Проклятый цирк - Серж Брюссоло

Людям нравится, когда им рассказывают неправдоподобные вещи. Это их потребность.

Тахар Бен Джеллун, «Ночь ошибки»

Пегги Сью, Мария-Женевьева и синий пес знали, что им грозит опасность. Но беспечно воображали, что в этой чужой стране под названием Никовод, на землю которой они ступили впервые в жизни, никому не будет до них дела. Как же они ошибались! Степень их легкомыслия стала ясна почти сразу же.

Все началось с волшебных плакатов, развешанных то там то сям в деревнях и селениях, через которые они пробирались тайком.

– Эй! Видали такое? – воскликнул вдруг синий пес. – Наши портреты расклеены на стенах… Рисуночки, конечно, не ахти. Я смахиваю на теленка, Пегги Сью вообще похожа на мартышку, а Мария-Женевьева выглядит так, будто напялила на голову котел. В общем, нет ни малейшего риска, что нас по ним опознают!

Но он ошибся.

Пегги опасливо приблизилась к прямоугольнику желтой бумаги, чтобы разглядеть напечатанный под портретами текст.

– «Разыскиваются за цареубийство, отцеубийство и занятия колдовством, – прочитала она. – Всякого, кто поспособствует аресту этих опаснейших преступников, ждет щедрое вознаграждение…» Глядите-ка, и подпись: Тибо де Шато-Юрлан.

– Вот негодяй! – проворчала Мария-Женевьева. – Значит, он все еще жив. Я-то надеялась, он сгинул в озере после того, как рухнул Мост Прощаний.

Пегги собиралась ей ответить, как внезапно плакат ожил, изогнулся и завопил:

– Они здесь! Они здесь! Хватайте преступников! Сюда, сюда! Скорее! Хватайте их!

Остолбенев от изумления и неожиданности, друзья застыли перед пронзительно кричащим бумажным листком. Пегги первой пришла в себя.

– Волшебный плакат! – вскрикнула она. – Он наделен способностью узнавать нас… бежим отсюда, пока он не разбудил всех в деревне.

Девочки бросились прочь, синий пес не отставал от них. Плакат продолжал надрываться у них за спиной:

– Они убегают! Скорее! Чего вы ждете, хватайте их! Подумайте о награде…

К счастью, в этот утренний час большинство селян были заняты работой в поле; в деревне оставались только старики и маленькие дети, так что нашим друзьям удалось без препятствий добежать до леса.

– Наверняка проделки фей, – сердито проворчала Пегги. – Только они умеют делать плакаты такого рода. Думаю, Тибо заключил договор с этими гарпиями, чтобы отыскать нас. Ты ведь знаешь, что Сафра Раанит, которая ими повелевает, поклялась отомстить мне за кражу волшебной палочки.

– Да, наверное, – вздохнула Мария-Женевьева, – но это очень скверная новость. Она означает, что гонятся враги за нами по пятам. А нам совершенно нечем от них обороняться. У нас нет ни оружия, ни друзей, а те мелкие волшебные пустяки, которые я таскаю в своей сумке, мало чем смогут нам помочь.

Она была права. Пересекая границу, девочки надеялись найти убежище в стране Никовод, которой Анкарта в прошлом трижды объявляла войну. Сестры наивно полагали, что враги забудут про них, но они не учли всей силы ненависти, которую испытывали к ним Сафра и Тибо.

– Здесь мы по-прежнему в опасности, – вздохнула Пегги Сью. – Могущество фей очень велико, и они не пожалеют своих магических трюков, чтобы нас отыскать. Я знаю, что в их подчинении есть вороны-разведчики. Возможно, они уже облетают окрестности, стараясь нас высмотреть.

– Не сомневаюсь, – кивнула Мария-Женевьева. – Но нам нельзя вечно прятаться в лесу: огры вот-вот почуют наше присутствие, а в это время года они отличаются особенно ненасытным аппетитом. В общем, не везет нам.

– Нужно замаскироваться, – предложил синий пес. – Я хочу сказать, скрыть внешность под каким-нибудь магическим прикрытием, которое могло бы обмануть бдительность фей и их приспешников.

– Твой пес – просто гений, – согласилась девочка в маске[1]. – Это единственно возможное решение. Когда я училась в школе фей, я слышала, что в здешнем лесу обитает одна мятежная колдунья. Возможно, она еще жива… Тогда мы могли бы обратиться к ней за помощью.

– А у тебя есть чем ей заплатить? – удивилась Пегги.

Мария-Женевьева вынула из котомки кожаный кошель, затянутый шнурком.

– У меня есть вот это, – сказала она. – Волшебный кошель, который можно опорожнять трижды, и он всякий раз снова заполняется. В первый раз он дает золотые монеты, во второй – серебряные, а в третий – только медную мелочь.

– А если к нему обратиться в четвертый раз? – спросил пес.

– Тогда он наполнится драконьим навозом – таким зловонным, что от его испарений можно задохнуться. Злоупотребление щедростью кошеля непростительно – до сих пор после этого никому не удалось выжить.

– А ты сумеешь найти дом колдуньи? – нетерпеливо спросила Пегги.

Мария-Женевьева пожала плечами.

– Достаточно просто прочесть указания, написанные на грибах, – пояснила она. – Если умеешь расшифровывать цветные узоры на их шляпках, можно узнать все важное, что происходит в лесу. Это настоящие схемы-указатели, их повсюду устанавливают гномы.

– Тогда в дорогу! – решительно скомандовала Пегги. – Время не ждет. Я уже слышу карканье воронов у нас над головами. Они кружат над деревнями и полями, стараясь нас обнаружить.

Мария-Женевьева принялась вглядываться в землю, пристально осматривая попадающиеся по дороге грибы. Ей не понадобилось много времени, чтобы отыскать нужные сведения.

– Нам сюда! – показала она. – Похоже, наша колдунья вполне еще в форме. Ее зовут Манука, и она знаменита тем, что варит превосходное варенье из красных пауков, которое так любят гномы.

– И ты узнала все это, просто посмотрев на грибы? – поразился синий пес.

– Да, лесные гномы имеют обыкновение записывать на них целую кучу всяких полезных сведений и предупреждений для путников.

Лес, в который углубились девочки, был не очень велик, но пробираться через него оказалось настоящим мучением: путь то и дело преграждали колючие заросли, крапива и валежник. Когда они наконец вышли к хижине колдуньи, их ноги горели от ожогов, а из царапин текла кровь.

В самой хижине не было ничего угрожающего: напротив, она имела ухоженный и нарядный вид, ее даже окружали цветы. Никаких отрубленных голов на кольях, никаких скелетов в палисаднике.

– Будьте осторожны! – шепнул синий пес. – Как бы не угодить в ловушку.

Мария-Женевьева толкнула рукой калитку, и в тот же миг на пороге хижины появилась женщина. В отличие от образа, навеянного сказками, колдунья не была ни старой, ни уродливой. Пожалуй, она выглядела как самая обыкновенная крестьянка, даже весьма симпатичная. Впрочем, Пегги мельком подумала – настоящий ли это облик или колдунья приняла его, чтобы не привлекать внимания?