Холодный - Аселина Арсеньева

1.1 Мне это нужно…

Я сидел и смотрел на воду. Много ее утекло по этой холодной бурной реке с тех пор, как я здесь поселился. Живу я, если так можно сказать, на северном склоне, на две сотни метров выше основания Волчьей горы. Почему Волчьей? Не ясно… За все годы, если я и встречал следы их пребывания, так только далеко в бору, который простирается на десятки километров вокруг подножья горы. Хотя, может они и водились тут, да вот теперь чуют более опасного хищника, да и не суются.

Поселился я тут — подальше от людей. Гора-то, как раз посередине меж трех городов, да на приличном отдалении от их деревенек. Лес тут вокруг густой, темный, непроходимый с виду. А по факту: толстенные, коренастые, скрученные во все стороны ветви деревьев, вполне позволяют через них продвигаться. Да и подлеска почти нет. Только знай, подгибайся да перепрыгивай все преграды, когда бежишь. Пешком я редко хожу. Расстояния тут немаленькие. Можно день прогулять и не дойти. А я, человек выносливый. Среди леса встречаются и солнечные места, как правило — ягодные. Вкуса, я с некоторых пор не чувствую, но аромат ягод мне его с лихвой компенсирует. Сейчас вот рыбку наловил, и по привычке сижу — сам с собой разговариваю. Ну, вставать пора!

— Пока речушка. Спасибо за компанию, да за рыбку. — Провел я рукой по гладкой воде. Река вроде и с горы бежит, а вода в ней в этом месте, временами замирает, будто озерная. Берег тут крутой, обрывистый. С полными руками простому человеку не забраться, — да тут и нет, простых. Иду по протоптанной мною тропе. — Домой закину улов, да побегу. Сегодня та самая ночь и я уже чувствую предвкушение.

Собираюсь ночью в деревеньку на охоту сходить, — пока все спят. А охота у меня знатная! Останавливаюсь чуть поодаль от окраины одной из деревенек, набираю полные легкие воздуха и, за это время нахожу жертву… Вот она лежит! В спальне, ловя холодные, голубоватые отблески от света луны. Свежая, толстенькая, похоже никем не начатая — книга.

Ну что ж, не на луну же мне выть по ночам? Чай не волк. А книгу почитать о том, как другие счастье нашли, — оно самое то. Поначалу-то я книжки всякие серьезные да нужные таскал, — да вот библиотека у меня уже в пол горы собралась, а ответа на свои вопросы в них, так и не нашел. Подумал было, может в сказках да былинах их найду, — да и там, все не так, и не то. Вот, с одиночества и стал всеядным читателем, разве что про моду, женскую, не читаю, — на том себя и успокаиваю. За течением времени и говор людской поменялся, да и слова в книгах буквы потеряли. И как-то незаметно все пролетело. Случись мне с кем поговорить, да и растеряюсь как. Мой выговор уж больно теми временами пропитан.

Бегу назад быстро, чтобы воздуха деревенского на беду не хватануть. Свет луны падает на обложку, я обращаю внимание на рисунок и название. Хочется выругаться: Женский роман. Судя по обложке, — очень, женский… Ну что ж, пора смириться с судьбой, похоже сегодня, и про моду почитаю.

Бегаю я, нужно сказать, пусть и не слишком быстро, но километров двадцать пять за полчаса пробегаю. Могу себе позволить за ночь до любого из городов вертануться. Правда был я в них по разу, да и то, лишь на окраине. Да и нет нужды особой мне туда соваться. Опасное это дело. Вдруг нарвусь, а потом сам себя же бичевать за это буду.

