King of Russia. Один год в российской Суперлиге - Эрик Духачек

Руководство команды: Виктор Рашников, владелец, олигарх, президент «ММК»; Геннадий Величкин, генеральный директор; Олег Куприянов, помощник генерального менеджера; Дэйв Кинг, главный тренер; Федор Канарейкин, тренер; Виктор Королев, тренер; Юрий Шундров, тренер; Виктор Сухов, тренер; Виктор Гудзик, тренер по физподготовке; Игорь Муравьев, переводчик.

Игроки: Трэвис Скотт, вратарь; Константин Симчук, вратарь Андерс Эрикссон, защитник; Владислав Бульин, защитник; Виталий Атюшов, защитник; Евгений Варламов, защитник; Александр Бойков, защитник; Александр Селуянов, защитник; Владимир Маленьких, защитник; Евгений Бирюков, защитник; Дмитрий Юшкевич, защитник; Евгений Малкин, нападающий; Станислав Чистов, нападающий; Игорь Королёв, нападающий; Илья Воробьёв, нападающий; Алексей Кайгородов, нападающий; Алексей Тертышный, нападающий; Дмитрий Пестунов, нападающий; Николай Кулемин, нападающий; Эдуард Кудерметов, нападающий; Руслан Нуртдинов, нападающий; Евгений Гладских, нападающий; Равиль Гусманов, нападающий; Юрий Добрышкин, нападающий; Денис Платонов, нападающий; Александр Савченков, нападающий; Роман Кухтинов, защитник; Ренат Ибрагимов, защитник.

5 июля

Некоторые люди говорили мне, что я сумасшедший, поскольку так поступил, — и сейчас я не уверен, что стал бы возражать. Я стою на льду магнитогорской арены, в сердце матушки-России, в моем новом на ближайшие десять месяцев доме, далеко от родного очага. Я чувствую себя не в своей тарелке из-за длительных перелетов через многие часовые пояса и дефицита сна, переполненный противоречивыми чувствами. Тридцать шесть часов назад я был на другой стороне земли, в Саскатуне (город в Канаде — прим. пер.), и готовился к главному приключению в своей жизни. В середине весны прошлого года на меня вышел Сергей Левин, российский хоккейный агент, чтобы узнать, интересно ли мне стать первым канадцем, тренирующим команду российской Суперлиги. Тогда он не сказал, что это за команда. Он только лишь хотел выяснить степень моей заинтересованности в приезде в Россию. В течение последней четверти века поток хоккейных талантов между Россией и Северной Америкой шел, преимущественно, в одном направлении. Все возрастающий аппетит НХЛ на лучших игроков привел к их массовому набору в России, и с течением времени появились россияне, возглавившие списки бомбардиров лиги, завоевавшие призы лучших новичков года, и десятки россиян, увидевших свои имена выгравированными на Кубке Стэнли. С недавних пор, после того, как экономические и политические потрясения в России после падения коммунизма поутихли, появилось нечто вроде обратной миграции. Зарплаты в России стали более конкурентоспособны, и ряд клубов, которым доллары «жгут карманы», переманили часть своих доморощенных талантов обратно.

Помимо того, в год локаута в НХЛ даже некоторые из самых известных канадских хоккеистов (Vincent Lecavalier, Dany Heatley, Brad Richards, например) приехали играть в Суперлиге. А тренеры? Здесь — другое дело. Такого не было никогда. Несколько россиян поработали в НХЛ неглавными тренерами, несколько тренеров из Европы поработали в России, но ни один клуб еще не передавал ключи канадцу. до сего момента.

За два дня до того, как я вылетел из Канады, я съездил в Эстон, провинция Саскачеван, чтобы повидаться с семьей. И, поскольку тренировочные сборы здесь, в России, начинаются в начале июля, я вылетел из Саскатуна в Торонто-Лондон-Москву, и прибыл в российскую столицу в 15:45. К сожалению, время вылета последнего рейса моего путешествия — из московского аэропорта Домодедово в Магнитогорск — было перенесено на пять с половиной часов, с 18.00 на 23.30, вследствие перехода на новое, летнее расписание. Пока Россия сбивчиво идет по пути к капитализму, у авиакомпаний постоянно не хватает самолетов, и в результате последние вынуждены быть на обслуживании фактически 24 часа в сутки. На менее популярных маршрутах рейсы часто отменяются и объединяются с другими, в зависимости от наличия самолетов. Таким образом, последнее из того, что мне хотелось бы, приключилось сразу же — длительная задержка в столице России. С учетом двухчасовой разницы между Москвой и Магнитогорском, к моменту, когда рейс № 12 авиакомпании «Сибирь» приземлился, было уже 3.30 утра.

Через час, в кромешной тьме, я, насколько мог, разглядывал свое новой жилище, где я вместе с женой Линдой буду жить до конца хоккейного сезона. Мой новый клуб захотел, чтобы я был на льду в тот же день, поэтому у меня был выбор — поспать часа полтора или не ложиться и поднапрячься без сна. Я решил слегка вздремнуть, а затем пошел из своей квартиры в сторону арены, впервые (но, вероятно, не в последний раз) задавшись вопросом: «Что я тут делаю?»

Мне 57 лет. Я тренировал сборную Канады на трех зимних Олимпиадах. Я дважды был главным тренером в клубах НХЛ (в Calgary Flames и Columbus Blue Jackets). Последние два года я провел в сравнительно стабильном мире немецкой Элитной Лиги, тренируя команду Гамбурга. А когда меня приглашали русские, мне уже была подыскана работа в Хельсинки на один год.

И хотя переговоры о моем контракте с Магнитогорском были завершены несколько месяцев назад, я действительно очень мало знаю о том, во что я ввязался. Я не знаю тренеров — своих помощников, я не знаю языка, я не знаю — за исключением одного-двух — своих игроков.

Я приступаю к этому делу с ощущением холода в груди, и, хотя на дворе июль, сегодня пасмурный прохладный день. С другой стороны, идеальная погода для хоккея. Снаружи арена выглядит соответственно погоде — да и моему настроению тоже. Для России характерно, что здание, которому всего 15–20 лет (и оно должно бы находиться в относительно приличном состоянии), теряет свой вид гораздо быстрее, чем следовало. При прежнем политическом режиме деньги часто выделялись на строительство, но ничего не откладывалось на содержание зданий, поэтому никакого ухода за ними не было. Время — 08:15 моего первого рабочего дня, и первая группа хоккеистов должна по графику появиться на льду в 10. Если бы здесь применялась практика НХЛ, тут были бы уже все — тренеры, специалисты по экипировке и, естественно, хоккеисты. Вместо этого, здесь — только я и пара вахтерш, одна из которых узнала меня и впустила.

Много лет назад у меня в Calgary Flames был русский хоккеист Сергей Макаров, участник знаменитой тройки КЛМ. Советские хоккеисты в то время ежегодно выигрывали чемпионаты мира, и Макаров всегда был одним из игроком, вносившим ключевой вклад в эти победы. В конце концов, он приехал в НХЛ, в возрасте 31 года, вместе с другими хоккеистами своего звена — Игорем Ларионовым, Владимиром Крутовым, Алексеем Касатоновым и Славой Фетисовым. Когда он играл за мою команду, я так и не смог привыкнуть к тому факту, что Макаров делал именно то, что моя команда делала в этот момент. Он появлялся непосредственно перед началом тренировки, а потом уходил через считанные минуты после ее завершения. Я думал, что то была просто его, Сергея, манера. Теперь я начинаю подозревать, что такой образ действий характерен для русских в целом. Посмотрим, изменится ли это в течение сезона.