Немое пение - И Сыль Со

И Сыль Со

Немое пение

Сейчас, сидя за своим косметическим столом, украшенным сотней чёрных роз, я с искренним любопытством задаюсь вопросом: а в какой момент всё пошло по другому направлению? Моя жизнь, что текла размеренно и спокойно, внезапно, вдруг оказалась окружена тёмными, немыми тенями, которые медленно стягивали меня в угол, напевая свои утончённые мелодии, зовущиеся одержимостью. Внезапно, я лишилась сна, покоя, а мои страхи вдруг начали материализовываться в ночи. Он никогда не покидал меня, всегда был рядом. Но я до сих пор не знаю, кто этот человек.

Тишина в моей квартире ещё никогда не была настолько оглушающей.

Мне не дано понять, какими путями я должна решать сложившуюся проблему, но я точно знаю, что мой исход предрешён. И никто не придёт мне на помощь, никто не защитит меня от этого кошмара, но безумнее лишь то, что больше не считаю происходящее со мной ужасом. Я одинока по его желанию, но именно его присутствие рядом не даёт мне остаться одной.

Я помню тот день, когда начала замечать первые странности. Не обращая внимания на подобные мелочи раньше, в то утро я чисто случайно запомнила, как оставила на кухонном столе банан и раскрытую палетку с тенями — я уже опаздывала на встречу с редактором, так что времени не оставалось даже на лёгкий перекус, не говоря про уборку. Но проблема заключалась в ином: вернувшись домой вечером, после насыщенной встречи с друзьями, я, к собственному сожалению, заметила, что банан, точно лежавший на столе, теперь находился в холодильнике, а палетка с тенями на своём привычном месте — в сумке с косметикой. Тогда меня впервые пробрал нервный смех непонимания и отрицания. Осознать, что кто-то побывал в моём доме, я попросту не могла, потому решила, что всё-таки утром сама разнесла предметы по их местам.

Я была обязана успокоить себя. Я не смогла бы нормально жить, зная, что я не одна в квартире. Но у него были свои планы на меня. У него была своя игра. В ту ночь я была пьяна, потому очень быстро провалилась в сон, больше ни на что не обращая внимания. В моей голове, где-то в далеке, звенели колокольчики тревоги и паники, но едва ли я вслушивалась в их незначительный, но настойчивый звон. Вызвать полицию, потому что забыла, что банан в холодильник убрала? Ха. Вот только утро нового дня встретило меня более жутким открытием: на моей прикроватной тумбочке стоял стакан, наполненный водой, а ещё лежала роза. Одинокая чёрная роза — цветок, что так прозаично пленил мою погубленную душу.

Звуки вчерашней тревоги начинали обретать громкость в моей голове. Я не уверенна, что именно мной двигало в те дни, но, скорее всего, мне хотелось доказать в первую очередь себе, что я ошибаюсь. Что всё это неудачное стечение обстоятельств, в конце концов, мои собственные действия и решения, о которых я, в силу тех или иных обстоятельств, позабыла. Всё лучше, чем примириться с фактом собственного безумия.

Я решила открыться одному из своих друзей, высказав опасения по поводу своего ментального состояния. Прошлый депрессивный эпизод прошёл у меня с особой тяжестью, потому я так была напугана моментами, что не укладывались в моей голове на уже произошедшие события. Знаете, знать, что ты не совсем здоров — тяжёлая ноша, но понимать, что твоё «не здоров» может стать хуже, вынуждает с паникой оглядываться через плечо. Просто уже сидя с другом за столом, болтая обо всё на свете, я стала припоминать события, которые до этого не играли значения в моём восприятии. Я же никогда не обращала внимания на то, под каким углом оставляю тапочки — уходя, всегда они стояли напротив двери, но в какой момент я стала находить их на обувной полке? Или предмет гардероба, который я столь усиленно выискивала в шкафах и ящиках, в конечно итоге, оказывался на самом видном месте — пропустить его было просто невозможно. И таких ситуаций было полно, так что я вдруг задумалась: а как давно это безумие начало затуманивать моё сознание?

Мой друг спешил меня утешить, категорически не согласный с тем, что я начинаю терять связь с реальностью.

— Между депрессией и шизофренией есть большая разница, — сказал он мне тогда, — я сомневаюсь, что ты смогла резко перебраться с одного корабля на другой.

Его слова стали мне утешением, его прекрасные слова позволяли мне не пасть в объятия едкой паранойи. Вот только кто же знал, что та ночь изменит всё? Говорят, безумие может быть заразным, но то, что случилось с нами, не было плодом воспалённого воображения. Может, я больна, но друг мой здоров. Уже погасив свет, укутавшись одеялом на постели, мы оба никак не могли уснуть. Не знаю, о чём грезил мой товарищ, но я находилась в удачных попытках списать всё случившееся со мной на стресс и забывчивость. Всякое же бывает, правда? Может, в какой-то момент, я настолько уходила в себя, что не обращала внимания на собственные действия? Ужасный грохот, что начал доноситься с кухни, заставил нас напрячься. Все мои шаткие надежды рассыпались в пыль за одну секунду. Кто-то раздражённо хлопал дверцами шкафчиков, и уж в чём я не могу винить своего друга, так это в том, что после этой ночи он больше ко мне не приходил. Заодно посоветовал вызывать в полицию, ведь то, что я считала собственным бредом, несомненно, являлось действиями простого человека.

Я, видимо, реально сумасшедшая, если в этот момент испытала облегчение. Безумие меня пугало намного больше, чем неизвестный человек в моей квартире. Хотя, всё относительно.

Мелкие шалости могут уйти на второй план, ко всему, как говорится, привыкаешь. Вот и я почти что перестала обращать внимание на мелкие детали: переставленный предмет или пропавшая вещь, — к слову, полиция трижды была в моём доме за два с половиной месяца моего тянущегося кошмара, и ни одного раза ни нашлось здесь никого постороннего. Они осмотрели каждый угол, каждый миллиметр — и пустота. Та самая пустота, что материализовывалась в ночи.

Я лишь нервно улыбалась, с тяжестью всматриваясь в дверцы одного из бельевых шкафов. Я понимала, что будет только хуже, а полиция не может мне помочь попросту потому, что им некого ловить. Он знал, как быть не пойманным, он знал, как быть невидимым.

Бессонница стала моей верной спутницей.