Отец (не) моего ребенка - Ольга Висмут

Отец (не) моего ребенка

Ольга Висмут

1

Взгляд скользит по мне. Холодный. Властный. Мужской.  

Ощупывает. Изучает. 

Проникает под кожу, вызывая мурашки. 

Я нервно сглатываю, стараюсь скрыть свой страх от него.

Не выходит.

Жесткие губы под полумаской расплываются в довольной усмешке. 

Еще бы, он – властитель мира, здесь всё подчиняется его прихотям. А я та, кто решила продать свое тело за деньги.

Пусть всего лишь, как суррогатная мать. Но это еще хуже, ведь я собираюсь продать будущего ребенка… 

Нас здесь десять кандидаток. Мы стоим в ряд: нервничаем, мнемся и ждем, пока клиент выберет одну из нас. Его лицо до самых губ скрывает маска, но глаза в ее прорезях хищные, колкие. От взгляда невозможно скрыться. 

Мужчина сидит, вольно откинувшись на спинку  кресла. Но даже в такой позе видно, что он рослый и широкоплечий. Темно-синий строгий костюм только подчеркивает его статусность, как и дорогие часы на запястье. 

Длинные пальцы с аккуратным маникюром поправляют лацкан пиджака. 

Я перевожу взгляд на других женщин. Все они опытные суррогатные матери, у каждой в анамнезе от трех до шести родов. 

Конечно, такая встреча с клиентом не по правилам, но кто платит – того и правила. Меня здесь вообще быть не должно. Но вчера позвонила Анна, подруга моей матери. 

– Катька! – затараторила в трубку так быстро, будто боялась, что связь прервется. – Я знаю способ, как тебе достать денег! К нам в центр репродукции заявка поступила. Влиятельная бездетная пара ищет мать для своего ребенка. Завтра будет встреча с клиентом. Он хочет сам одобрить кандидатуру. Если согласна, жду в два, у себя в кабинете. Бумаги подготовим. Сама встреча в пять!

– Погоди! – я ошарашенно прислонилась к стене. – Ты  предлагаешь мне… стать суррогаткой?

– Фу как грубо! Я предлагаю тебе подарить другой женщине радость материнства. А взамен у тебя будут деньги на лечение Ильи!

Сердце болезненно сжалось. Деньги действительно очень нужны. Каждая минута промедления – это минус день из жизни моего сына. Но…

– Анна Игоревна, но деньги мне сейчас нужны. А за суррогатное материнство, насколько я знаю, платят по факту.

– Эта проблема решаема. С клиентом можно договориться и получить аванс. Ты по крайней мере сможешь сделать первый взнос за лечение! 

Это было слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Кусая губы, почти беззвучно выдохнула в трубку:

– А если… если он выберет не меня?

– Не переживай, я сделаю так, что у тебя не будет конкуренток!

И вот теперь я стою в шеренге товарок и поглядываю на них.

Анна Игоревна не преувеличила, когда сказала, что я буду вне конкуренции. Самая молодая  и самая симпатичная. Могу сказать без лишней скромности. Потому что женщины вокруг меня выглядят усталыми, обрюзгшими, с оплывшей фигурой и печатью равнодушия на лице. Будто им уже все равно что с ними будет. Выберут – не выберут. Этакий рынок рабов со скидкой на современность.

Гость поднимается. Не торопясь проходит вдоль шеренги и каждой кандидатке заглядывает в глаза. Пока не останавливается напротив меня. 

Его парфюм с табачными нотками тяжелым облаком ложится на плечи. Взгляд пригвождает к месту.

– Сколько вам лет? – спрашивает мужчина бархатным, низким голосом. 

Я вздрагиваю и перевожу взгляд на Анну Игоревну, которая стоит у него за спиной и подает мне тайные знаки. 

– Двадцать семь, – говорю, а у самой горло сжимается. 

Клиент оборачивается к Анне:

– Эту беру.

Вот так. Будто я кусок мяса.

Вокруг раздаются разочарованные возгласы.

– Девочки, – Анна хлопает в ладоши, – всем спасибо, что пришли. Мы вам перезвоним, когда появится новый клиент. Кто хочет сдать свою яйцеклетку, пройдите в процедурный кабинет. Екатерина, – она сухо кивает мне, – пройдемте со мной. 

Все кандидатки устремляются к выходу из кабинета. Мне же указывают на дверь в противоположной стене. 

Иду, а у самой ноги с каждым шагом становятся все тяжелее. Будто к ним привязали пудовые гири. И на сердце тоскливо. 

Правильно ли я поступаю? Да, это жертва во имя спасения сына… Но все же…

Еще непонятно, почему клиент один пришел. Почему не с женой? Или ей все равно, кто выносит их ребенка?

Погруженная в мысли, не замечаю,  как переступаю порог. Дверь за мной закрывается. Поднимаю голову и понимаю, что мы остались втроем в маленьком кабинете: я, Анна и незнакомец в маске. 

– Присаживайтесь, – Анна Игоревна кивает на свободные кресла, сама же занимает место за столом, на котором стоит открытый ноутбук и принтер. – Сейчас все оформим.

Мои руки слегка трясутся. Я сажусь и зажимаю ладони между коленей. 

Мужчина устраивается напротив меня.

– Сухомлинская Екатерина Павловна, – зачитывает Анна. – Вдова. Полных двадцать семь лет, здорова, вредных привычек нет, наследственных заболеваний нет. Одна беременность, одни роды естественным путем. Ребенку четыре года, абсолютно здоров.  

Она продолжает перечислять мои данные, а я не знаю, как скрытья от этого холодного, немигающего взгляда.

Незнакомец пугает меня. Смотрит так, будто я вещь, а он приценивается. Или нет, будто он уже купил меня и хочет использовать.

Но я выдерживаю. Приказываю себе успокоиться и выпрямляю спину. 

Нельзя забывать, зачем я здесь. Все ради Ильюши и Настеньки. У меня нет других вариантов. Даже если придется  идти торговать собой ради моих детей – я сделаю это. 

2

И не важно, что Ильюша мне не родной по крови. Зато я любила его отца больше жизни. Сергей погиб, оставив меня с двумя детьми на руках. 

Не успела я свыкнуться с мыслью, что его больше нет, как у Ильи – его сына от первого брака – обнаружилась наследственная болезнь!

Сказать, что я была в ужасе – ничего не сказать. Но больше всего боялась, что у Насти будет тот же диагноз. 

Врачи убедили меня, что дочь в безопасности. А вот Илью нужно срочно спасать. Искать донора. Но где его взять, если отец погиб, а родная мать в бегах?

Был еще вариант – взять материал от неродного донора. Но цена вопроса – двадцать тысяч евро! Для меня это нереальные деньги. 

За полгода я оббила все пороги, какие могла. Но мало кто хотел помочь вдове, у которой ничего нет за душой: ни денег, ни связей. Да, есть