Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Пресс-центр. Анатомия политического преступления - Юлиан Семенов

Пресс-центр. Анатомия политического преступления - Юлиан Семенов

Пресс-центр. Анатомия политического преступления - Юлиан Семенов
Читать книгу
  • 0 голосов
  • Название:
    Пресс-центр. Анатомия политического преступления
  • Автор:
    Юлиан Семенов
  • Жанр:Детективы
  • Дата добавления:
    12 ноябрь 2023
  • Страниц:
    115
  • Просмотры:
    0
Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Читать электронную книги Пресс-центр. Анатомия политического преступления - Юлиан Семенов можно лишь в ознакомительных целях, после ознакомления, рекомендуем вам приобрести платную версию книги, уважайте труд авторов!

Краткое содержание книги

Жанр Детективы

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 115
Перейти на страницу:

1

15.09.83 (12 часов 05 минут)

Дикторы то и дело сообщали о приземлении и вылетах; здесь, в новом Шереметьевском аэропорту, подумал Степанов, хорошие дикторы, девочки говорят без акцента; наши вообще великолепно чувствуют языки, если только не закомплексованы; как их отцы замирали, фотографируясь для досок Почета, так и в разговоре с иностранцами дети костенеют, хотя порой знают об их странах больше, чем сами иностранцы.

— Еще кофе, — попросил он буфетчицу. — И бутерброд с сыром…

— А ваш обязательный фужер шампанского на дорогу? женщина работала здесь давно, а Степанов летал часто.

— Врачи сахар в крови нашли. Пить можно только водку.

— Хотите?

— Черт его знает.

— Значит, не хотите.

— Хотеть-то хочу, — улыбнулся он, — да вот надо ли? Когда он уезжал из своей мастерской, дочь сказала: "Па, это плохо, когда сахар, сиди там на диете и не пей". "Обязательно, — ответил он, — обещаю тебе, Бэмби", — хотя знал, что пить придется и никакой диеты выдержать не удастся, никакого режима, сплошная сухомятка.

Дочь решила выйти замуж; Степанов просил ее подождать; она возражала: "Игорь не может работать, па, он перестал писать, пойми, у нас скорее союз единомышленников, и потом, ты знаешь, я ведь, как мама, пока сама не пойму, что не права, не смогу никому поверить, даже тебе". — "Но это плохо, Бэмби, поэтому, наверное, у меня и не сложилось с мамой, что она верила только себе, своему настроению, своему чувству". — "Не надо об этом, па". — "Хорошо, ты права, прости… Я ведь встречался с твоим Игорем, мы с ним обедали в Доме кино… Не знаю, мне показалось, что тебе будет с ним очень трудно и все это окажется ненадолго у вас". — "Почему?" — "Потому, что он эгоцентрик и пессимист… Для него обычная человеческая радость есть проявление низменного настроения ума… Знаешь, по-моему, "я" — это худший из продуктов воображения… Парень слишком много думает о себе, так нельзя". — "Что ты предлагаешь?" спросила дочь, и Степанов понял, что она все равно не послушается его, но тем не менее ответил: "Я предлагаю испытать друг друга".

Ему нравились выражения "бой френд" и "герл френд"; он впервые столкнулся с этим лет пятнадцать назад в Нью-Йорке в доме своего коллеги; тот познакомил его с сыном и девушкой: "Это герл френд Роберта, ее зовут Лайза". Степанову было неловко спрашивать, что это за термин "герл френд", хотя дословный перевод ясен: девушка-друг. Потом только он узнал, что в американских семьях родители перестали корить детей за связь, не освященную церковным таинством бракосочетания; пусть узнают друг друга, пусть поживут вместе, сняв себе комнату; дорого, но что поделаешь, можно подкалымить, наняться грузчиком или мойщицей посуды, зато нарабатывается опыт, а это великая штука — опыт, никаких иллюзий, розовых мечтаний при луне и безответственных словес о будущем счастье… Подошли друг другу, прожили год, два, три, ну, что ж, заглянули в церковь, чистая формальность, да здравствует опыт, они ведь проверили себя, напутствие пастора — некая игра в торжественность, пускай…

Надя, когда узнала от дочери об этом его предложении, позвонила в мастерскую: "Это бесстыдно с твоей стороны, ты ее толкаешь в распутство, так не поступает настоящий отец!"

