Кирилл Царев. Черные львы - Елена Рейн

– Шикарное платье! Ты будешь самой необыкновенной невестой! – с восхищением проговорила Салита, дергая меня за волосы, пытаясь их уложить, но непокорные черные локоны не слушались. Хотелось верить, что на завтрашний вечер мы что-нибудь придумаем. – Неужели моя сестренка выходит замуж?! Притом… когда старшие об этом даже не мечтают! Счастливица!

– Это только помолвка… – напомнила, пытаясь говорить с улыбкой. Как иначе, замечая волнение на лице своей старшей сестренки и радость у средней. Тем более выхода не было. Альфа черных львов остановил свой выбор на мне. Думаю, его сын тоже не ожидал, но очень был доволен, чего не могла сказать о себе. Не любила, когда меня вот так ставили перед фактом.

Но как отказать вожаку, принявшему в свою семью троих сирот, оставшихся без крова и защиты? Я не могла так поступить.

Да, мне нравился Алекс, но я не испытывала тех чувств, что должна испытывать истинная пара. Он притягательный, надежный, смелый, но что-то в груди рвалось на части от мысли, что я буду его женой. Да, моя львица тянулась к нему, но две другие… вели себя странно, стоило ему подойти ко мне.

Посмотрела в зеркало, отмечая белоснежное лицо, густые ресницы и непокорные иссиня-черные волосы. Можно сказать, красива… но только ростом не вышла, если сравнивать меня с сестрами.

«Пора заканчивать с примерками…» – подумала, наблюдая, как старшая сестра, Лия, нервно кусает губы, трясущимися руками сжимая кружку с чаем. Переживает… Почему? Еще вчера она радовалась предстоящему торжеству.

Салита всегда была на позитиве. Веселая и беззаботная. Она продолжала копошиться в моих волосах. Не львица, а обезьянка.

Две сестры и такие разные. Только вот переживания Лии стоило принять во внимание. Она видела вещие сны. Непонятные, кусками, что невозможно было понять. Особенно перед пожаром, когда сгорели наши родители. Ее трясло два дня и она только закрывала лицо руками, бубня про себя заговоры, умоляя злу не случиться. А потом… страшная трагедия.

– Что случилось? – не выдержала я, оборачиваясь, желая знать, что ее беспокоит.

Не повернулась, никак не отреагировала. Уже думала повторить вопрос, как она вдруг со стуком поставила кружку на стеклянный столик и выдохнула:

– Львы… беспокоят меня.

– Львы? Тут лишь одни львы, – весело напомнила ей, желая немного подбодрить. – Но если ты… все же ответишь на симпатию того чудесного медвежонка, тогда будут уже и медведи в нашей жизни.

– Я… не могу. Альфа не позволит. Да и зачем?! – с отчаянием выдохнула она, принимаясь дергать подол своей длинной юбки. Лия любила все закрытое, мешковатое, к чему мы уже привыкли.

Вот совсем мне ее настроение не нравилось.

– Ты триада, как и я. Мы можем быть парой любому оборотню, если…

– Да, но альфа черных львов не позволит. Это ты… хоть и самая младшая, но можешь с ним спорить. А я нет… Я теряюсь и не могу вымолвить ни одного словечка. А то что триады… – послышался тяжелый вздох, – только ты умеешь быть одним целым со своими львицами. Я… болею от их голосов.

Все, поняла, что уже вот никак не переубедишь. Настроила себя. Нужно дать ей время.

– Нужно идти, – предложила, кивая швее, что может все паковать. Заберем платья.

– Да… – согласилась Лия и тут же моментально поднялась и громко выдохнула: – Берегись черных львов!

«Да что с ней такое?!»

– Мегор не даст нас в обиду. Его сыновья… – скривилась, вспомнив о высокомерном брате Алекса. Паразит, а не лев. Заспиртовать, да в баночку его. Но в любом случае Серж не обидит. Про Алекса и подумать не могла. Он образец великодушия и справедливости. Так откуда будет угроза?

– Я не про них.

– А про кого? – уточнила, не понимая, о ком она говорит.

– Фари, неужели ты не слышала о черных львах с северных территорий?! – столько обиды в голосе, что стало не по себе.

– Есть еще черные львы? Я думала, что только Караевы.

– Нет, притом там не львы, а каратели. Три брата. Свирепые, беспощадные, неконтролируемые. Если что не так, уничтожают без объяснений.

– Не может быть… – возмутилась, не желая верить в подобную чепуху. – Черные львы испокон веков стоят на защите всех оборотней. Они не могут причинять боль только потому, что им так угодно.

– Какая же ты… дотошная. Не могут… Поверь, эти могут. Не зря же их так боятся, – причитала сестра, жестикулируя при этом.

– Правильная, – поправила ее, считая, что это слово лучше подходит. Улыбнулась и сказала: – Можем зайти в кондитерскую и…

– Пирожные купим! – восторженно закричала Салита, вцепившись в мои волосы, дергая за пряди.

Мысленно выдала стон, усердно ожидая, когда ее восторг пройдет. Иначе испугается и будет хлюпать носом.

– Про девичник забыла, – вдруг услышала от Лии.

Скривилась. Вечно она ложку дегтя бросит в бочку с медом. Не хотела ничего, но альфа-сука прайда настояла, считая, что все должно быть по обычаям. Но я вот была категорически против. Не любила такие мероприятия.

– Может, сказать, что у меня болит живот?

– Месячные?

– Нет, – усмехнулась, ведь об этом всегда все знают. Как иначе, когда мы оборотни. Не скроешь.

– Диарея или… – она все дальше придумывала, – запор.

– Ой, да? Тогда у меня есть хорошее средство… – взволнованно начала Салита, тут же прижимая меня к себе, начиная трогать, водить по одежде.

Нужно было заканчивать, а то начнет лечение прямо тут. Вздохнула и наклонилась, чтобы она видела мое лицо:

– Нет, я пошутила. Все хорошо.

– Хорошо?! – переспросила она с восторгом, а потом с надеждой выдохнула: – Тогда мы пойдем на танцы? Я так мечтала! Очень хотела.

«Как одно с другим связано?!»

Не могла отказать. Никогда. Моя сестра больна. В ту жуткую ночь… именно она нашла родителей. Не знаю, что случилось, но сестру я застала в ужасном состоянии. Не в шоке. Она крутила головой и повторяла про себя непонятные слова, словно ее заговорили. Через два часа у нее поднялась температура и она слегла в постель на несколько месяцев. Салита не поднималась с кровати, только бредила, повторяя что-то невразумительное на непонятном языке. Я переживала, что она не выдержит, но лунной ночью на третий месяц она пришла в себя. Только вот остановилась в развитии. И теперь всегда… она беззаботный подросток. Тело меняется, а разум девчонки.

Кивнула и, наблюдая, как Салита начала прыгать, рассмеялась.

– А мне можно выбрать платье? Ну, пожалуйста! Пожалуйста!