Ранетки. Все только начинается - Надежда Зарочинцева

Аня перевернулась во сне, сладко потянулась и, приоткрывглаза, вздрогнула от неожиданности: на краю кровати сидела мама,

Фу-ты, напугала, — облегченно выдохнула девушка. — Ты чего?

Да тоскливо как-то, — упавшим голосом произнесла ИринаПетровна.

Аня приподнялась и обняла маму:

Не грусти, все будет хорошо.

И правда — хуже некуда, — с сарказмом ответила та. — Ладно,вставай. А то в школу опоздаешь.

Выходя из комнаты, мама Ани споткнулась о лежавший на полурюкзак и в сердцах пнула его ногой.

— Что за бардак у тебя опять? Вся в папашу.Аня скорбно закатила глаза. В ее жизни тоже

не все было гладко, но кого это волновало? Вот Антон упал насоревнованиях. Хорошо хоть, ничего серьезного — жить будет. Но пока он в боль­ницеи наверняка с ним постоянно Наташа...

Аня села за стол и, нехотя запихивая в рот завт­рак,задумалась.

Мам, а что делать, если нравится парень, а он дружит сдругой девочкой?

Выбросить его из головы, — кинула Ирина Петровна. — И вообщетебе еще рано думать о таких глупостях. Что ты мусолишь кашу? Не нра­вится — неешь!

Анина мама начала нервно убирать со стола посуду, на ееглазах выступили слезы.

Мам, ну чего ты? — Аня прижалась к матери.

Не обращай внимания, я просто устала. Скажи папе, пустьвозвращается...

Правда? — Аня не поверила своему счас­тью. — А ты простишьего?

Да что ты понимаешь, — отмахнулась ма­ма. — Ты меня ещежизни поучи.

Ты вот взрослая, а ведешь себя, как ребе­нок, — Аня развеларуками, — то выгоняешь папу, то вернуть его хочешь. Ты же сама довела его своимвечным недовольством, придиралась к нему по любому поводу.

Значит, я во всем виновата? Мама плохая у тебя?! — ИринаПетровна залилась слезами.

Ну мамочка, ты хорошая, я тебя очень люблю. Не плачь,пожалуйста. — Аня пыталась

утешить маму. — Хочешь, я папе прямо сейчас позвоню?

Не надо. — Анина мама вытерла слезы. — Я хочу, чтобы тывообще перестала с ним об­щаться.

Как это? — Аня непонимающе посмотрела на Ирину Петровну.

Вот так. Сама не звони и на его звонки не отвечай. Пустьпоймет, какую боль он нам причи­нил. А если не поймет, значит, мы ему не нужны.

Хорошо. — Аня вздохнула. — Я сделаю, как ты хочешь.

Лера копалась в холодильнике, выискивая, чем быпозавтракать, когда к ней тихо подошел папа.

— Привет!

От неожиданности девушка вздрогнула:

Папа?! Ты меня напугал. Ты откуда взялся?

Со службы, вестимо.

Нуты совсем заработался, — покачала голо­вой Лера, — вторуюночь уже там торчишь. Так скоро сгоришь на своей работе...

Не дождутся! — Андрей Васильевич погро­зил кулаком. — Твойпапка еще ого-го, многим молодым фору даст.

А здоровье? Кто меня будет воспитывать, если ты вдруг конькиотбросишь? Ты хоть пом­нишь, когда последний раз в отпуске был?

Лерин папа задумчиво почесал подбородок:

Честно говоря, не помню. А что, это идея! Махнем куда-нибудьвместе на твои каникулы?

У меня другие планы, — отрицательно по­качала головой Лера.— Мы с Наташкой хотим съездить куда-нибудь. В Питер, например.

Поедешь в Питер со мной! — не унимался папа.

Отстой! Что я буду с таким стариканом де­лать целыми днями?

Я тебя в Эрмитаж свожу по городу погуля­ем, — мечтательнопроизнес Андрей Василье­вич. — Ты в школу, кстати, не опоздаешь?

Времени еще вагон.

Ну так покорми отца, а то я от голода и прав­да, как тыговоришь, копыта отброшу.

Лера заглянула в холодильник.

— Есть только колбаса, хлеба нет.

Отец отрезал колбасы и, жуя на ходу, напра­вился в душ. Лерадостала пачку с кукурузными хлопьями и, высыпав горсть себе в ладонь, с тос­койпосмотрела вслед папе.

— И зачем я вообще про отпуск заикнулась? —вздохнула она.

За завтраком Женин папа еле сдерживал гнев.

Ты уже собралась в школу? — грозно спро­сил он у дочери.

Не успела...

Что там собирать? Книжки покидала и впе­ред. Если тыпытаешься тянуть время, не помо­жет. Я все равно пойду в школу с тобой.

Может, не надо? — взмолилась Женина мама. — С этимиучителями сегодня поскан­далишь, а завтра они ребенку оценки будут занижать.

Пусть только попробуют. Я их школу по кирпичику разнесу. —Папа отшвырнул вилку. — Это же надо до такого додуматься! Взять двести долларовна репетитора и истратить на какую-то чушь... Зачем тебе синтезатор этотпонадобился? В гостиной вон роскошное пианино стоит! Рок-группа у них! Устроилииз школы цирк-шапито... Я вот узнаю, кто эту вашу самодеятельность при­думал.Музыкантша!

Женин папа нервно потряс головой и вышел в коридор. Женяпобежала за ним.

Пап, ну давай ты не пойдешь, пожалуйста!

Нет, я пойду! И пусть тебе будет стыдно. — Владимир Петровичсо всей силы дернул шнурок ботинка, и тот оторвался.

Я тебе деньги верну, все триста долларов, — жалобнопродолжала Женя. — Я заработаю.

Вернет она! — ухмыльнулся отец. — А поче­му триста? Ты двазанятия прогуляла? Или три?

Два. Просто мне не хватало, и я у Ани еще сто долларов вдолг взяла. — Женя грустно опус­тила голову.

— Да мы так с тобой по миру пойдем! — вос­кликнулпапа Жени. — Я этот синтезатор про­дам, хоть часть денег верну. А лучше все!Лиза,срочно пиши объявление и расклеивай по райо­ну. Понятно?

Женина мама взволнованно кивнула.

В учительской педагогический состав школы во главе сдиректором готовился к совещанию. Пока все рассаживались, Савченко хмуро пере­биралбумаги, лежавшие на столе. Оторвавшись от бумаг, он обвел взглядом собравшихся:

А где Елизавета Матвеевна?

Как всегда бюллетенит, у нее мигрень, — отозваласьалгебраичка Борзова.

Ладно, тогда приступим, — пробурчал Сав­ченко. — Дамы игоспода, я хотел бы обсудить ряд организационных вопросов. Первый — о приня­тиив штат психолога, вы с ней уже знакомы. Это Яна Ивановна Малахова, онапроводила в нашей школе тесты.

Николай Павлович, неужели психолог в штате — такаянеобходимая единица? — снова подала голос Борзова. — Не лучше ли разделитьвыделенные на это деньги среди имеющегося состава? Неужели мы сами несправимся?