккорды. Да, Лесли права. Они стояли, не двигаясь, чтобы шуршание сухих игл не нарушило волшебства. Далеко-далеко от их бывшего мира слышался крик диких гусей, летящих на юг.

Лесли глубоко вдохнула.

— Это необычное место, — прошептала она. — Даже правители Теравифии приходят сюда только в великом горе или великой радости. Мы будем бороться за то, чтобы оно осталось священным. Нехорошо тревожить Духов.

Он кивнул, и без единого слова они вернулись на берег ручья, где разделили скромную трапезу, состоявшую из крекеров и сушеных фруктов.

Лесли любила сочинять истории про великанов, которые грозят миру и покою Теравифии, но оба знали, что подлинный злодей в их жизни — Дженис Эйвери. Конечно, издевалась она не только над ними. У неё были две подруги, Вильма Дин и Бобби Сью Хеншоу, такие же туши, и вся тройка врывалась на площадку, мешая прыгать через скакалочку, сшибая битки у игравших в классики и хохоча над испуганным визгом. Они каждое утро стояли у женского туалета, отбирая у малышек деньги на завтраки как плату за вход.

Мэй Белл, к сожалению, училась туго. Отец привёз ей коробку конфет, и она ею так гордилась, что, как только влезла в автобус, забыла всё, что знала, и крикнула другой первоклашке:

— Отгадай, какой у меня сегодня завтрак, Билли Джин!

— А что?

— Кон-фе-ты! — завопила она так громко, что её услышал бы на заднем сиденье даже глухой на оба уха. Уголком глаза Джесс вроде бы заметил, как оживилась Дженис Эйвери.

Когда все уселись, Мэй Белл ещё хвасталась своими сокровищами, перекрикивая рёв мотора:

— Папа из Вашингтона привёз!

Джесс снова оглянулся и тихо сказал ей:

— Да заткнись ты!

— А тебе завидно, тебе папуля ничего не привёз!

— Ладно, — он пожал плечами, глядя поверх её головы на Лесли ("Видишь, я её предупредил?"), и та кивнула в ответ.

Поэтому оба они не удивились, когда Мэй Белл, громко ревя, кинулась к ним на перемене.

— Она конфеты упёрла!

Джесс вздохнул.

— Мэй Белл, говорил я тебе, а?

— Ты лучше её убей! Убей, убей, убе-е-ей!..

— Тиш-ш... — сказала Лесли, гладя Мэй Белл по голове, но та хотела не утешения, а мести.

— Р-р-разорви на кусочки-и-и!..

Легче уж сразиться с госпожой Годзиллой.

— Этим делу не поможешь. Твои конфеты у неё в брюхе.

Лесли засмеялась, но Мэй Белл не сдалась.

— Ты только орать умеешь! У сестрички конфеты спе-ё-рли, а он...

И она взревела по второму разу. Джесс окаменел. На Лесли он взглянуть не решался. Да, выхода нет. Надо драться с этой гориллой.

— Послушай, Мэй Белл, — сказала Лесли. — Если они подерутся, ты же знаешь, что будет.

Мэй Белл утёрла нос тыльной стороной руки.

— Она его одолеет.

— О, нет! Его выгонят из школы. Девочек бить нельзя. Ты знаешь, как директор к этому относится.

— Она конфеты спёрла!

— Да, да. И ей это даром не пройдёт. Правда, Джесс?

Он кивнул как можно уверенней. Всё лучше, чем обещать драку с Дженис.

— А чего вы сделаете?

— Я ещё не знаю. Подумаем, решим. Я тебе обещаю, она за это заплатит.

— Скажи: "Вот тебе крест!"

Лесли серьёзно перекрестилась. Мэй Белл повернулась к Джессу, он тоже перекрестился, стараясь не выглядеть полным дураком — ну что это, клянётся малявке посреди двора!

Мэй Белл громко засопела.

— А лучше бы разорвал на тысячу ку...

— Нет, — сказала Лесли. — Может, и лучше, но школой заведует мистер Тёрнер. Правильно, Джесс?

— Да.

После уроков, в замке, они держали военный совет, думая и гадая, как же проучить Дженис Эйвери и не вылететь из школы.

— Поймать бы её на чём-нибудь... — сказала Лесли после того, как они отвергли идею налить мёду на её сиденье в автобусе и клею в её лосьон для рук. — Она курит в уборной. Если бы подманить туда директора, когда дым идёт из-под двери...

Джесс безнадёжно покачал головой.

— Она сразу поймёт, кто настучал.

Они помолчали, представляя, что она тогда сделает.

— Да, — согласилась Лесли. — Знаешь, чего такие девицы больше всего боятся?

— Чего?

— Оказаться в глупом виде.

Джесс вспомнил, как глядела Дженис, когда с его подачи над ней смеялся весь автобус. Лесли права. Есть у этой туши слабое место. Он кивнул и улыбнулся ей.

— Верно. Опять насчёт жира?

— Да нет, — медленно ответила Лесли, — лучше насчёт мальчиков. Она в кого влюблена?

— Вроде бы в Уилларда Хьюза. В седьмом классе все от него мрут.

— Та-ак... — глаза у Лесли сияли, план был готов. — Пишем ей записку как бы от Уилларда...

Джесс быстро взял карандаш из банки, бумагу из-под камня и дал их Лесли.

— Нет, пиши ты. У меня слишком правильный почерк.

Он приготовился.

— Так, — повторила она. — Вот: "Дорогая Дженис". Нет, "Золотая моя Дженис..." Джесс заколебался.

— Поверь, Джесс, съест как миленькая. Итак, "Золотая моя Дженис!" Насчёт знаков или там ошибок не волнуйся, будет похоже на него. Да. "Может быть, ты не поверишь, но я тебя люблю".

— Думаешь, она... — спросил он, записывая это.

— Сказано, съест как миленькая. Такие, как она, чему угодно поверят. Теперь так: "Если ты меня не любишь, ты разобьёшь моё сердце. Если любишь, как я тебя люблю..."

— Я за тобой не успеваю.

Лесли подождала, а когда он поднял взгляд, снова стала диктовать:

— "Встретимся сегодня за школой после уроков. Насчёт автобуса не бойся. Я хочу пойти домой пешком и говорить о Нас" — "нас" с большой буквы! "Целую тебя, моя любовь. Уиллард Хьюз".