Чужая свадьба - Татьяна Тронина

* * *

– Алло! Оленька? Ты дома? – спросил Сергей – взволнованно и ласково. Вообще, мужчина всегда обращался к Оле ласково, очень доброжелательно, но сейчас она уловила в его голосе чуть ли не трепет.

– Да, – ответила Ольга. – А что-то случилось?

– Случилось. Только ты не пугайся… Случилось хорошее. Я понял одну важную вещь. Сейчас приеду… И мы поговорим, – выдохнул он, вложив в эти слова – «мы поговорим» – столько торжественной многозначительности, что у Оли мурашки побежали по спине.

– Жду, – неловко ответила она и нажала кнопку отбоя.

Олю охватили и страх, и любопытство. О чем с ней хотел поговорить ее возлюбленный? Интуиция выдала молодой женщине один-единственный ответ: Сергей собирался сделать ей предложение. Но разум протестовал – нет, невозможно, невероятно, чтобы человек, которого она любила всю свою жизнь, чуть ли не с детства, любила самоотверженно и долгие годы безответно, на расстоянии, вдруг взял да решил соединить с ней свою судьбу?!

Слишком много счастья. Нет. Нет. Нет! Не может быть.

«А почему нет? – возразила она себе. – Он сейчас наконец-то свободен, и я тоже свободна… Сергей сколько раз говорил в последнее время о том, что он меня любит, ну, а о том, что я всегда любила и люблю его, Сережа и без моих слов прекрасно знает. Он твердил мне, что лучше меня нет никого, что я такая-рассякая неземная и прочее… Он намекал мне раза два, нет, даже три, что мечтает о дочери… Судя по всему, он действительно собирается сделать мне предложение!»

Оля залезла под душ, вымыла на всякий случай волосы (хотя мыла их этим утром), быстро, доведенными до автоматизма движениями уложила их феном. Нанесла легкий макияж на лицо, надела шелковое домашнее платьице, брызнула на запястья капельку духов…

И, свежая и благоухающая, вышла на балкон. Оля привыкла встречать своего возлюбленного стоя на балконе. (Поскольку сверху было прекрасно видно, как Сергей выруливает на своем авто во двор, как идет затем к подъезду широким, решительным шагом, словно завоеватель… Тогда Оля бежала к входной двери, ожидая трели домофона; слышала ее, каждый раз вздрагивая всем телом, и затем уже торопливо щелкала замками…)

Вот и сейчас молодая женщина вышла на балкон, чтобы заранее «высмотреть» приезд Сергея и в полной мере насладиться своим счастьем.

Ведь раньше, всего год назад, она и мечтать не могла о том, что этот человек станет в ее доме частым гостем.

…Конец июня, а дождик, холодный и скучный. От силы градусов пятнадцать. Весь июнь такой! Зато листва еще яркая, свежая, не успевшая покрыться пылью. Во дворе, на детской площадке, непривычно пусто. Во-первых, дождь, а во-вторых, большинство детей уже давно разъехались по дачам и летним лагерям.

Пахло травой, землей, грибами почему-то… Совсем не московский воздух. Хотя чего тут удивительного – Олин дом стоял в районе новостроек, на окраине, рядом – парк. До работы добираться долго, часа полтора, но зато свои плюсы в этом житье на отшибе. Есть где гулять, даже на лыжах можно кататься зимой. Дышится легко, словно в родном Ярославле, на берегу Волги…

Хотя, конечно, когда Оля покупала эту квартиру на окраине Москвы, ее меньше всего волновали вопросы экологии. Скорее вопросы экономии. Как бы выжить, как бы справиться с ипотекой, обладая весьма скромным ресурсом – зарплатой институтского преподавателя (ну, плюс всякие подработки и репетиторство).

О замужестве Оля тогда всерьез не задумывалась. Она после окончания вуза (исторический факультет) работала с утра до ночи. Да, имелся у нее и постоянный кавалер – Славик, с которым она ходила в кино, на выставки. Оля его почти любила.

Вот так бывает. Думаешь всю жизнь об одном человеке, как о несбыточной мечте, а рядом тем не менее кто-то еще, пусть не столь родной, зато близкий, понятный. Синица в руке.

Он был неплохим человеком, этот Славик, умный, веселый, тонкий. Интересный. Единственный минус – маменькин сынок.

Маменька могла отпустить его ненадолго, на один вечер, но, если сын задерживался, она разыгрывала спектакль под названием «умирающий лебедь». Начинала звонить каждые пять минут, стонала, жаловалась на разыгравшиеся болячки, угрожала своей близкой смертью… Славик срывался, убегал к маменьке – спасать.

Маменька ненавидела Олю. Твердила сыну, что с этой девушкой ее сын будет несчастен. Она вообще корыстное чудовище, эта Оля, поскольку мечтает лишь о московской квартире… Вот выйдет замуж за Славика и выгонит его вместе с престарелой маменькой на улицу. То, что именно тогда Оля затеяла эпопею с ипотекой, намереваясь самостоятельно, без помощи Славика, решить квартирный вопрос, маменьку ничуть не трогало. Оля ведь, по ее мнению, жадная прорва: одну квартиру сама купит, другую у Славика отнимет.

Славик прекрасно понимал, что маменька его – обычная манипуляторша, энергетический вампир, и тем не менее ничего поделать не мог. Он любил Олю, ни секунды не сомневаясь в ее честности и порядочности, он, в принципе, был не прочь на ней жениться, но страх огорчить маменьку оказался сильнее его.

Даже больше того. Славик, по профессии психолог, и, кстати, прекрасный специалист, понимал корни своего страха. Посмеиваясь печально, Славик как-то рассказал Оле, что в каждом ребенке заложен этот страх.

Ведь на заре зарождения человечества остро стоял вопрос выживаемости. Так повелось – если маленький ребенок не станет беспрекословно слушаться матери, то он обречен на гибель. В древности малыш был полностью, абсолютно зависим от матери, от того, решит она его казнить или помиловать, а значит, он не мог выжить, не обладая в детстве достаточным послушанием.

Позже, в зрелом возрасте, страх потерять расположение матери из-за своего непослушания обычно стихал, иногда проходил совсем даже, но у некоторых – оставался навсегда.

Славик блистательно помогал своим клиентам, столкнувшимся с такой же проблемой, но (сапожник без сапог) свою – решить не мог. Никак.

Страх потерять одобрение матери, стать плохим сыном оказался сильнее всяких доводов разума. Даже больше того – Славик знал, что, продолжая потакать материнским капризам, он рушит собственную жизнь.

Оля поначалу не вмешивалась в отношения матери и ее сына, с пониманием относилась к заскокам не такой уж и немолодой женщины, каковой являлась мать Славика. Маменька одна, без мужа, делать ей абсолютно нечего… Оля даже подстраивала свою жизнь под эти заскоки, чтобы иметь возможность встречаться с возлюбленным.

Но чем дальше, тем сильнее маменька Славика чудила, не желая надолго отпускать куда-то сына. Звонила ему беспрестанно – и не дай бог Славику прервать разговор с матерью раньше времени!

Наконец, терпение у Оли стало иссякать. Она однажды решилась даже поговорить со Славиковой маменькой. Приятная женщина, моложавая, ухоженная, может, чуть располневшая… Маменька глядела на Олю полными слез глазами, когда девушка пыталась ей растолковать происходящее, старалась объяснить, что так нельзя, что жизнь Славика будет загублена и т. д. и т. п.