Погружаясь в Атлантиду... - Александр Мухортофф

Автор выражает искреннюю благодарность Людмиле и Рафу,

благодаря которым роман увидел свет.

Посвящается Полине...

Утро выдалось необычайно жарким. В ясном пронзительно-голубом небе не было ни облачка, лишь ослепительный раскалённый шар солнца. Чайки, обычно кружившие над мелководьем, попрятались в роскошных прибрежных садах и там — прыгая с ветки на ветку, — воевали за пойманных букашек. Океан выглядел необычайно спокойным, казалось, жара сморила и его. Легкое рыбацкое судёнышко медленно шло вдоль берега, а параллельно ему в нескольких десятках метров плыла стая дельфинов.

Стоявший на корме у руля загорелый юноша, скривившись, посмотрел на обвисший парус и сказал:

— Хоть самому в тебя дуть! Куда же подевался ветер?

Словно в ответ на его слова по поверхности моря прошла зыбь, и большой треугольный парус наполнился воздухом, резко толкая судно вперёд. Юноша улыбнулся.

— Так бы сразу, — сказал он, бросая сеть за борт. Дельфины, увидев это, построились клином и, прибавив скорость, погнали два косяка рыбы в его сети.

— Левее! — крикнул им юноша и, перепрыгивая бочки с водой, бросился к рулю.

Его звали Оултер Хат, и он был лучшим рыбаком в селении Анкичу. Этот титул никто не оспаривал, так как он был завоёван по праву. Когда прошлым летом вся рыба ушла в далёкий океан, только Оултер рискнул отправиться следом. Три недели, воюя со стихией без всякой поддержки со стороны дельфинов — они отказались идти за ним, предпочитая вылавливать редких прибрежных угрей, — он поймал двадцать четыре бочки рыбы, обеспечив селение едой на несколько месяцев вперёд. А по пути домой еще и столкнулся с водным патхором, вступил в сражение и даже отрубил тому несколько плавников. Обиженно трубя, чудовище убралось прочь, заливая синие воды моря своей ярко красной кровью. Та к что, когда Хат вернулся с рыбалки, весь посёлок вышел встречать его у моря, а ночью две красавицы отдельно поздравили бесстрашного морехода с победой…

Рыбалка была для юноши смыслом жизни, и сейчас — в предвкушении хорошего улова — он вышел в море, несмотря на ужасную жару, в то время как все его соплеменники предпочли остаться на суше, в тени собственных садов и домов.

Внезапно дельфины сломали клин и, развернувшись, поплыли прочь от берега; рыба последовала за ними. Этот маневр показался Хату настолько абсурдным, что он опешил.

— Эй! Куда же вы? — воскликнул Оултер, сложил руки в рупор и крикнул, — в чём дело?!

От стаи дельфинов отделилась самка — любимица рыбака Халакта, — подплыла к судну, высунула из воды симпатичную мордашку и сказала:

— Мы бежим в открытый океан. Сегодня произойдёт что-то ужасное, мы чувствуем это, и нам страшно...

— Что должно случиться? — сдавленно спросил Хат, чувствуя как страх лёгким онемением расползается по его телу.

— Не знаю, но я это чувствую и мне очень страшно, — повторила Халакта, нервно кружа вокруг судна, — я вынуждена оставить тебя. Беги!

Нырнув под воду, она стремительно помчалась прочь.

— Куда бежать? — сев в бочку с водой, растерянно прошептал Хат.

Тело не слушалось его, в висках стучали молоты. Дельфины никогда не ошибались в вопросах опасности. Что же будет: нападение патхоров? Стена воды из-за горизонта? Или что-то ещё более ужасное?

Позабыв про сеть, Хат рванулся к рулю, спустил парус, торопливо включил пандир и помчался к берегу. Зайдя в гавань, он даже не останавливая маховик пандира прыгнул на причал и сломя голову побежал в центр посёлка, туда, где огромной громадой возвышалась Обитель Просветлённых. Добравшись до цели, рыбак, тяжело дыша, забарабанил в высокую стальную дверь.

Глаз Ири медленно развернулся в дверной нише и посмотрел прямо на него, после чего дверь открылась. Сбивая на ногах пальцы, Оултер Хат помчался по лестнице наверх. Бежать пришлось долго, так как обитель была высотой в сто человеческих ростов. Обиталище Просветлённых вообще сильно отличалось от рыбацких домов; если все остальные строения в посёлке были сделаны из гранита и мрамора, то Обитель была целиком железной: двери, ступени, окна — всё из железа, а крыша по слухам и вовсе была прозрачная, для того чтобы Просветлённые могли каждую ночь наблюдать за Большой Родиной Всего, отмечая изменения в движении планет и температуре светила.

Просветлённые были хорошими правителями, они говорили когда надо убирать урожай, когда плодить потомство, когда ловить рыбу, а самое главное — они защищали от патхоров. За это жители Анкичу уважали и любили их больше всего.

«Защитят и спасут!» — именно с этой мыслью ворвался в Зал Решений Хат и, обессилев, упал на прохладный металлический пол.

— Говори, мальчик! — послышался откуда-то сверху властный голос и Оултер, вздрогнув, боясь поднять глаза, заговорил:

— Дельфины ушли в океан. Они сказали, что сегодня произойдёт что-то ужасное. Они были очень напуганы!

Его тонкий, с надрывом голос прошёлся эхом по стенам, создав в огромном зале необычный резонанс звуков, а затем наступила мучительно долгая тишина, которую нарушили чьи-то шаги. Увидев у самого своего носа позолоченные сандалии, Хат в ужасе зажмурился и задрожал.

«Табу. Нельзя! Никогда нельзя смотреть на Просветлённых!» — он знал это с детства.

— Что скажешь, Расим? — услышал он.

— Позволь ему встать и смотреть. Его энергия сильная — почти как у нас, я думаю, он выдержит.

— Вставай, юноша, и открой глаза, — сказал обладатель позолоченных сандалий.

Слегка дрожа всем телом, Хат открыл глаза и поднялся на ноги. Перед ним стоял невысокий старик в зелёной накидке жреца. Несмотря на морщины и седину, его глаза были ясными и молодыми. Чему-то улыбнувшись, жрец поманил Оултера рукой.

— Следуй за мной, малыш.

Хат засеменил следом, испуганно озираясь. Через небольшой стеклянный переход они прошли в другой зал. Там находились два человека: мужчина высокого роста, одетый в красную мантию эндоха — Высшего Просветлённого, и молодая женщина. Абсолютно голая.

Опустив голову, Хат покраснел. Он часто видел обнажённых женщин, но эта была другая, особенная. Выше любой селянки на две головы, красиво очерченный овал лица, голубые глаза, упругая грудь, слегка припухшие губы, изящная шея — такой сумасшедший коктейль манил и кружил голову. Да и отсутствие волос на голове красавицы не отталкивало, а лишь добавляло ей привлекательности. В горле Хата пересохло. Заметив его взгляд, женщина улыбнулась.

Высший Просветлённый подошёл к Хату и, положив ему руку на плечо, сказал: