Стиль подлеца - Чингиз Абдуллаев

Не таков он, чтобы сдаваться без борьбы… В душе ончувствовал, что приближается новый период, начинается борьба, непохожая на ту,которую он вел прежде, и оттого, быть может, еще более трудная.

Жоржи Амаду. «Габриэла, корица и гвоздика».

Он возвращался домой довольно поздно. Обычно он не любилходить в гости, но на этот раз позвонил старый знакомый, с которым он дружилмного лет. Отказаться было невозможно, да и с какой стати. Иногда подобныевстречи вносят некое подобие стабильности в его жизнь, богатую сюрпризами.Прогулки по московским ночным улицам таили опасность, и он торопился домой,стараясь избегать темных переулков. Торопился даже не потому, что боялсявстречи с обычной шпаной — к нему такая публика не приставала, видя его высокийрост и широкие плечи, хулиганье опасалось нарваться на спортсмена. Но ему быланеприятна сама вероятность встречи, которую лучше избежать. Даже мелкая шпанаимела обыкновение вооружаться огнестрельным оружием и без колебаний пускать егов ход при малейшем сопротивлении жертвы.

Он старался никогда не носить при себе оружия. За много летсвоих расследований успел усвоить правило, гласившее, что оружие не только незащищает его владельца, но, наоборот, часто провоцирует его на необдуманныепоступки. Именно поэтому он старался по возможности избегать оружия, хотя правона его хранение и ношение у него было оформлено.

У дома было довольно светло от уличных фонарей. Именнопоэтому он сразу заметил стоявшую у подъезда машину. В машине сидели двое. Будьэто наемные убийцы, приехавшие угостить его парой свинцовых патронов, они нестали бы въезжать во двор. Оставив машину на улице, они ждали бы его у дверей.Очевидно, «Мерседес» приехал к кому-нибудь из жильцов дома. Но едва он подошелк машине, как тут же хлопнула дверца и перед ним выросла фигура парня летдвадцати пяти.

— Извините, у меня к вам письмо. Вы Дронго? —подошел он вразвалочку.

— А почему вы так решили?

— Мне вас примерно описали. Я должен передать вамписьмо.

— Я не жду никаких сообщений. Это, видимо, ошибка.

— Там все написано, — торопливо сказал молодойчеловек, протягивая конверт, — до свидания. Вам позвонят домой.

Незнакомец сел в машину, но она продолжала стоять уподъезда, словно и не собиралась никуда уезжать. Дронго постоял немного, глядяна сидевших в «Мерседесе» молодых людей, а затем стал медленно набирать кодавтоматического замка на дверях своего подъезда. Оглянулся еще раз — спокойно,и вошел в дом. Дверь закрылась, замок автоматически щелкнул у него за спиной.Уже в лифте он посмотрел на конверт, но не стал его вскрывать, решив дождаться,когда окажется в квартире.

Войдя, неторопливо разделся, умылся, затем прошел кписьменному столу. Долго смотрел на конверт без адреса и фамилии отправителя,затем вскрыл его и прочел на небольшом клочке бумаги следующее:

«Уважаемый господин Дронго. Прошу извинить меня, чтообращаюсь к вам не по имени-отчеству, которого мне так и не удалось узнать.Дело в том, что мне срочно нужна ваша помощь. Понимаю, как вас удивит подобноеписьмо, но прошу отнестись к нему серьезно. Это исключительно важное дело, срешением которого можете справиться только вы».

Он прочел это анонимное послание несколько раз, не понимая,кто и зачем его отправил. Ни имени человека, ни обратного адреса, ни малейшегонамека на то, на какую именно помощь он рассчитывает.

Дронго включил телевизор и постарался отвлечься от странногописьма, но это ему плохо удавалось. Через несколько минут раздался телефонныйзвонок. Он включил автоответчик.

— Здравствуйте, — раздался незнакомый мужскойголос. Его обладатель терпеливо выслушал оставленное на автоответчикесообщение, но, видимо, не собирался так просто сдаваться. — Вы не могли быснять трубку? — заявил он. — Вам только что передали мое письмо.

— Слушаю вас, — Дронго включил телефон.

— Я звоню из Парижа. Понимаю, как удивит вас этотзвонок. Но нам нужно срочно встретиться.

— Не понимаю, почему? — пробормотал Дронго. —И кто дал вам мой телефон?

— Это не важно, — торопливо сказал абонент, —я потратил много сил и времени, чтобы отыскать вас. Вы можете прилететь ко мнев Париж?

— Я еще не знаю, с кем имею честь говорить.

— Узнаете, когда прилетите. Обещаю, что вам ничего негрозит. Если вы почему-либо не примете мое предложение, вас тут же отправятобратно. Билет первого класса вам уже заказан. Вылет рано утром. Если высогласитесь, вам немедленно принесут деньги и билет. Только впишите в билетсвою фамилию и номер паспорта. Утром вас доставят в аэропорт Шереметьево, акогда самолет прилетит в Париж, встретят и привезут ко мне.

— Интересное предложение, — сказал Дронго. —Получается, что я должен лететь к вам, ничего о вас не зная. Я обычно так неделаю.

— Это не обычный случай. Поверьте, у меняисключительные обстоятельства, и мне очень нужна ваша помощь.

— Охотно верю, но, согласитесь, такой звонок ничего, кромеподозрений, вызвать не может.

— Согласен. И чтобы вы мне окончательно поверили,сейчас вам принесут билет и пятьдесят тысяч долларов аванса. Вас устраиваеттакой аванс?

— Устраивает, — усмехнулся Дронго. — У васнеординарная манера вести дела. Хорошо. Я прилечу завтра утром. А откуда вызнаете, что у меня есть Шенгенская виза?

— Я даже знаю, что у вас есть вид на жительство воФранции, — торопливо сказал незнакомец. — Поверьте, что я проделалочень большую работу. Вы мне нужны, Дронго, и поэтому я жду вас завтра утром.

— А почему бы вам самому не прилететь ко мне?

— Мы поговорим и об этом, — пообещал на прощаниенезнакомец. — Так вы согласны?

— Я люблю летать в Париж, — задумчиво произнесДронго.

— Спасибо, — обрадовался незнакомец, — досвидания.

Ровно через две минуты в дверь позвонили. Интересно, как ониоткрыли автоматический замок в подъезде, подумал Дронго. Неужели они знают код?Он посмотрел в «глазок». Это был тот самый молодой человек, который передал емуписьмо. Дронго открыл дверь, и молодой человек протянул ему второй, болееобъемистый конверт.

— Мы будем ждать вас утром внизу, у подъезда, —сообщил он на прощание. В конверте оказалось пять новых пачек стодолларовыхкупюр и билет первого класса авиакомпании «Эйр-Франс» до Парижа. Он задумчивоположил билет на столик, сложил деньги и отправился собирать свои вещи. Нужнобыло успеть со всем до утра.

Он действительно любил этот город. Ему казалось, что он зналего почти так же хорошо, как свой родной город у моря, где родился и вырос. КакМоскву, где провел большую часть своей жизни. Как Нью-Йорк, в котором онработал какое-то время в качестве эксперта. Париж был для него не простостолицей Франции и городом, который ему нравился. Он в полной мере отвечаллаконичной формуле хемингуэевского выражения любви к Парижу — «праздник,который всегда с тобой».