Маскарад - Виктория Олейник

Это… хуже, чем угнетало. Вызывало в душе ярость! И то, что Санниа смотрела на него, как на мерзкое насекомое, вызывало у него жгучее желание проучить эту малявку.

— И что? Ты понимаешь, что от твоей ослепительной персоны у девчонок сносит крышу? Ты все равно что открыл на нее травлю этим своим «ей бы поучиться манерам», — фыркнул Дэй.

— Она приползёт ко мне. Тогда и сменим гнев на милость.

— Думаешь, приползёт?

— Все они приползают, — скривился Ариан.

Он поднялся и, скрестив руки, прищурился, разглядывая суетящихся внизу адептов. Он должен разгадать эту загадку. Доказать себе, что еще в состоянии контролировать собственный дар и собственные чувства.

— Узнайте о ней все. Кто ее семья, родители, сестры, братья. Каков уровень дара, кто ее обучал, оценки на первых курсах, с кем встречалась, все подробности! — Он помолчал и усмехнулся, предвкушая интересную охоту. — Нас ждет любопытная игра…

— Как хочешь, но предупрежу. До добра это не доведет. Погубишь ее за пару слов…

— Невелика потеря, — хмыкнул он.

До этого не дойдет. Если у нее есть хоть капля мозгов, она сама придет к нему. Когда она останется одна, без поддержки, без друзей и родных, она это сделает.

И тогда у него будет все время мира, чтобы разобраться с ней так, как он посчитает нужным.

Игра стоила свеч.

В конце концов, ему правда скучно. Хоть какое-то разнообразие.

И все же что-то не давало ему покоя в этой Саннии. Чуть позже, забрав добытые сведения на разрозненных листочках, он разместился на подоконнике, тщательно изучая каждую строчку и пытаясь найти в них ответ. С ней что-то не так, но что?

Во всех троих. Во всех этих девушках было что-то не так.

Сначала эта девчонка из врачебного отсека. Он так удивился, увидев свечение ее ауры, что застыл, не веря своим глазам. Вот оно! Это чувство невозможно было спутать ни с чем другим. Неудержимое, яркое, обжигающее. Ему захотелось погреться в тепле ее золотистой ауры, и в тот момент было плевать, что смертные шайнам не ровня, что девка из разряда самых низших и что страшна, как смертный грех!

Он видел волшебную птицу, сулившую долгожданное спокойствие, но она, сверкнув разноцветным оперением, улетела из его рук, оставив после себя тянущее чувство тоски по утраченному.

А потом эта служанка, очередная обманка. Та самая, которую он видел тысячу раз, унылая и скучная до омерзения. Вечно суетилась вокруг сестры Дэя, Каролины. Но в тот день он готов был отдать душу своему божеству, лишь бы завладеть ею! Если бы не Каролина со своими плетями…

И вот — снова. Его тянет к Саннии, подумать только, к Саннии Милаковски! Большей нелепости сложно придумать! В ней не было ровным счетом ничего выдающегося, но эта аура…

Привлекала. Раздражала.

Приводила в бессильную ярость! И что с его силами, в конце концов, что в каждой встречной ему грезится не пойми что?!

— Дочь наследственного мага, отец имеет магическую лавку в столице. — Ариан нахмурился. — Дар жизни, ниже среднего, слабо проявлен, уровень начальный…

И вот снова. Как с таким даром возможно сопротивляться магии смерти, да еще высшей? Его ногти скребнули по листку, он качнул головой, решив оставить это на потом.

— Успеваемость посредственна. Несколько детей в семье. Брат Моран учится на старших курсах. Замечена в симпатии к Гарну… да что еще за Гарн? — процедил Ариан, отбрасывая листы в раздражении.

Обычная. Заурядная. Никто и ничто!

Вот кто такая Санниа.

Ариан откинул голову, прикрыв глаза. За окном шумела листва и наползали сумерки. По темному небу бежали низкие тучи; они заслоняли свет. Тени собрались по углам комнаты… тяжелые капли дождя стучали по подоконнику успокаивающе, усыпляюще.

Он и сам не заметил, как вошел в подобие сна. Порой это случалось. Дар разговаривал с ним этой ночью, нашептывал свое послание…

Он вдруг очнулся посреди тьмы. Девушка казалась напуганной, бежала, оглядываясь от наползающей тени. Та тянула к ней когтистые руки, касалась ее следов. И он почувствовал жгучее, непреодолимое желание защитить незнакомку…

— Изыди! — перехватив девушку за талию, он вставил вперед руку, приказывая смерти отступить. Его дар дарован смертью, и порождения теней подчинялись ему.

И эта тень не стала исключением. Она отпрянула, а потом, замерцав, рассыпалась на осколки и расползлась по углам.

Вокруг наступила тишина. Девушка дрожала в его руках, напуганная, как раненая птичка… сердце так сильно колотилось в ее груди, что он мог услышать его стук и, взглянув в ее лицо, он понял, что готов спасать ее тысячу раз. Она была прелестна… стройная и хрупкая, с гривой каштановых волос… но больше всего завораживали ее глаза. Синие и яркие, такие красивые…

Ему захотелось заглянуть в них, и он задумчиво коснулся ее подбородка, приподнимая голову, но она вздрогнула и, порывисто его обняв, спрятала лицо на груди. Она была напугана — а он пришел так поздно. Ариан растерянно замер, не решаясь ее коснуться, но, помедлив, обхватил ее за плечи, прижимая к себе.

И что-то сломалось в нем в этот миг. Он вдруг понял, что никогда ее не отпустит.

Пусть хоть тысяча теней следует за ней, он готов отогнать каждую из них.

Но девушка растаяла, исчезла из его рук. Вокруг зашумел ветер, и он распахнул глаза, очутившись в своей комнате. Тревога сжала сердце стальными когтями, он вскинул голову, чутко прислушиваясь к грому вдалеке. Буря бросала дождь и листья в окно, деревья гнулись под напором ветра.

Он чувствовал ее.

Чувствовал смерть. Она пришла сюда, явилась туда, куда не звали.

Он нахмурился, изучая лист бумаги с надписями. Смял листок, понимая, что послание было неспроста.

— Санниа, — он резко поднялся, набросил на плечи мантию и решительно распахнул дверь.

Где искать девушку, он знал.

Как знал, что смерть каким-то образом связана с ней. Знал — и опасался худшего.

Санниа — его добыча. Не смерти.

Сегодня смерть уйдет ни с чем. Или он не Ариан де Шай.

Библиотеки всегда были моим личным раем, где еще прятаться от мстительных шайнов? А местная библиотека поражала воображение своим размахом. Когда за мной захлопнулась массивная дверь, впустив внутрь пару желтых листьев, поначалу даже растерялась. Какое здесь все… большое!

Из просторного, щедро украшенного фресками и меняющимися витражами, холла наверх вела широкая лестница. Поднявшись по ней, я замерла от восторга. За легким ограждением начинались ряды бесконечных стеллажей, уходящие вдаль. Здесь, наверное, и заблудиться можно; пожалуй, решив, что смогу найти информацию за пару дней, я погорячилась. За пару веков — это ближе к теме.