В деревнях проще. Усмирил собаку у крайней избы и все дела. Да и воздух вокруг чистый, голову не вскружит. Хотя уже давно у меня все по хозяйству есть, в книгах вот, только нуждаюсь. Кружка, ложка, миска, топорик да нож, и моя гордость, — найденный котелок. Видать, горе охотники в лес мой забрели на ночлег разложились, да струхнули. Коряги-то мои, знатные тени ночью бросают, да скрипят, бывает: то жалобно да душевно, то жутко. Сам я наверно с полгода привыкал, прислушивался, хотя не о них все думы тогда были. Это я уж сейчас, — каждую травинку рассматриваю, да каждую птицу слушаю. Да думаю, — все чаще вслух, чтоб рассудком не помутниться.

Вот сейчас осталось через лесное болотце да овражек проскочить и подножье уже в километрах двух будет. Слышу сегодня опять лес стонет… Странно, еще более жалостливо чай обычно. И тут мне в нос ударяет сладковатый запах металла, нет… Бежать отсюда, опасно…

Снова стон. Уже ближе… Я все еще бегу по направлению горы, вдоль оврага. Хоть уши затыкай и не слушай. Правой рукой уже зажал нос, а с левой стороны, сумка на плече, и книга все еще в руке. Да уж. Слух у меня чуткий, не ошибся, а зрению — любая кошка позавидует.

Слева внизу впереди от меня, в овраге, пошевелилось бело-алое пятно, подсвечиваемое луной. Овраг здесь одно из немногих мест, без высоких деревьев, — зато длинная трава и мох, окутывают огромные валуны и более мелкие камни. Хоть тут вечная тень от северной стороны горы, прикрывающая даже луну, но проглядывается все хорошо. Внизу по весне всегда вода течет, — как в полноводной реке. Сейчас подсохла. Остался ручеек в полметра шириной. Хожу сюда состирать чего.

Это пятно, как раз почти у кромки ручья, и опять стонет… Я затормозил так, что в каменистой земле образовалось две борозды и вниз посыпались мелкие камни. Ладно, одним глазком что там. Я уже давно понял, что это за пятно. Еще в начале — по запаху. Но называть вещи своими именами до сего момента, себе не позволял. Одного прицельного оценивающего взгляда оказывается достаточно для того, чтобы принять решение. Все-равно умрет, и без моей помощи…

Буквально съезжаю по мокрой траве в овраг, — то ли от тумана, то ли утренняя роса собирается. Торможу за пару сантиметров перед… Месиво… когда-то бывшее девушкой. Без сознания, но корчится от боли. Это сделали явно не звери, — люди! Кто и что с ней творил? Даже в мысли не вкладывается.

Дышу уже не сдерживаясь полной грудью.

Здесь в низине клубился ее нежный, с горчинкой пота запах, навязчиво перебиваемый сладким запахом ее же крови. И как до сих пор зверье не набежало?

Недоуменно наблюдаю за своей реакцией и желаниями. Хочу защитить, спасти, наказать, но уже тех, кто это сотворил. В свой дом нести опасно. Тут не оставишь. До ближайшей деревни не доживет, да и может это они ее, — так.

Прости книжка. Вырвал несколько листов приложил к ранам. Нажал, хоть немного остановить кровь. Удивительно… Продолжаю наблюдаю за своей реакцией на человека. Раньше даже кровь животных… Нет, нужно думать о ней. Попытаться спасти.

Прислушался как кровь течет по венам. Сердцебиение слабое, но ритмичное. Внутри, по звуку, что-то явно не так, а что, опыта определять не было. После визуального осмотра по привычке говорю вслух.

— Хорошо, что переломов у тебя похоже нет, может, конечно, закрытые или ребра. И неизвестно в каком состоянии органы. Все не так плохо. Запекшаяся кровь гематомы по всему телу, а некоторые раны кровоточат, пропитывая книжные страницы. Может и выживешь.

Будь что будет, сейчас она без сознания, а потом глаза завяжу до выздоровления. Если не умерла рядом со мной за эти минуты, выхожу. Сказать, что ради избавления от скуки, слукавлю. Мне это нужно — помочь…