Взлом с проникновением - Энни Дайвер

Распорядок дня капитана оперативного отдела полиции до безобразия прост: планерка, невкусный кофе из автомата, заполнение дел, пара перекуров и текучка, состоящая из приёма бомжей, которых я уже знаю наизусть, и бабулек-торговок, жалующихся на украденный пучок петрушки. Иногда случается дежурство, кстати, отлично помогающее справиться с одиночеством. Точнее, успешно закрывающее на него глаза, поскольку на работе думать о том, что тебя дома никто не ждет, гораздо проще. Это пока ведешь машину, приближаясь к заветной улице, осознаешь, что зайдешь в холодную квартиру — и зачем только бабушка оставила мне в наследство трешку, непонятно. В кабинете же думаешь о том, как раскрыл дело, и иногда смотришь на сорокаградусный мини-бар из "благодарностей за помощь", налет на который мы устроим в новогодний корпоратив.

Но по пятницам меняется все. Каждые две недели мы стабильно ходим в бар с операми. Три последних сбора я пропустил из-за дежурств, поэтому сегодня на меня возлагают большие надежды по количеству выпитого алкоголя и знакомств с девушками.

— Лёх, ты в пробках хочешь застрять? Нам еще машины ставить и ехать в центр, — торопит Матвей. Он чуть ли не первым сбежал в раздевалку, поэтому готов раньше всех. — Давай резче, а то в час Сашка начнет звонить и требовать моего возвращения домой, я даже напиться не успею.

Забавно, но ставку на то, что Матвей женится раньше всех, не делал никто. Этот бабник настолько любит женское общество, что мы были уверены: он ни за что не променяет свободу на быт. Вот только вышло все с точностью до наоборот. Высоцкий без памяти влюбился и быстро потащил избранницу под венец, она даже опомниться не успела, зато теперь, поняв, какое влияние имеет на мужика, строила его похлеще нашего полковника.

— Да иду я уже, не вопи, — отмахиваюсь от друга, думая, что хочу так же спешить домой к жене в свои почти двадцать девять. Ай, ладно, еще вроде трезвый, а страдаю так, будто выпил литр водки.

Спустя полтора часа мы уже опустошаем пивные кружки в одном из баров, где тусклый свет прячет захмелевшие лица, а осмелевшие от коктейлей девушки занимают небольшой танцпол и приглашающе улыбаются мужчинам.

— Смотри какая, — Матвей, хоть и женился, искал мне вторую половинку с большим рвением, чем я сам. Со знанием ценителя кивал в сторону привлекательных девушек, с некоторыми я потанцевал, правда для этого с пива пришлось перейти на коньяк. — Может, познакомишься, пока одна у бара?

— Ага, коктейль, может, два, разговоры о козле-бывшем и скромный поцелуй на прощанье — все, что мне от нее светит, — хмурюсь, думая, что сегодня опять поеду домой один. Хотя мои знакомства в клубах еще никогда не заканчивались крепкими отношениями, максимум — две недели мозголюбительства и секс, не всегда хороший. А хочется, чтобы раз и навсегда. — Спасибо, без меня.

— Нет, ну а что ты хотел? Тебе ж не пятнадцать, чтобы у девушек прошлого не было, — вступает в разговор Сергей, женившийся на разведенной. Я к дамам, побывавшим в браке, отношусь нормально, но ведь не каждому мужику так повезет, как Серёге, вот он за свое счастье и держится.

— Я не против прошлого, я против, когда его в первую встречу вываливают, — поясняю и опустошаю рюмку, закусываю кислым лимоном и тянусь к сыровяленой нарезке.

— И правильно, Макаров! — поддерживает меня Роман и хлопает по плечу. — Давай за нормальных баб выпьем, — он наливает всем, а я только усмехаюсь, думая, что пока он так и будет всех называть бабами, нормальную вряд ли найдет.

Первые две бутылки заканчиваются слишком быстро, мы все-таки с кем-то знакомимся, я, правда, плохо их помню, потому что ведет меня конкретно: мир расплывается, переливается яркими красками и вообще выглядит слишком доброжелательно, будто я попал в другую вселенную. Вроде я даже с кем-то целуюсь на улице, но потом отказываюсь от продолжения банкета во избежание венерического букета, потому что чуйка подсказывает, что к пьяному в драбадан мне ни одна нормальная девушка бы не подошла.

Смотрю на часы — начало третьего, пора сворачивать лавочку и ползти в свое холостяцкое логово. Обреченно обвожу зал в поисках той печальной красотки у бара, но она уже ангажирована каким-то клоуном в радужной футболке, который слушает ее душевные стенания и ободряюще поглаживает ладонь. Ладно, один так один. В конце концов, когда-то мне должно повезти.

Падаю на диванчик и беру бутылку колы, пью прямо так, не утруждаясь на лишние переливания в стакан. Из компании в пять человек нас за столом двое, я и Матвей. Хмурюсь и внимательно смотрю на друга.

— Не боишься, что Сашка тебя выселит из твоей же квартиры? — усмехаюсь, разливая остатки коньяка по рюмкам, и как раз в этот момент к нам присоединяется Роман.

— Она уже, — отмахивается Высоцкий, улыбаясь. У этих двоих странные ролевые игры: она его посылает, он называет ее стервой, радуется и лезет целоваться. Так и мирятся всегда. Не жизнь, а пороховая бочка. Но мне отчего-то сильно хочется заиметь свою такую же. Я бы тогда, наверное, и из дома перестал вылезать на радостях. — Прислала сообщение с намеком. «Не ищите ту самую по барам и клубам. Та самая по ночам дома спит. Вламывайтесь в квартиры!»

— Намекает, что тебе придется замок вскрывать? — ржет Роман, вспоминая недавний случай с семейством Высоцких, а у меня в голове щелкает что-то, хорошо отшлифованное армянским семилетним.

И правда ведь. Зачем приличным девушкам таскаться по барам, где мужики только об одном и думают? Тут же все сплошь любительницы тусить выходные напролет. А мне ведь порядочная нужна. Моя.

— Точно! — выкрикиваю громче, ловлю удивленный взгляд Матвея. Он смотрит с подозрением.

— Что точно?

— Сейчас выберем приличный спальный район и вскроем дверь, — заявляю уверенно. Рома гогочет, а вот друг моего энтузиазма не разделяет. — Так и найду ту самую.

— Ясно, этому столику больше не наливать, — кивает Матвей и достает телефон.

— Лёх, я понимаю, что одному тяжко, но не до такой же степени, — вмешивается в разговор Сергей, услышавший обрывки фраз.

— Я такси вызвал, довезу тебя пьянь до дома и в гостиной заночую. Сашка закрылась на все замки, а ломать не хочется, и месяца еще не прошло с прошлой замены, — устало выдыхает Высоцкий, но не жалуется. Я бы тоже не жаловался, будь у меня любовь всей жизни, хоть каждый день замки бы менял, ей-богу.

— Тогда поехали? — киваю, спорить с товарищами не хочу, а Матвея уболтать в такси — раз плюнуть. Оставляю несколько купюр на столе и поднимаюсь, прощаясь с мужиками. Они советуют мне не делать глупостей, я слепо соглашаюсь, на том и заканчиваем рукопожатия.

Ночной воздух освежает, но этого ничтожно мало, чтобы отрезвить. Мы с Высоцким почти падаем на заднее сиденье. Матвей называет мой адрес водителю, на что я перебиваю, прося свернуть во двор через два квартала.