Ладно, подумал он тогда, что ж делать, пусть я буду не настоящим отцом, и это переживем, не то переживали, но я был прав, как я был прав, когда забрал девочку из восьмого класса и отправил в училище живописи; человек должен делать то, что в нем живет и требует выхода; английская спецшкола для папенькиных детишек еще не счастье и даже не профессия, культурный человек может сам выучить английский. И теперь я прав, сказал он себе, нельзя жить одними эмоциями, они хороши, когда садишься за машинку или берешь кисть… Это совсем не обидно, потому что это правда, когда я сказал, что нельзя жениться, пока не кончили институт: хороша себе семья, если мама готовит обед, а папа дает деньги на платье; самостоятельность любви не может существовать вне самостоятельности быта…

А что будет, подумал он, если я сломаюсь? И не останется сил на то, чтобы писать романы, сочинять сценарии, сидеть на репетициях пьес, вылетать на события, жарить себе свекольные котлеты, править верстку, бегать за слесарем, когда потек кран, ругаться с редакторами, помогать друзьям, торчать на художественных советах, ездить на техобслуживание, выступать на пресс-конференциях, заезжать за заказом к Ирине в "Новоарбатский", заседать на редколлегиях и привозить кости псу? Что будет, если я не смогу дальше обходиться без помощи женщины, которая возьмет часть моего бремени на себя? Как отнесется к этому моя Бэмби? Она поймет, успокоил он себя, да и потом вряд ли найдется такая женщина — с моим-то характером, с моим норовом… Ну, а все же если, спросил он себя. Ты только представь себе это. Нет, ты не уходи от вопроса, ты ответь, ведь это ответ самому себе. Ну и что? Отвечать себе, если только честно, еще труднее, чем кому- то другому… То-то и оно, лгать не хочешь, а ответить правду боишься, потому что это будет большая беда, если дочь не поймет, а, наверное, не поймет, потому что жалеет Надю; несчастье, как и радость, делится поровну между родителями, которые живут поврозь; отец не имеет права на счастье, если его лишена мать… Ну, а если наоборот? Если мать счастлива, а отец лишен этого? Такое дети прощают? Не хитри, сказал он себе, нельзя такой вопрос обращать ко всем, ты же обращал его к себе, мы все вопросы проецируем на себя, а если ты неискренен с собой самим, чего же ты хочешь от мира? Шекспир — гениальный человек, хотя Толстой его и не любил. Никто так точно не понял ужаса остаться непонятым, как Шекспир. Ведь надо же было написать такую простую фразу, которую произнес Гамлет, обращаясь к Горацио:

Но все равно. — Горацио, я гибну;

Ты жив; поведай правду обо мне

Неутоленным.

По-английски это звучит суше, а потому точнее: "Ту телл май стори"; действительно, конец всего-это молчание, беспамятство, тишина… Горацио сказал мертвому Гамлету (дай тебе бог написать что-либо, хоть в малости подобное):

Почил высокий дух. — Спи, милый принц.

Но именно с той поры, после того, как в мире объявился Гамлет, "спокойных ночей" человечество лишилось, оно озадачено вопросом, по сей день безответным: "Быть или не быть?"

Степанов попросил женщину:

— Все-таки, пожалуйста, дайте мне рюмку водки.

— Есть бутылка "Киевской юбилейной", очень хороша, не попробуете?

— По-моему, они теперь все одинаковые… Только и разницы — с винтом или без винта.

— Нет, когда новый сорт запускают в серию, он всегда хорош, это уж потом начинают химичить, а пока "Киевская" прекрасна, это как "расскажите Хабибулину"…

— Какому Хабибулину?

— Присказка у меня такая — и с мужем удобно, и с подругами… Когда они мне гусей гонят, я им: "Расскажите Хабибулину", — и весь разговор…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?