Грозы Виндмора - Сесилия Экен

В далекой галактике молодая женщина любуется на две полных луны. Красно-оранжевый лунный свет озарил небо. Она стоит, опершись спиной на утес и плотно закутавшись в тяжелый плащ. Ветер прорывается сквозь ткань плаща, и маленькие песчинки попадают ей в рот. Но она этого почти не замечает. Ей редко удается увидеть луны — скоро облака снова скроют их из виду, и ей хочется продлить этот миг.

Она шепчет сама себе:

Твой сон живет

Под небом под чужим,

Мой сон окончен.

Порыв ветра ударяет в утес. Обе луны тут же скрываются из виду, и на востоке вспыхивают первые молнии. Она вздыхает и ненадолго задумывается, но ветер усиливается, перекатывая камушки и раздувая полы ее плаща. Вспышки молний окончательно прогоняют темноту, и наконец женщина поднимается.

Она уверенно идет по тропинке и сквозь узкий проход протискивается в пещеру. К ней поворачиваются лица, едва освещенные тусклым светом фонаря.

— Они нагоняют бурю, — спокойно говорит она. — Нам надо приготовиться.

— Увидимся в понедельник!.. Счастливых выходных!

— Было здорово! Спасибо!

Ирма и Хай Лин на прощание помахали Эрику, стоявшему на пороге дедушкиной обсерватории.

— Счастливо добраться, — отозвался он, — спускайтесь осторожней, там почти нет света.

Тарани, Вилл и Корнелия уже зашли под тень деревьев. Ирма и Хай Лин побежали догонять.

— Сколько раз ты поблагодарила его за прекрасный вечер, Хай Лин? — задыхаясь, спросила Ирма. — Раза четыре, не меньше.

Хай Лин толкнула ее в бок.

— Разве тебе не понравилось, что он пригласил нас всех четверых?

— Конечно, понравилось, — призналась Ирма. — Так здорово! Я понятия не имела, что на Луне есть моря и горы и тому подобное *…

Она с благодарностью посмотрела на белую полную луну, которая светила так ярко, что от Ирмы и Хай Лин падали на землю длинные тени. Вся команда чародеек, все пятеро, провели последние два часа, по очереди глядя в окуляр огромного телескопа профессора Линдона и слушая рассказы Эрика и его дедушки, которые знали поверхность Луны не хуже, чем девчонки знали «Бристофф», местный торговый центр.

— Да уж, никогда раньше не видела, чтобы ты так много записывала, — улыбнулась Корнелия Ирме. — Ты, пожалуй, напишешь сочинение лучше нас всех.

— Думаешь?

Ирма тут же представила удивленное лицо учителя физики.

— Конечно… То есть, кажется, профессор Линдон был поражен, когда ты спросила, сколько воды находится в Океане Бурь, — хихикнула Тарани.

Ирма напустила на себя обиженный вид.

— Тогда почему эти места называют морями да океанами, хоть в них никогда ни капли воды не бывало?

Она не могла больше сохранять серьезное выражение лица, и все, кроме Хай Лин, рассмеялись. Брюнетка шла позади всех, и мысли ее были где-то далеко. Когда они дошли до открытого места, над которым огромной панорамой разворачивалось ясное небо, она остановилась и посмотрела на звезды.

— Погодите, — сказала Вилл подругам. — Подождем нашу мисс Очарованную Луной.

— Мы знаем, о ком ты думаешь, Хай Лин, — поддразнила подругу Ирма. — Я видела, сколько раз он вставал рядом с тобой.

— А… что?

Хай Лин наконец отвела глаза от луны.

— У него карие глаза, темные волосы, и он учится в одном классе с блондинкой, которая стоит рядом со мной.

— Кто?

У нее было такое озадаченное лицо, что все рассмеялись.

— Эрик, разумеется. Парень, о котором ты мечтаешь, глядя на луну.

— Да что вы, я совсем о нем не думаю. Хотя то, о чем я думаю, в какой-то мере связано с ним.

— И о чем же ты думаешь? О работе по физике про Луну? — спросила Ирма.

— Нет, — вмешалась Вилл. — Хай Лин мечтает о домашних сдобных булочках, которыми мы поужинаем, когда дойдем до дома.

— Ты испекла булочки? — удивилась Корнелия. — Я не знала, что ты умеешь печь.

Вилл смущенно затолкала прядь волос за ухо.

— Ну, — призналась она, — вообще-то мне помогал Джеймс. Вы знаете, он хорошо разбирается в ингредиентах и тому подобном. Да и духовка любезно подсказала мне выключить ее до того, как я все сожгла. Иначе дело бы плохо кончилось…

— Ммм… — Ирма довольно хлопнула в ладоши и мысленно поблагодарила Джеймса — так Вилл называла свой холодильник. — Квартира в нашем распоряжении, стеганые одеяла, чай и булочки! И чего ради мы тут ошиваемся?

Вилл позвала чародеек ночевать к себе, поскольку мама укатила к своим друзьям, разрешив Вилл пригласить подруг и наполнив для них холодильник всякими вкусностями. Ирма с нетерпением ждала возможности потусоваться допоздна под громкую музыку.

— Я поняла! — вскрикнула Тарани, которая всё это время внимательно смотрела на Хай Лин. — Ты думаешь о своей картине!

У Хай Лин было грустное лицо.

— Да, я думаю — можно было бы использовать вот такой лунный свет. Его очень сложно изобразить. К тому же я не могу придумать, что нарисовать.

— Ну, нельзя сказать, что миссис Вартон тебя не хвалила сегодня, — сказала Тарани. — А ты всё время рвала свои наброски.

Малейшее упоминание урока рисования вырвало у Ирмы стон.

Скоро должна была состояться ежегодная выставка художественных работ Шеффилдской школы, на которую каждый ученик представлял свою работу. Весь урок Ирма боролась с куском глины, пытаясь слепить из него что-то вроде водяного. Очевидно, ей одной казалось, что эта бесформенная глиняная масса хоть что-то напоминает. На этот раз для выставки была задана тема «Наш разнообразный мир и разнообразие миров». Вообще-то это была очень интересная тема, и у Хай Лин, как у чародейки, должно было возникнуть множество идей. С самого начала она заявила, что хочет сделать нечто «космическое», но, очевидно, поиск идеи оказался гораздо труднее, чем она думала.

— Я нарисовала с десяток разных неземных существ, и марсиан, и пришельцев, но все они получились глупые и неправдоподобные. Как будто я срисовываю с чужих картинок. — Хай Лин наморщила лоб и глубоко вздохнула. — Все-таки я не так уж хорошо рисую.

— Ты рисуешь лучше всех! — хором воскликнули Вилл и Ирма, но, кажется, Хай Лин их не услышала.

— Кроме того, я пообещала Эрику, что отдам ему рисунок, когда закончу. О чем я только думала!

— Тебе просто надо найти источник вдохновения. Так обычно с тобой и происходит. Твоя картина будет самой лучшей, как всегда, — старалась ободрить подругу Тарани.

Корнелия задумалась о чем-то, совершенно не связанном с рисунком Хай Лин.