Огромный крокодил - Роальд Даль

В самой большой, самой коричневой и мутной от грязи реке Африки, высунув головы из воды, лежали два крокодила. Один из них был просто огромный. Второй — не очень большой.

— Знаешь, чего бы я хотел сегодня на обед? — спросил Огромный.

— Нет, — сказал Неоченьбольшой. — Чего бы ты хотел?

Огромный улыбнулся, показав сотни острых белых зубов:

— Сегодня на обед я бы съел славного, сочного ребёночка.

— Я не ем детей, — сказал Неоченьбольшой. — Только рыбу.

— Хо-хо-хо! — прогудел Огромный Крокодил. — Держу пари, что если бы во-о-он там барахтался сейчас в воде толстенький, сочный ребёночек, ты бы слопал его не задумываясь.

— He-а, не слопал бы, — возразил Неоченьбольшой. — Дети жёсткие и жилистые, горькие и гадкие.

— Жёсткие и жилистые? — завопил Огромный Крокодил. — Горькие и гадкие? Какая несусветная чушь! Они сочные и вкусные — объеденье!

— Такие горькие, — продолжал гнуть своё Неоченьбольшой, — что без сахара не проглотишь.

— Ребёнок больше любой рыбы, — сказал Огромный. — Одной штукой наешься до отвала, и добавки не надо.

— Обжора ты, — сказал Неоченьбольшой Крокодил. — Другого такого обжоры во всей реке не сыскать.

— Другого такого храбреца во всей реке не сыскать, — сказал Огромный. — Я единственный, кто осмелился выйти из воды и сквозь джунгли добраться до города, чтобы полакомиться ребёнком.

— Да это было-то всего раз, — фыркнул Неоченьбольшой. — И к чему привело? Люди видели тебя и разбегались кто куда.

— Сегодня меня никто не увидит.

— Как же, не увидит, — усмехнулся Неоченьбольшой. — Разве можно не заметить такую страховидную громадину!

Огромный Крокодил снова улыбнулся, и его кошмарные зубы засверкали на солнце, как сотни кинжалов.

— На этот раз не увидят, потому что я составил секретный план. И разработал кой-какие остроумные трюки.

— Остроумные трюки? — воскликнул Неоченьбольшой Крокодил. — Это у тебя, что ли, ум острый? Да ведь другого такого тупицы во всей реке не сыскать!

— Другого такого мудреца во всей реке не сыскать, — ответил на это Огромный. — И потому меня сегодня ждёт праздничный обед, а ты плавай тут бревно бревном и урчи от голода пустым животом. Гудбай!

С этими словами Огромный Крокодил направился к берегу и выбрался на сушу.

На берегу в скользкой илистой грязи стояло гигантское животное. Это был Гиппопотам по прозвищу Гипер-Попинс.

— Привет-привет, — сказал Гипер-Попинс. — Любопытно, что заставило тебя вылезти из воды в неурочный час.

— Секретные планы и остроумные трюки.

— Ох, батюшки. Какую-то гадость небось задумал?

Огромный Крокодил улыбнулся Гипер-Попинсу и запел:

— И что же это за вкусняшка? — спросил Гипер-Попинс.

— А вот угадай. Вкусняшка, которая ходит на двух ногах.

— Ты же не... — Гипер-Попинс не поверил своей догадке. — Ты же не собираешься сожрать ребёнка?

— Очень даже собираюсь!

— Ах ты мерзкая, кровожадная, прожорливая тварь! — закричал Гипер-Попинс. — Надеюсь, тебя поймают и пустят на мыло!

Огромный Крокодил жутко захохотал и потопал в джунгли, переваливаясь на кривых лапах.

В джунглях он наткнулся на Слона по прозвищу Хоботан. Он срывал листья с верхушки высокого дерева и не замечал Крокодила... пока тот не укусил его за ногу.

— Ой! — от неожиданности Хоботан громко затрубил. — Это ты, противное создание. Разве тебе не положено плавать в грязной жиже? С чем пожаловал?

— Секретные планы и остроумные трюки — вот с чем.

— Ты хочешь сказать — гнусные планы и гнусные трюки? — поправил его Хоботан. — Ты в жизни не делал ничего хорошего.

Огромный Крокодил злобно оскалился и пропел:

— Ах ты мерзкая рептилия! Тупоголовый, вероломный изверг! Надеюсь, тебя пристукнут, прихлопнут и сошьют из тебя дамскую сумочку!

Огромный Крокодил отправился в густые джунгли, хохоча во весь голос.

Чуть погодя он встретил Обезьяну Кривлю. Кривля сидела на ветке и грызла орехи.

— Привет, Кроки, — сказала она. — Что поделываешь?

— Привожу в исполнение секретные планы и остроумные трюки, — ответил Крокодил.

— Хочешь орешков?

— Вот ещё — об орехи зубы ломать, — фыркнул Крокодил. — У меня на примете кое-что поинтересней.

Интереснее орехов? — удивилась Кривля.