Забытые кости - Вивиан Барц

– Ох уж этот Маркус… Болтун тот еще, но парень хороший.

– Верно, – согласился Сальвадор. – Маркус сказал, ты была сильно не в духе, но не потому, что едва не сломала лодыжку, гоняясь за тем типом.

Сьюзен знала, что будет дальше. Последние две недели в участке только и обсуждали тот арест.

– По его словам, ты надела на парня браслеты и, запыхавшись, крикнула: «Спасибо, мудак! Моя кофейня уже закрылась!» Все верно?

– Не совсем, – поправила Сьюзен. – Я, кажется, назвала его говнюком.

Сэл расхохотался так, словно ничего смешнее в жизни не слышал.

– Ты, должно быть, и впрямь любишь кексы в «Дилейни».

– Есть такое дело. Я в тот день как раз хотела взять парочку с двойной помадкой, но потом нарисовался этот придурок, и пришлось гнаться за ним.

– И как только тебе удается оставаться такой худышкой? Если б я съедал столько, сколько ты, носил бы брюхо размером с Техас. Погоди-ка… О, да я уже ношу!

Сэл рассмеялся, и Сьюзен присоединилась к нему. Лишние несколько фунтов – а Сэл и в худые дни тянул на триста – наверняка только добавили бы ему жизнерадостности, как Санта-Клаусу. Если бы Санта зарабатывал на жизнь тем, что резал трупы.

– Должно быть, все дело в этих торчках, за которыми ты гоняешься.

– Тише. Не хочу, чтобы кто-нибудь попытался оказать мне услугу, – пошутила она.

– Держу рот на замке. Так что я могу для тебя сделать?

– Вопрос насчет тела. Того, что мы с парнями из «Ар-энд-Джи» нашли прошлым вечером. – Произнести такие слова, как ребенок или детское, ей не хватило духу.

– А, Мальчонка в комбинезоне, – сказал Сэл. – Это мы здесь так его называем. Установить личность пока не получилось. Ни отпечатков, ни зубной карты не нашли.

– О’кей. Труп старый. Да, конечно, это само собой понятно. Но как насчет времени, когда его могли убить?

– Если судить по одежде и состоянию останков, где-то в шестидесятых.

– Странно…

– Вообще-то нет. Джеральд был тогда подростком, но вполне мог похитить и убить ребенка. Некоторые педофилы начинают рано, как ты прекрасно и без меня знаешь.

– Ты уверен насчет шестидесятых?

Если Сэл и обиделся из-за ее недоверия к его прогнозам, то внешне никак это не выразил.

– Точную, до дня, дату я, как ты понимаешь, назвать не могу, но умер мальчонка где-то в шестидесятые. А что? Думаешь, он как-то связан с другим преступлением в какое-то другое время?

– Дело не в этом. Я сама была там, когда его нашли. Он лежал на глубине не больше двух-трех футов, рядом с телефонным столбом. Я проверила: столб поменяли в две тысячи двенадцатом, потому что старый сгнил, а значит…

– …тело переместили в последние несколько лет, а иначе его нашли бы, когда меняли столб.

– Точно. Возраст останков, о которых ты говоришь, несколько десятков лет… – Сьюзен помолчала. – И вот что еще. Парни из «Ар-энд-Джи» нарушили верхний слой, поэтому на сто процентов не уверены, но двое из них клянутся, что земля возле захоронения была недавно взрыта.

– Странно, – задумчиво произнес Сэл. – Хотя, возможно, все объяснимо, учитывая состояние тела.

– Что ты имеешь в виду?

– Разложение тканей очень сильное, но не такое сильное, как можно было бы ожидать, принимая во внимание возраст останков. Весьма вероятно, что их хранили где-то еще, а потом перенесли. Это предположение, пожалуй, самое логичное.

– О’кей. Если все действительно так, как сказали парни из «Ар-энд-Джи», то получается, что Джеральд, едва выйдя из тюрьмы, выкапывает тело жертвы и затем снова закапывает его на краю своего участка? Разве он не понимал, что это увеличивает риск попасться?

– Может, он хочет попасться, – предположил Сэл. – Может, это крик о помощи? Ну, что-то вроде «я не могу остановиться и, похоже, никогда не смогу».

– Не думаю, что он способен на такое благородство, – сухо ответила Сьюзен. – К тому же если он так сильно хочет попасться, то почему тогда исчез?

– Хмм, это ты верно подметила. Но, думаю, нам надо исходить из предположения, что он ведет себя не так, как нормальный человек. Он – псих, но не все психи такие безумные гении, как Тед Банди[9].

Сьюзен хмыкнула:

– Тут ты прав.

– Может, он просто старый идиот, – продолжал Сэл. – Я в последнее время много читаю о настоящих преступниках – знаешь, в морге не совсем уж полная безнадега, как ты могла бы подумать, – и приходится только удивляться, насколько глупы некоторые из них. Насколько небрежны и беспечны. Они годами уходят от ответственности за убийство, но потом совершают какую-нибудь тупейшую ошибку, которая ведет к их поимке. Например, паркуют машину с трупом в багажнике в неположенном месте, а полиция ее забирает. Или затапливают соседей, пытаясь выкопать домашний бассейн на заднем дворе, а присланный водопроводчик находит на участке кучу скелетов.

– Про случай с бассейном я, кажется, что-то слышала… В Нэшвилле, да?

– Неподалеку, в Мемфисе. Как раз вчера прочитал про парня по имени Рик Мотт, который убил собственную мать и уже на следующий день отдал подружке материнский кулон. Дешевую поделку из золота в виде листочка, которую знал весь город. Там еще крошечную капельку крови на застежке нашли. О чем он думал?

– Да, это уж совсем глупо, – согласилась Сьюзен.

За годы службы она тоже повидала немало преступников-идиотов. Воров с неестественно выпирающими животами, пытавшихся вынести электронику под свитерами. Варщика мета с обожженным лицом – этот придурок закурил, находясь рядом с легковоспламеняющимися веществами. Был на ее памяти один гений, который совершил наезд на молочной ферме. Пьяный в доску, он свернул с дороги, пробил ворота и зацепил коровенку. Уходя с места преступления, этот олух допустил критическую ошибку, не заметив, что на протараненных воротах осталась табличка с регистрационным номером.

– Я тут слышал кое-что интересненькое от одного техника. Живет в здешних краях подольше любого из нас, так что городских секретов знает немало.

– Да? Что-нибудь пикантное?

Сьюзен не имела привычки принимать на веру городские сплетни, тем более что и сама не раз становилась мишенью возмутительных спекуляций.

Ясное дело, она слыла лесбиянкой. В таком маленьком городке, как Перрик, незамужняя женщина за тридцать никем иным не могла и быть. Правда, ни в каких романтических отношениях она не состояла, а до тридцати оставался еще целый год, так что всем требованиям она не отвечала, но бывают же исключения. Принадлежность к полиции ничего в этом отношении не меняла. С другой стороны, ей приписывали роман с женатым мужчиной. Вот это было правдой, хотя и случилось много лет назад, когда Сьюзен была юной и наивной и поверила в ту ложь, которой потчевал ее городской красавчик: скоро-скоро он покончит с опостылевшим браком, уйдет от хищницы-жены, которая никогда его не любила (они уже живут раздельно и практически разведены); ему нужно лишь еще немного времени, чтобы разобраться с финансами. В конце концов Сьюзен поумнела, устала ждать и поняла, что ее водят за нос. С ее стороны то был правильный шаг: прошло почти восемь лет, а Пол все еще состоял в браке с той же женщиной.